— Ну, он как мед и сливки, и... не знаю, хлеб?
Я поморщилась.
— Хлеб?
— Да. Сексуальный хлеб, который я могу есть постоянно, потому что ты такая аппетитная и богатая цельнозерновыми злаками.
От следующего раунда смеха мышцы на животе свело, но я продолжала прыгать. Насколько странным было смеяться, прыгать и быть заведенной в одно и то же время. У некоторых наших с Лиззи друзей был батут, когда мы были помладше. Вот только он никогда не приносил столько веселья, сколько было сейчас.
А затем Мал подпрыгнул слишком высоко и ударился головой о потолок.
Он упал на свою по-большей-части-прикрытую задницу, потирая макушку.
— Бл***. Ой.
— Ты в порядке?
Неожиданно кровать подкосило, одна сторона деревянного каркаса рухнула на пол. Шум был особенно впечатляющим. Как и внезапная тишина через стену. Я споткнулась, поскользнулась и наполовину приземлилась к нему на колени. К счастью, вокруг меня обернулась рука, удерживая от дальнейшего падения. Мы сидели на месте, по сути, грудь к груди, с одной моей ногой, переброшенной через его ноги.
— Мы сломали мою кровать, — сказала я, заявляя очевидное.
— В битве не обойтись без жертв, тыковка.
— Твоя голова в порядке? Тебе нужен лед? — я откинула спутанные светлые волосы с его лица. Может, ему нужно было сексуальное лечение. На это я была очень даже настроена. На кончике языка так и крутилось предложить это. Пьяная бравада была лучшей.
— С ней порядок, — на его лице очень медленно растянулась улыбка.
Кто-то постучал по стене со стороны Нейта и Лорен.
— Вы там оба целы?
— С нами все хорошо, — крикнула я в ответ. — Спасибо. Продолжайте.
Я могла расслышать едва приглушенный смех. Мое лицо вспыхнуло. Оно запылало. Вы, скорее всего, смогли бы приготовить стейк на этом засранце. Черт, об этом услышат все. И я действительно имею в виду всех. Нам этого никогда не забудут.
— Они смеются над нами, — сказала я.
— Ерунда. Мы просто так сильно трахались, что сломали кровать. Они желают оказаться на нашем месте. Естественный порядок сексуального статуса был восстановлен.
Мы оба засмеялись. Это было так нелепо.
Но когда смех как-то сошел на нет, то мы так и остались сидеть на месте, глядя друг на друга. Его лицо скрывала тень. Было невозможно прочитать его выражение. Но его твердеющий стояк, упирающийся мне в бедро, заявил о своем присутствии. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думал. Все мое внимание было направлено прямиком на то, что творилось между моими ногами, и, вот дерьмо, это было приятно. Хотелось бы мне, чтобы он что-нибудь сделал, потому что я не уверена, что у меня хватило бы смелости. Он среагировал на мое присутствие, но что это значило? Члены творили всякие вещи. Загадочные вещи, типа твердеть без причины. А секс, определенно, не был частью нашего соглашения. Он выразился довольно конкретно. И все же, все те сегодняшние поцелуи и поддразнивания...
За всю свою жизнь я еще ни разу не была так сбита с толку. Сбита с толку и возбуждена.
За стенкой опять раздались крики, как только они последовали моему совету и все-таки продолжили свое занятие.
— Я вполне уверена, что они вообще о нас не думают, — сказала я.
— Просто из любопытства, как сильно ты пьяна?
— Комната вроде как вращается. А что?
— Ничего. Нам лучше встать, — сказал он гортанным голосом. Осторожно он поднял меня с себя и затем сам вылез из руин моей старой кровати. Мы оба оказались на ногах, стояли на месте и игнорировали выпуклость в его трусах. Никакой неловкости. Хотя, стоит все же сказать: влажную промежность куда проще спрятать.
— Давай посмотрим фильм, — предложил он. — В ближайшее время никому не удастся поспать.
— Хорошая идея, — солгала я и позволила ему вытащить меня из обломков. — Бедная кровать. Но это было весело.
— Ага, так и было. Не так весело, как трахаться по-настоящему, но все-таки тоже ничего.
Мое любопытство взяло верх. То ли из-за того, что у меня не было манер, или же потому, что я действительно все еще была пьяна.
— Кстати говоря, а что случилось с твоей подружкой? Я думала, что ты пойдешь навестить подругу, после того как мы вернулись домой с вечеринки.
— Не-е.
— Не-е?
Он был полуготов и говорил мне какое-то «не-е»?
— Между подготовкой к этому туру и нахождением в серьезных фальшивых отношениях у меня не нашлось времени.
— И то верно.
Я совершенно ему не поверила.
Вместо этого, мой напичканный алкоголем мозг совершал гигантские скачки логических рассуждений. Немного не без причинных рассуждений. А что, если потребность его либидо каким-то образом связана с необходимостью обзавестись мнимой девушкой? Может, у него была настоящая девушка, скрывающаяся в Лос-Анджелесе, а мое существование было исключительно для того, чтобы сбить остальных со следа. Вообще-то, нет. Эта теория причиняла боль. Но, быть может, все дело в том пари, что он заключил с Беном. Он придерживался своей нелепой точки зрения со своими безумными шуточками, и теперь, если попытается отступить, то будет задета его гордость. А от этой теории было еще больнее. Только ни один из возможных вариантов не объяснял, почему иногда он бывает печальным. Я позволила ему отвести меня в гостиную, в моей голове и сердце творился не-очень-то-и-трезвый беспорядок.
— Что насчет тебя? Серьезно, ты же не сидела, скрестив ножки, ожидая, когда придурок образумится, так ведь?
Он сел посредине бархатного дивана, усадил меня рядом с собой, находясь ко мне в непосредственной близости.
— Нет, я ходила на свидания. Просто не в последнее время.
— Как давно?
Он поднял пульт, и огромный телевизор ожил. Его рука лежала на спинке дивана позади меня, ладонь отбивала яростный ритм.
— Что хочешь посмотреть? — спросила я.
— Не собираешься ответить мне?
— Несколько месяцев.
Шел какой-то старый ужастик. Восьмидесятых годов, если посчитать начес и химзавивку, как индикаторы. Пара едва прикрытых грудей промелькнула на экране. Кричала женщина.
— Кажется, фильм ничего, — сказал Мал.
— Ммм-хмм.
— Тебя не так легко напугать, да?
— Нелегко. Хотя мне становится грустно, глядя на то, как Джонни Депп превращается в томатный суп.
— Готов поспорить, что так оно и есть, — улыбнулся он. — Знаешь, я на самом деле имел в виду то, что сказал.
— О чем?
— О тебе, — он смотрел прямо перед собой, ни разу не взглянув в мою сторону. Свет от телевизора освещал черты его идеального лица. — Ты мне нравишься.
— Спасибо, Мал.
