Инна Волкова - Медовый месяц

— Его имя — Александр Владимирович Южный. Главный прокурор нашего города и твой лучший друг…

— Подожди, ты неправильно все делаешь. Во-первых, не стоит, словно щенок, молотить лапами по воде изо всех сил. А во-вторых, ты неверно дышишь. А это самое главное в плавании. Научиться правильно дышать.

Наконец-то мне удалось убедить его обращаться ко мне на «ты». Неловко я чувствовала себя, когда он говорил мне «вы». Мне все-таки пришлось получить первый урок плавания. И не послезавтра, как мы планировали, а раньше, на следующее утро после нашего «балконного», так я окрестила про себя наши таинственные и немного странные ночные беседы. Он сказал, что будет очень занят всю неделю, и только сегодня в первой половине дня у него появилось свободное время, и что если я не передумала, то он может немного поучить меня плавать. Мы с Пашкой собирались провести этот день на речке. Погода выдалась жаркая, и сидеть в четырех стенах было издевательством над собственным организмом. От прошедшего ночью дождя не осталось и следа. Яркое солнце успело все высушить. Я немного побаивалась предстоящих уроков плавания. Плавала-то я совсем слабо, если уж честно. Мы погрузились в черную «Волгу», в которой из-за кондиционера было прохладно, а в мини-баре находились охлажденные напитки. Все-таки неплохо быть невесткой прокурора, впервые подумала я, с удовольствием потягивая прохладную фанту из банки. Домчались мы быстро, машину мой свекор вел классно — очень уверенно и спокойно, в меру быстро, не лихачил, соблюдал все правила. Впрочем, он все так делал. Не люблю, когда водители начинают нервничать, суетиться, потеть, невольно начинаешь сама волноваться и с опаской смотреть на дорогу. Короче, мы с комфортом доехали до озера. Отыскали укромный уголок, где не было народа, и расположились на травке. Мне хотелось лежать, глядя в бездонное ясное небо с проплывающими редкими облачками. Я вдруг подумала о том, что цвет его глаз похож на это голубое небо. Только его глаза холодны и бесстрастны, а небесная лазурь — нежная, теплая и ласковая. Каким, наверное, никогда не бывает его взгляд. Мне было хорошо и спокойно, но долго нежиться на травке и глазеть ввысь мне не удалось, пришлось идти учиться плавать. И чего я, дуреха, напросилась вчера? Лежала бы сейчас себе и в ус не дула. Но, несмотря на то что начала я наш урок с неохотой, вскоре сам процесс увлек меня, и мне вдруг захотелось доказать Пашке, его отцу и самой себе, что я могу и сумею, и показать себя способной ученицей. Меня охватил спортивный азарт. Я барахталась в воде, дышала как паровоз. Да, он прав, дыхалка у меня ни к черту. То есть делаю я это совсем неверно, поэтому и не получается проплыть большое расстояние, начинаю задыхаться.

— Дыши глубже и ровнее, — наставлял он меня, как заправский тренер. — И не суетись. Помедленнее. Ты же не бегом на короткую дистанцию занимаешься.

Не сразу, но у меня начало получаться. Пашка наблюдал за нашими занятиями, время от времени давал советы, а когда ему надоедало, то плавал от одного берега до другого. Озеро было небольшим. А вода и в самом деле казалась теплее, чем в реке, словно парное молоко. Вылезать совсем не хотелось.

— Ну вот, молодец, у тебя уже получается, — похвалил меня Александр Владимирович.

Надо же, я даже удостоилась его похвалы! Я раздулась от гордости и, чтобы подтвердить свои способности, решила рвануть в глубину. Но не рассчитала своих сил, дыхание сбилось, и я, попав в воронку, испуганно заколотила конечностями по воде, словно маленький котенок. Пашка был далеко, на другом берегу, а мой тренер взирал на мои потуги вполне спокойно, словно не понимая, что я могу утонуть, черт возьми! Я не хотела признаваться в своем поражении, пыталась выкарабкаться сама, но неожиданно ногу у меня свело судорогой, и я почувствовала, как иду ко дну. Конечно, здесь было не очень глубоко и вряд ли я могла утонуть, но все равно ощущение было не из приятных. Мне сразу стало трудно дышать, и перед глазами поплыли черные круги.

— Помогите, тону! — пропищала я голосом полузадушенного цыпленка. И я уже приготовилась рыбкой опуститься на дно, погрузив лицо в воду, как вдруг почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили меня и вытащили на поверхность. Я буквально повисла на своем спасителе, вцепившись в его плечи и шею. И словно рыба, выброшенная на берег, хватала ртом воздух.

— Спокойно, спокойно, все в порядке, — его уверенный голос придал мне силы. Я спасена, ура! Мои длинные мокрые волосы болтались, как у русалки. Я вдруг очень некстати вспомнила рассказ о маленькой утопленнице и свои ночные страхи, и мне стало плохо. Я почувствовала, что теряю сознание. И как сквозь вату слышала встревоженный голос Александра:

— Маша, очнись! Что с тобой?!

Он вынес меня из воды на руках, как морскую принцессу из сказки. К тому времени я уже успела прийти в себя. И увидела себя со стороны — моя голова покоилась на его груди, мокрые волосы свисали, я обхватила руками его шею, а он бережно прижимал меня к себе. Идиллия, да и только! Я открыла глаза.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я кивнула. Мне вдруг стало стыдно. Тоже мне спортсменка-чемпионка, можно сказать, в луже чуть не утонула, благо бы в бушующем море! И почему я такая непутевая? Тем временем с противоположного берега плыл Пашка, встревоженный увиденным. Он греб так отчаянно, словно собирался установить мировой рекорд по плаванию.

— Как же ты так умудрилась? — спросил меня Александр. Он все еще не решался опустить меня на землю.

— Сама не знаю, ногу свело, в воронку какую-то попала холодную, — смущенно пояснила я.

Я подняла руку, чтобы поправить волосы, прилипшие к щеке и закрывающие глаза, и случайно коснулась его лица. Его кожа была прохладной, влажной и неожиданно гладкой на ощупь.

— Простите, — пробормотала я.

Я впервые увидела его лицо так близко, его приоткрытые губы, сквозь которые влажно поблескивала полоска белых ровных зубов, высокий лоб, упрямый подбородок и голубые глаза, которые сейчас не казались мне жесткими и холодными. Напротив, мне показалось, что лучики солнца отражаются в его зрачках, и что-то похожее на растерянность и тепло промелькнуло в них. Сколько мы смотрели друг на друга, почти соприкасаясь и погружаясь в глубину взгляда, как в озеро? Я не знаю. Может, долго, а может, несколько мгновений. Я затаила дыхание, и вдруг наступила тишина, откуда она взялась? Ведь только что смеялись и шумели люди, кричали дети, и вдруг стало тихо. Так тихо, что я слышала гулкие неровные удары собственного сердца. Почему оно так бьется? Должно быть, я еще не оправилась от пережитого стресса. Он тоже молчал, и мне казалось, я ощущаю удары и его сердца, такие же неровные и частые, как у меня.