в глаза, не сдержалась. Шейн усмехнулся.
- Я кое-что вспомнил.
Марта перестала дышать.
- Когда я пришел в себя, - Шейн чуть помедлил, - ты лежала на моей груди и плакала. Позже я подумал, что брежу, - Шейн приподнял одну бровь, – но сейчас я уверен, что это была именно ты.
Шейн встал, наклонился к уху Марты и зашептал медленно-медленно, почти глотая слова:
- С трудом представляю, чтобы кто-то с моей работы,то естьс бывшей работы, так убивался по мне, даже будь я в коме.
Марту захлестнуло волной чувств, она уже собралась сказать правду, но как только открыла рот, в студию ворвалась одна из бывших моделей Шейна.
Хлоя повисла на его шее, впиваясь в губы фотографа. Марта зажмурилась и отвернулась, не в силах проверить, ответил ли Шейн на поцелуй. Хлоя была высокой длинноногой брюнеткой с большим ртом и волосами, закрывавшими ягодицы. Марта смогла повернуть онемевшую шею, только когда у пигалицы зазвонил телефон, а Шейн снова подошел к ней вплотную, окуная в свое личное пространство, погружая в свой аромат и разрывая душу на части.
- А кто это?
- Твоя бывшая модель. Ты с ней спал, - огрызнулась Марта, зло запихивая в альбом стопку неудачных фотографий.
- Не помню, - заговорщицки прошептал Шейн.
Марта побоялась проследить его взгляд, слишком больно было увидеть интерес и вожделение, а Шейн продолжил:
- Сегодня встречался с другом, он недавно похоронил невесту, а я этого не помню.
- И с ней ты тоже спал.
Шейн поморщился, а Хлоя подошла к столу и села на столешницу, продолжая строить глазки.
- Марта, устрой мне съемку у Шейна, я так соскучилась по его опытным рукам…
То ли о фотографиях, то ли о сексе промурлыкала Хлоя.
На Марту напал очередной приступ ревности. Она четко представила, как Шейн трахает эту стройную лощёную молодую пигалицу, получая удовольствие от ее идеального тела, и она не сдержалась:
- Гостиница через дорогу! Снимите номер и пусть он тебя фотографирует, пока кровать не сломаете.
- Отличная идея, - спрыгнула со стола Хлоя, направляясь к выходу и маня за собой Шейна. - Мне нужно новое классное портфолио.
А он снова наклонился к Марте:
- На будущее...Я сам решаю с кем и куда мне идти, таинственная Марта.
Уже в дверях Шейн столкнулся с Софией. «Проходной двор какой-то», - подумала Марта, однако Софию видеть была очень рада.
Несколько секунд фотограф и инспектор смотрели друг на друга, после чего София присвистнула, пропуская Шейна пройти.
- Он что память потерял, да?
- Частично.
- Дай угадаю, тебя не помнит?
Марта кивнула, а София достала бутылку мартини, высыпая на тарелку пачку сырных шариков и оливок.
- Это нормально в его случае. Ретроградная амнезия. Так устроен наш мозг. Он очень за тебя переживал, поэтому и заблокировал все, что связано с тобой. Это было ожидаемо.
София раскупорила бутылку и разлила напиток по пластиковым стаканам.
- У нас дело было пару лет назад. Жена своего мужа любила, а потом муж загулял и любовницу на глазах у нее кокнул. Та в обморок бряк и забыла все начисто. Она три года жила с ним счастливо, душа в душу, просто заблокировала эту информацию в своем мозгу, - София покрутила у виска. - Пока мы труп не нашли, только потом она вспомнила.
Марта опустошила стакан, София последовала ее примеру.
- Ничего не вспомнит он, я в этом уверена. Он стал таким, каким был до нашей встречи и отлично себя чувствует.
- Ты все равно останешься его любимой ягодой, - зажмурилась София, поглощая очередную порцию мартини.
- Кем? - поморщилась Марта, рассмеявшись.
- Предпочтения с амнезией никак не связаны.
Женщины продолжали наливать друг другу, празднуя то, что остались живы.
- Тебе нужны проблесковые маячки, - не так уверено, слегка заплетающимся языком, проговорила София.
- Чего? – хихикнула Марта.
- У нас во время учебы был курс психиатрии, так устроена человеческая память, она возвращается фрагментами. Тебе надо вызвать вспышки в его мозгу.
- Я не могу, - невнятно проговорила Марта. - Я его так ревную, что с ума схожу.
- Ты – дура! Я ради вас чуть не сдохла от тетродотоксина, а она не может с двумя медсестрами справиться. Борись за любовь! Борись, раз уж орешь, что любишь его! Мне вот уже не за что бороться, - опустила глаза София.
- Что случилось?
- Умер мой муж, умер. А твой мужик живой, почти здоровый, местами. Схвати его и тащи в берлогу. И маячки расставляй, пока не поздно.
- Мне жаль, София, - обняла ее Марта, едва держась на ногах.
- У всех пар есть фишки. У кого-то стихи, песни, цветочки, а у вас прикосновения, мать их. Он же все время трогал тебя, постоянно, теперь твоя очередь, - убрала волосы за уши инспектор, широко улыбаясь.
- Нет… Я боюсь, - замахала руками Марта.
- Ну и дура,- икнула София.
Шейну снился сон, будто он целовал девушку. Он не видел ее лица, только рыжие, как пламя огня волосы блестели медью на солнце - чистое золото. В то утро он проснулся со странным томлением во всем теле.
Он придумал эту вечеринку, чтобы казаться нормальным, а на самом деле внутри полное дерьмо. Мало того, что в коме был, проснулся, не черта не помня, так еще и диабет. Ему было хреново и одиноко, но он улыбался, делая вид, что все супер. Флиртовал, пытаясь выглядеть нормальным, обычным, таким как все. А на душе кошки скребли. Как можно продолжать жить жизнью, которую не помнишь? Колоть инсулин, считать сраные углеводы? Он помнил, как ел все что хотел, пил что заблагорассудится, трахал всех, кто понравится. Но и здесь с ним произошла странная перемена, объяснения которой у Шейна не было. В больнице он зажал медсестру, и тут же отпустил, почувствовав противоестественное отвращение. Будто не нужно ему это, словно ошпарился. А уж от той навязчивой липучки, с которой он столкнулся в студии, пришлось в буквальном смысле отбиваться. Водитель такси угорал, наблюдая за тем, как Шейн запихивал ее вперед ногами на заднее сиденье его тачки. У него был ощущение, что кроме места работы он забыл что-то очень важное.
Он стоял, облокотившись на перила лестницы на втором этаже отцовского дома, внимательно наблюдая за гостями. Для всех окружающих он должен был
