бы за это отдал…– и из глаз всесильного Фахда Макдиси тоже брызгают слезы.– Скажи мне, ты счастлива?
–Да, папа…– пытается звучать как можно более уверенной в себе и своих словах.
–Тарик замечательный и я его люблю… Все будет хорошо, папа… – Эли вложила в свои слова максимальную уверенность. Слушать сожаление и даже скрытое осуждение отца сейчас было бы нестерпимо, чего бы оно ни касалось- ни происхождения Бензема, ни самого Тарика как личности. Недовольство родителей легко лечится истинной любовью, ради которого ты готов преодолеть всё. А когда на душе у самого сомнения- нет ничего больнее сожаления в их глазах. Если бы он только знал… Только бы отец ничего не заподозрил. Главное, чтобы он поправился. Чтобы все было по-старому…
Подошла к гардеробной. Критически окинула взглядом свои вещи… Значит, зажатая и закрытая? Ну-ну…
Глава 27
– На следующей неделе у меня вылет в Сан-Па…– Залия зависает на полуслове, когда видит возвращающуюся в гостиную Элиссу. Ее оценивающий женский взгляд сейчас бесцеремонно скользит по фигуре девушки- черты лица становятся заостренными, а сама она выглядит намного старше даже реального возраста, не то, что того, что скрыт за многочисленными массажами, уколами и дорогущими кремами анти-эйдж. Именно такое выражение лица у нее появилось в тот первый вечер, когда она узнала, что с Тариком пришла не какая-то обычная девчонка из института- охотница за именем и богатством, а настоящая принцесса. Правда, как и тогда, она вовремя сумела взять под контроль свою реакцию.
–Как хорошо, что я сделала бронь в нескольких местах. Думаю, под фривольный наряд миссис Бензема едва ли подойдет ресторан напротив Ке д-Эрсэ (прим.– Министерство иностранных дел Франции). В Латинском квартале есть новый модный клуб-ресторан,– верещит Залия, продолжая невольно разглядывать точеную фигуру девушки в бледно-розовом атласном платье-мини, выгодно подчеркивающем красивым вырезом ее изящные плечи и высокую, аккуратную, но налитую грудь…
–Фривольный наряд?– ослепительно улыбается Элисса, делая вид, что реакция любовницы свекра ее забавляет. Сейчас ее панцирь непроницаем. Она снова в своей роли принцессы, о которой пришлось подзабыть в Париже, нет больше той уязвленности и уязвимости,– скорее, возраст… Давайте назовем это фривольным возрастом…
Она непринужденно и широко улыбается своей ослепительной улыбкой и невольно переводит взгляд на Агиласа. Застывает. Внутри все ёкает. Почему? Неужели она подсознательно ждет его молчаливой оценки? Хочет прочитать ее во взгляде? Он смотрел. Смотрел без осуждения и удивления. Но и без одобрения. Он смотрел так, как мужчина смотрит на женщину. Чужую женщину. Незнакомую. С интересом. С огнем… Внутри девушки что-то запекло, а внизу живота скрутило. Не по себе. И вдруг захотелось прикрыться. Настолько, что Элисса кашлянула и как-то застенчиво положила кисть руки на шею, прикрыв декольте.
–Клуб, говоришь? Пусть будет клуб…– развел руками Бензема-старший,– Тарик, ты ведь когда-нибудь был в клубе?
Говорит и усмехается над сыном, не отрывая глаза от Эли…
И все-таки она погорячилась. Её наряд был слишком откровенным. Она не привыкла так выглядеть, поэтому излишнее внимание сейчас напрягало. Она чувствовала на себе взгляды окружающих- и теперь они были не столько восторженно-заинтересованными, такими, которые для нее как раз и не были новы как для известной личности, а наглыми, бесцеремонными…
Странным было то, что Агилас тоже совершенно не стеснялся на нее пялиться. Она чувствовала, как печет кожу на пятой точке, стоило ей только повернуться к нему спиной. Как некомфортно было ощущать его глаза, подобные прикосновениям, на коже шеи и ключицы… И почему от него исходит такая дьявольски сильная мужская энергетика? Как возможно, что он вмиг подавлял всё мужское, что было в радиусе его присутствия? Наверняка, вокруг сейчас было много влиятельных и сильных мужчин, вот только их присутствие тонуло во мраке его черных цепких глаз.
–Рекомендую рыбу под солью. В этом заведении они готовят ее отменно,– продолжала умничать Залия, не желая упускать внимание своего кавалера.
В целом ей это удавалось. Разговор за столом не клеился. И хотя музыка пока еще играла негромко, в помещении было темно и накурено. Тарик оставался мрачным и потерянным, участвуя в беседе лишь опосредованно. Эли тоже заняла позицию слушающей, тем более, что Залия никак не унималась.
– Помню свою первую поездку в Париж. Это было нечто! После тихого и провинциального Орана (прим. –город в Алжире) я словно бы в сказку попала! Кстати, ребята, вы знали, что мы познакомились с Агиласом именно в первый год моего пребывания в Париже? Он увидел меня на показе! Я тогда только осваивалась, была рада, что вырвалась из Алжира, поэтому когда мне передали, что какой-то кабил ищет со мной встречи, сначала его отшила. Но Агилас умеет ухаживать! Вы бы видели, какие подарки он мне делал! Вот это любовь, я понимаю…
Эли невольно усмехнулась.
–Разве любовь меряется подарками? Часто всесильные мужчины бывают даже не в курсе, что якобы «дарят» своим пассиям. Это за них делают многочисленные помощники…
И зачем она это ляпнула? Прозвучало язвительно и жестко. Даже провокационно. Ожидаемо Залия клюнула на провокацию.
–Ты судишь по Тарику? Чем меряется ваша любовь с Тариком? Как он ее проявляет?
В глазах женщины сверкнул недобрый блеск. Она что-то знала? Догадывалась? Насколько близки они были с Агиласом в вопросах, имеющих щекотливый характер для династии? Или же у Элиссы успевшая уже развиться на эту тему паранойя?
Эли отложила приборы и отпила из бокала с водой. К алкоголю она не притрагивалась. Как-то неудобно было перед Агиласом…
– Тарик спас меня, наверняка Вам это известно. В буквальном смысле. И да, я считаю, что это сильный поступок…
–Да, не поспоришь. Только… Насколько мне известно, за рулем автомобиля тогда был водитель, а на секретной квартире тебя ждал Бензема-старший. Без его ведома едва ли Тарик смог бы тебе помочь, солнышко… Так что, скорее это его желание быть хорошим сыном и прагматизм Агиласа, который посчитал, что ты могла бы стать хорошим козырем в его партии большой политики. И… не прогадал, как мы видим,– она отпила виски и отсалютовала всем присутствовавшим.
–Залия, ты…– вмешался, наконец, Тарик,– все ведь сложнее.
–Отнюдь,– продолжала немного перебравшая женщина,– все всегда предельно просто. Люди усложняют обстоятельства из-за того, что хотят эту самую простоту скрыть… А простота банальна. Мужчины правят этим
