– Леша, – смущенно подтвердила Лариса.
– Вот, я всегда знала, что ты возьмешься за ум и перестанешь перебирать кавалеров! – хлопнула в ладоши Марина.
– Я ему скажу, что он тебе должен, – усмехнулась Лариса. – Ты так долго лоббировала его интересы и подготавливала почву для свадьбы, что я сдалась. Кстати, когда он знакомил меня с родителями, я так и сказала его маменьке, что меня подруги заставили согласиться.
– А какие у него родители, приятные люди? – тревожно поинтересовалась Яна. Конечно, у кого что болит, тот о том и говорит. При такой родне, как у нее, по неволе поймешь, что погоду в доме делают не молодожены, а их родственники.
– Я бы не сказала. Папа там бывший военный. Строгий, несправедливый и полностью задавленный моей будущей свекровью. То есть он строго хмурится, громко орет, красиво лупит кулаком по столу и сразу оглядывается на жену. Я там чуть со смеху не умерла. А Антонина Абрамовна так любит своего Лешеньку, что устроила мне допрос с пристрастием на тему «А почему именно вы?». Я ей рассказывала, какая я клевая тетка, но она, похоже, не поверила. Считает, что ее сынуля достоин большего.
– Какой ужас, – расстроилась Яна. – А как же вы теперь?
– Да никак. Леша давно живет отдельно. Поэтому родители будут только изредка совершать гостевые набеги. Да и то, если я им двери открою.
– Так вы поссорились?
– Нет. Мы просто познакомились и выяснили, кто что думает. А прощались очень даже тепло. Маменька изволили сказать, что хоть и желали своему отпрыску лучшей доли, но могло быть и хуже. А папенька ихний рявкнул напоследок, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Синица, надо полагать, это я. Ну, хоть курицей не обозвали. Кстати, они меня очень по-родственному облобызали при прощании и предложили заходить еще. А чего? Я зайду. Мне понравилось. Между прочим, меня там назвали интеллигентной и воспитанной девушкой. Это был комплимент, как я поняла.
– А ты сомневалась?
– В чем? В своей интеллигентности? – Лариса гордо вскинула подбородок. – Да никогда! Я даже если человека на фиг пошлю, потом обязательно перезвоню и выясню, добрался ли!
– Я тоже замуж хочу и забеременеть, – вдруг опечалилась Маришка. – Только Петя за мной ухаживает, как за школьницей. Цветы, кино… Мы прямо буксуем что-то в этом конфетно-букетном периоде.
– Марин, лучше уж буксовать, – заметила Яна и сама испугалась сказанного, торопливо начав оправдываться: – Потому что потом тоже здорово, но не так.
– Нет, девочки, если любовь настоящая, то здорово и до, и после, и во время, – мечтательно протянула Маришка.
Яна лишь вздохнула. Раньше она тоже так думала, но жизнь упрямо пыталась доказать обратное.
То ли после свадьбы счастье действительно заканчивается, то ли люди иногда ошибаются, играя свадьбу не с теми, то ли и то, и другое вместе. Жизнь – она хитрая. Кому одним боком повернется, кому другим, а кому и вовсе… тылом.
И поди разбери, каким местом она сейчас к тебе стоит. Объективный взгляд отличается от субъективной точки зрения, как гора от кочки. И если кочку можно обойти, то гора – это тупик. Хотя при известной доле терпения и везения гору тоже можно и обойти, и перейти, и даже пробурить в ней туннель.
Только в жизни терпения и сил на это не всегда хватает.
Пять лет спустя
Утро началось с надрывного рева Антошки. Он не хотел чистить зубы, потому что паста невкусная, есть кашу не желал по той же причине, а убирать кровать у него просто не было сил. Он так и сообщил метавшейся по квартире Яне:
– Мама, я ослаб за ночь! – И с выражением суровой мужской грусти на челе осел на пол.
– Тоша, миленький, мы опоздаем! – взмолилась Яна.
– А надо было раньше вставать, – заглянула в комнату Светлана Макаровна. – Ты очень неорганизованная.
Антошка посмотрел на бабушку, потом на готовую расплакаться маму и встал на сторону слабого.
– Мне очень тяжело, но сейчас я совершу подвиг, – важно сообщил он и принялся приводить кровать в порядок.
– Спаситель ты мой, – сквозь слезы пробормотала Яна и чмокнула сына в макушку. – Как же я устала!
– А никто нам наверху и не обещал, что тут будет курорт, – подала голос бдительная Светлана Макаровна. – Жизнь – постоянная борьба, соревнование с финишем на кладбище. Там нам и венки будут, и цветы, и долгожданный покой.
– У меня такое чувство, что мне и там покоя не будет! – в сердцах бросила Яна и потянула сына в коридор одеваться.
– Надо было умных людей слушать, а не изображать самостоятельную! – заметила мама. – А я тебе говорила! Вот теперь хлебай!
С тех пор как Яна развелась и вернулась к родителям, Светлана Макаровна ежедневно обмусоливала тему ее неудачного замужества. Самым тяжелым было то, что мама, как ни крути, была права.
На работу Костя так и не устроился – да, да, тунеядец и лентяй! Яну там использовали всей семьей как до родов так и после, выпихнув ее на работу, когда Тошке исполнился годик. И снова – да, наивная дура. Кто везет, на том и возят!
Слова Светланы Макаровны можно было цитировать бесконечно и по пунктам.
Яна была терпелива. Чудовищно, бессмысленно терпелива. И, что самое противное, доверчива. Ей казалось, что, какими бы ни были ее новые родственники, – они семья. А в семье друг друга не предают. Но и тут Яна ошиблась. Когда Антошке исполнилось два года, вдруг выяснилось, что у ее Кости появилась другая женщина.
Яна рыдала, упав на Ларисин диван, а подруги испуганно и скорбно сидели рядом.
– Я работала. Круглые сутки зарабатывала: на еду, на ремонт, на жизнь! Одевалась как чумичка какая-то! Колготки штопала и ботинки заклеивала! Думала, что он это оценит!
– Да когда они ценили наши жертвы? – вздохнула Лариса. – Мужики ценят только то, что тяжело дается. А то, что ты делала, он просто воспринимал как должное. В семье должно существовать равновесие. А у вас там сплошной дисбаланс был. Ребенок – на тебе, зарабатывание денег – на тебе. Это же уму непостижимо – столько времени терпеть неработающего мужика! И, главное, верить в то, что он ищет работу! А у него, вон, свободное время образовалось. Женщина – самодостаточное существо! И никакой мужик нам для счастья не нужен. Это просто стереотип, что необходим муж. Не нужен он. Одна головная боль и грязные носки! Да, все имеют право на ошибку. Но ошибки нужно признавать! Вот я поняла, что ошиблась, ну и все. Теперь живу – сама себе хозяйка, алименты получаю, Лешка с ребенком видится. Все довольны.
Маришка испуганно покосилась на Ларису:
– Может, не надо Яне пока разводиться? Все же ребенок у них.
– Ага. Простить, а потом всю жизнь задевать рогами люстру. А она всякий раз будет мелодично звенеть, напоминая о твоей дурости. Ну уж нет! Гнать его к чертям. Ребенок есть. Теперь мы можем спокойно искать мужчину мечты. Или даже не искать, а ждать. Появится – отлично. Нет – ничего страшного. Не факт, что они вообще в природе сущуствуют.
