Это что-то значит. Определенно что-то значит.
Я еле сдерживала глупую улыбку, которая рвалась наружу. Чтобы не палиться так откровенно, поспешно отвернулась от Ника, поставила букет на подоконник, схватила свой новенький фотоаппарат и начала кружить вокруг, выбирая лучший ракурс для съемки.
— Нравится камера? — вдруг с интересом спросил Ник.
— Очень! — с жаром ответила я. — Она делает какие-то невероятные снимки, я даже не ожидала, что так круто будет.
— Думаю, дело не только в камере, но и в руках, которые ее держат, — заметил Ник с мягкой усмешкой. И тут же, без всякого перерыва, спросил: — Ты покажешь мне свои работы?
— Покажу, — тихо сказала я. И вдруг покраснела.
Воздух между нами заискрил, точно был под напряжением. Ник вздрогнул и уставился на меня голодным взглядом, под которым я почувствовала себя гораздо более раздетой, чем пятнадцать минут назад, когда голой выскочила из душа.
— Ты… — растерянно пробормотала я.
— Я, — хрипло согласился Ник и сделал шаг ко мне, но тут затрезвонил мой телефон, и вся атмосфера рассыпалась на мелкие осколки, точно стекло, в которое швырнули камнем.
Мама.
Ну не могу же я не взять трубку?
— Доброе утро, доча! — мамин голос немного дрожал от сдерживаемых эмоций. — С днем рождения тебя, солнышко мое. Я тебя очень сильно люблю, сильнее всех на свете. Ты у меня самая лучшая, самая умная, самая красивая и талантливая. Мне так жаль, что я не могу тебя сейчас обнять! Но ничего: скоро уже я прилечу и расцелую тебя. И привезу гору подарков!
— Мам, спасибо! Я тоже тебя люблю, — у меня защипало в носу от того, с какой любовью и нежностью звучал мамин голос. — И не надо мне ничего везти. Ник уже передал от тебя подарок, и я хочу сказать огромное за него спасибо!
— Подарок? Уже?
— Фотоаппарат! Мам, серьезно: ты выбрала самую лучшую камеру! Я ужасно рада!
— Ах да, камеру, — мама чуть растерянно засмеялась. — Ну да, конечно. Но я все равно привезу тебе французские духи, и даже не отпирайся. А еще подойди к окну своей комнаты, пожалуйста! У нас со Славой есть для тебя сюрприз.
— Подошла, — я подскочила к окошку, чувствуя себя страшно заинтригованной.
Ник тут же оказался у меня за плечом, и я почувствовала жар, исходящий от его тела, потому что он стоял буквально в паре сантиметров от меня.
— Мы со Славой дарим тебе… — мама сделала драматичную паузу. — Машину!
В этот момент, словно по команде, распахнулись ворота, и на парковку въехала новенькая машинка, за рулем которой сидела, кажется, Инна Петровна. Видимо, ее попросили пригнать сюда подарок.
И все бы было прекрасно, но эта машина… эта машина была розового цвета. И к тому же это был мерседес А-класса — самодовольная тачка, которая буквально кричала всем своим видом, что за рулем едет телочка. Такая четкая, с накачанными губами и сумкой от Луи Витон.
— С-спасибо, — выдавила я, очень стараясь, чтобы мой голос звучал радостно. Нет, ну правда, мне тут дорогущую машину дарят, а я кочевряжусь. Некрасиво так делать.
— Тебе нравится? — мама почувствовала что-то не то. — Слава выбирал.
— Очень! — с жаром заверила я. — Спа…
И тут Ник вырвал у меня из рук телефон.
— Доброе утро. Позовите отца, пожалуйста, — прохладно сказал он моей маме. Подождал немного, а потом без всяких приветствий проговорил: — Отец, это пиздец какой-то. Ты не мог со мной посоветоваться? Нет. Нет, не подходит. Нет, и цвет тоже. Ну и что, что в салоне сейчас нет ничего подходящего, заказать можно. Подождет Алиса пару месяцев, не умрет, зато у нее тачка нормальная будет. Угу, я скажу, чтобы эту Инна Петровна вернула. Все, давай. Хорошего отдыха.
Он нажал на отбой.
Ох, надо будет потом маме перезвонить и извиниться.
Ник протянул мне телефон. Наши пальцы соприкоснулись, замерли на мгновение, а потом мы оба, как по команде, отдернули руки.
— Спасибо, — неловко сказала я. — Как ты понял, что мне не понравилась машина?
— Ну я же не первый день тебя знаю, — усмехнулся Ник. — Девочка, которая угнала мой Макларен, не захочет ездить на респектабельном розовом мерине. Я бы взял тебе Феррари, но слишком жирно для первой тачки, особенно учитывая, как ты ездишь.
— Нормально я езжу! На твоей машине ни царапины! — оскорбилась я.
— Чистая случайность, — парировал Ник. — Так вот, я бы выбрал тебе бэху м4. Или тойоту супра.
— А цвет? — спросила я с интересом.
Ник всерьез задумался.
— Черный, зеленый или оранжевый, — уверенно сказал он.
И от того, что он назвал именно те цвета, которые я бы действительно выбрала, сердце у меня забилось где-то в горле. И я решилась.
— А еще ярко-синий, — выдохнула я отчаянно, будто признавалась в любви. — Как твоя машина. Чтобы напоминал о тебе!
— Черт, — сипло сказал Ник, а потом медленно, точно против своей воли, потянулся к моему лицу и осторожно коснулся моих губ кончиками пальцев.
— У меня даже подарка нет, кроме цветов, — хрипло сказал он. — Но я могу тебя в ресторан свозить. Или в магазин — купишь, что понравится. Или могу дать на Макларене покататься. В общем, проси все, что хочешь.
— Я хочу другое, — прошептала я, глядя на него с безумной надеждой.
— Алиса!
— Ты сказал: проси все, что хочешь, — упрямо возразила я.
Ник закусил губу, точно ему было больно, и притянул меня к себе.
— Это плохая идея, — его дыхание обжигало мой висок. — Очень плохая. А то, что она мне безумно нравится, делает ее еще хуже.
— Но я хочу…
— Я тоже. Как насчет одного раза в виде исключения?
— Один раз?
— Все, что будет происходить сегодня, посчитаем за один раз. — Ник улыбнулся мне, но вдруг его тон резко посерьезнел. — Только вот еще что. Скажи мне, мелкая: это у тебя не впервые, верно?
— Конечно, нет, — уверенно соврала я.
— Хорошо, —
