Кэрлис погрозила ей пальцем, и Норма широко улыбнулась.
– Кэрлис, я так за тебя рада, – воскликнула она, обнимая подругу. – Он прекрасен! Вы составите самую счастливую пару на свете.
– Я знаю, – сказала Кэрлис, едва не плача от радости. – Мы многое испытали, прежде чем нашли друг друга. И я знаю, что отныне мы будем счастливы до конца дней своих. Мы оба заслужили это. Мы многое видели и многому научились. И давно уже вышли из восторженного детского возраста.
Норма была по-настоящему рада за Кэрлис. И в то же время она не могла не думать о собственной беспросветной жизни. Она знала, что ей никогда не найти своего Прекрасного Принца. Она тормошила и целовала Кэрлис – и смертельно завидовала ей.
– Я выхожу замуж, – объявила Кэрлис, встретившись с Уинном. Она пригласила его посидеть в баре «Брэссери», где в этот предвечерний час почти никого не было. Полупустой зал, голые стены, унылая обстановка как бы отражали то чувство, которое испытывала Кэрлис к своему бывшему возлюбленному.
– Без шуток? – небрежно откликнулся он и тут же судорожно сглотнул.
– Без шуток, – ответила Кэрлис.
– Нет, всерьез? – спросил он, приглаживая волосы. Он старался говорить непринужденно, но подрагивающие ресницы выдавали его. Он собирался сделать ей предложение – буквально этими днями, как только убедился бы, что Кэрлис созрела для замужества. Он поиграл бокалом с белым вином.
– Всерьез, – ответила Кэрлис, ощутив нечто вроде жалости к нему. Повисло неловкое молчание. Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Наконец, Уинн поднялся.
– Ну что же, желаю счастья, – хрипло сказал он, избегая ее взгляда. Он заплатил по счету и двинулся к выходу. – Позвоню тебе как-нибудь.
Кэрлис заметила, что, уже выходя, он остановился на мгновение и посмотрел на свое отражение в стеклянной двери. Оставшись за столиком одна допивать свое вино, она вдруг сообразила, что он часто любуется собой в зеркале. Как это она раньше не замечала? Но сейчас она видела, что Уинн вот-вот готов разрыдаться, и неожиданно ей стало жалко, что печали ее остались позади.
Как Кэрлис и предполагала, Кирк понравился ее отцу. Впервые в жизни Джейкоб Уэббер не нашел, к чему придраться.
– Потрясающий мужик, – сказал он, когда Кирк ушел. – Просто потрясающий. – Насколько Кэрлис могла судить, эта была высшая похвала в устах отца, он редко кого ею удостаивал.
Кэрлис погрузилась в мечты о свадьбе, мечты, ничего общего не имевшие с фатою, тонкой вуалью и флердоранжем, которые грезятся юным невестам. Кэрлис было тридцать, а для Кирка это была не первая женитьба. Сейчас наступили времена свободных браков и легких связей, одиноких матерей, деловых женщин и мужчин, которым приходится считаться с новыми взглядами подруг. Длинная фата и флердоранж, конечно, выглядят хорошо, но и без них остается богатый простор для выбора. Что надеть? Кремовый костюм? Или изящное платье «джерси» от Джин Мюир? И где отпраздновать свадьбу – у нее, в гостинице «Карлайл», где у Кирка был «люкс», или, наконец, в каком-нибудь романтическом месте, специально выбранном по этому поводу. Стоит ли ограничиться бокалом шампанского да свадебным пирогом в узком кругу или устроить шикарный прием?
У Кэрлис голова шла кругом от всех этих проблем, но она строила стратегию своей свадьбы, продумывая ее каждый день, – а они были один краше другого. В конце концов, она сжилась с мыслью, что ее замужество – это не мечта, а реальность. Реальность его и ее жизни.
Бракосочетание Кирка и Кэрлис состоялось в элегантном уютном зале отеля «Сейнт-Режис» в июне 1975 года, через четыре года после того, как они познакомились. Его скрепил подписью судья Верховного суда штата Нью-Йорк. В свои сорок с небольшим Кирк Арнольд выглядел представительным, но и романтическим женихом, который ни глаз, ни рук не мог оторвать от жены. Невеста Кэрлис, которая, в конце концов, решила свои приятные проблемы, надев кремовый костюм «Шанель», светилась таким неистовым счастьем, что оно, казалось, так и полыхало внутри нее. На свадьбу явился Джейкоб Уэббер и мать Кирка Элисса со своим вторым мужем, которые прилетели из Палм-Спрингса, где был их дом. Дети Кирка, Джефф и Люси, прислали поздравительные телеграммы. Единственной подружкой невесты была Норма. Свадьбу отпраздновали в тесном дружеском кругу. Все бури в жизни Кирка и Кэрлис остались позади; будущее выглядело светлым и безоблачным.
На следующий день, сев в самолет компании «Суперрайт», они отправились в Нова Скотию, где прошел их недолгий, но бурный и романтический медовый месяц.
По возвращении Кэрлис продала квартиру и, по совету Кирка, вложила вырученные деньги в акции Ай-Би-Эм. Она переехала в роскошные апартаменты отеля «Карлайл», которые компания сняла для Кирка после его развода.
– Вот это я понимаю, апартаменты для новобрачных, – заметила Кэрлис, на которую явно произвели впечатление покрытые деревянными панелями стены, французская мебель и шелковые занавески.
– Это только на время, – пообещал Кирк, подумав, как бы напугали такие роскошные апартаменты Бонни, которая наверняка принялась бы критиковать все и вся и даже отказалась бы спать с ним. Эта женитьба, не сомневался он, будет совсем другой – спокойной и счастливой. Вторая женитьба это и впрямь женитьба. – Скоро у нас будет свой дом. Еще красивее.
– Ну, а пока, – сказала, улыбаясь, Кэрлис, – мне остается только страдать.
Интересно, гадала она, много ли найдется невест, которые начинали свою новую жизнь в «Карлайле». Она всегда мечтала влюбиться до беспамятства. А о деньгах, успехе, блеске даже и не думала. Поначалу ей казалось, что все это – достояние одного только Кирка. Потом станет ясно, что и она была способна зарабатывать деньги, добиваться успеха и выглядеть в глазах людей блестящей и преуспевающей женщиной. И все же в первые месяцы замужества она, случалось, видела себя в свете прошлого. Много воды утекло, но ее внутренний облик еще не вполне соответствовал внешней реальности.
Замужество полностью перевернуло всю жизнь Кэрлис. Пусть напрягают голосовые связки пропагандисты этого десятилетия. Пусть говорят: занимайся только собою, ищи свою нишу, другие не в счет. Пусть находят в одиночестве неведомые ранее радости, пусть презрительно отметают брачные узы, пусть говорят, что само слово «мисс» означает женское равенство. Пусть ведут кампании за освобождение женщин, призывают их наслаждаться оргазмом, вырабатывать новый стиль жизни, бороться за сексуальную независимость, пусть твердят, что и в разводе жизнь прекрасна. Кэрлис до всего этого не было дела: став миссис такой-то, она обрела себя. Прежде всего это заметили другие. Сама она ощутила перемены в себе не сразу.
