Наташа сидела, закрыв лицо руками. Она была в полном смятении.
– Эй, подруга, ты чего? Стоп! Слушай, а это не Кузьмин случайно герой твоего романа?
Наташа молчала. Таня подошла к ней и отняла ее руки от лица.
– Ни фига себе! А что, он клевый! И у него такие ноги… Загляденье!
– Что?
– Я никогда его не видела в шортах. Ему идет.
Тут в комнату ворвалась Аська.
– Мама! Мама! Мы твоего босса встретили. Он такой хороший! И у него сыновья… Юра и Леня… И мы завтра идем к ним в гости! Я обожаю шашлык!
– Ася! – позвал ее Боря, и она умчалась.
– И давно это у вас?
– Нет, совсем недавно. Только, Танечка…
– Да все я понимаю и хорошо умею держать язык за зубами. А где вы встречались-то?
– Он снял квартиру в Ясеневе. И приезжал туда на стареньких «жигулях» и в таком виде… Сам про себя говорил: «Чмо на шестерке цвета баклажан».
– Значит, про вас нельзя сказать, что он пропихнул на телевидение свою любовницу?
– Нет, нельзя.
– А где он тебя нарыл?
Наташа рассказала. Ей хотелось говорить об этом.
– Ну, он явно сразу на тебя запал.
– Говорит, что да.
– А ты?
– А я ни сном ни духом. То есть я чувствовала, что он ко мне… хорошо относится, но… И никогда о нем в этом качестве не думала. Я его иногда по нескольку месяцев вообще не видела. А потом повезла Аську к маме в Юрмалу… Я там люблю рано утром по морю шлепать. И вдруг иду себе, о чем-то думаю… И вижу далеко впереди мне навстречу тоже кто-то бредет по воде. Пригляделась… Показалось, что это Кузьмин, но я глазам своим не поверила. И вдруг он побежал мне навстречу, вот тут у меня крышу и сорвало. Я тоже бросилась бежать к нему, и он сразу меня схватил и стал целовать… И все… Цунами…
– Обалдеть, как красиво! Он тебя замуж звал?
– Звал. Но я… я боюсь. Дети же… Артур обожает Аську, и она его.
– Да, она все твердит, какой у нее папа…
– Интересно, а как его женушка пронюхала?
– Я думаю, она сразу что-то заподозрила и пустила за ним слежку. Тань, а ты в Москве ему не говорила, куда ты едешь отдыхать?
– Нет. У меня с ним сугубо рабочие отношения.
– А кому-нибудь вообще на канале говорила?
– Не помню, но вполне могла сказать, это же не тайна… Да, кстати, ты всегда можешь слинять с ним на часок-другой, я прикрою.
– А ты не знаешь, где они живут?
– Как не знать, в двух шагах от нас, только на первой линии. И сад побольше раза в два. А вот интересно, если бы мы в Реусе не встретились, как бы он действовал?
– А может это просто случайность?
– Ты веришь в такие случайности?
– Ну, вообще-то все бывает?
– Не придуривайся, Наташка!
Утром все отправились на пляж. Наташа со страхом озиралась, боялась встретить Кузьмина на людях. Но его не было видно. И вскоре она расслабилась. Аська с Борей играли в бадминтон. Таня сегодня не купалась, и Наташа одна пошла в воду. Заплыла далеко, а когда повернула к берегу, увидела, что возле Тани стоят двое мужчин. Но никто из них не напоминал Кузьмина. И тут она увидела скачущую по берегу Аську, которая махала ей руками и что-то кричала. Наташа поплыла быстрее.
– Мама! Мама! Там пришли Юра с Леней! Они хотят нас научить на сёрфах… Но им нужно, чтобы ты разрешила! Мамочка, ты разрешишь ведь, правда? Идем скорее!
Аська вся дрожала от нетерпения.
Наташа тяжело вздохнула.
– Вот, это моя мама!
Парни обернулись. Оба были хороши. Не красавцы, но с очень приятными лицами… И отлично сложены. Младший еще по-юношески тонкий, а старший уже мужичок. И он окинул Наташу вполне мужским взглядом, но тут же широко улыбнулся.
– Здравствуйте, Наталья Алексеевна, – сказал он. – Вы позволите нам учить Асю?
– Пожалуй, запрещать бессмысленно, – улыбнулась она. – Тем более у нас на глазах…
– Ура! – победно вскинула руку Аська.
И Боря тоже подпрыгнул от радости.
– А где же ваши сёрфы?
– А вон лежат!
– Только не очень долго!
– Вы знаете, надо бы ребят кремом намазать от загара, а то на воде вмиг сгорят, – чуть смущенно заметил Леня.
– Молодец! – воскликнула Таня. – А я и не сообразила.
Наконец, ребята убежали.
– А папаша поехал за мясом для шашлыка, – сообщила Таня. – Скажи, какие славные парни?
– Да. Странно, у такой мамаши…
– Значит, папины гены пересилили. А посмотри, Аська-то, от горшка два вершка, а сколько кокетства. Одна с тремя кавалерами… Ох, вырастет, даст жару…
– Про меня маленькую тоже так говорили…
– И что? Ты жару не давала?
– Нет. Я замуж в восемнадцать лет вышла. Девушкой. И до Глеба…
– Хочешь сказать, что Кузьмин у тебя второй мужчина в жизни?
– Именно.
– Наташ, как это возможно? Ты же такая интересная женщина…
– Понимаешь, претенденты были, и не так мало, но никто не нравился до такой степени, чтобы…
– Понятно. А я сразу после школы выскочила замуж за свою первую любовь. Прожили два года и разбежались. Эти юношеские браки… такая гадость. И я подалась в Москву, я же из Самары. Поступила в педагогический и подрабатывала репортером на радио. Весело жила. Потом пошла на телевидение. Сперва только бумажки подшивала да за пивом бегала. Но постепенно стала себя проявлять, меня заметили. А потом влюбилась как бешеная в одного… Все забыла. И родился Борька. А папаше приспичило в Европу ехать. Я отпустила. Он и слинял благополучно. Спасибо, мама на первых порах Борькой занималась, а у меня вдруг карьера поперла… стала шеф-редактором, а однажды Проваторов заболел, и я его в эфире заменила. Продюсеры обрадовались, свежее лицо, бойкий язычок… Ну, подсиживали меня… Но я плевать хотела.
– А Борькин отец как-то проявляется?
– Нет. Говорю же, сгинул.
– А у тебя кто-то есть?
– Есть. Но это не любовь. У нас замечательные ровные отношения. Но крыша у обоих на месте. И знаешь, меня это устраивает.
– Он женат?
– Да. И слава богу. Мне муж без надобности. У меня мама с папой, я их в Москву перетащила. Папа нашел в Москве прекрасную работу, он у меня замечательный врач-офтальмолог. Хорошо зарабатывает, а мама с Борькой.
– Они с тобой живут?
– Да. А как иначе? Мы сменяли мою двушку-малютку и их роскошную трехкомнатную в Самаре на вполне приличную трешку и живем…
– И ты сейчас никого не любишь?
– Слава богу, нет! И не смотри на меня с такой жалостью! От этой любви одна морока. Ты вот сейчас небось думаешь, ой, а как я с ним сегодня встречусь на глазах у всех. Так ведь?
– Так, Танечка, так.
– И что тебе надеть?
– А как же!
– Ох, Наташка, знаешь, я еще удивлялась, когда Кузьмин про тебя спросил, у него лицо какое-то странное было…
– Чем странное?
– Я тогда не поняла, я теперь понимаю – он боялся выдать свои чувства…
