— Поблагодари доброго дядю, Меган.
— За что?
— Это же идеальный вариант! Ты увлекаешься политикой. Тебе понравится.
— Я не знаю. — Она продолжала разглядывать Гэллоуэя. — Вы честный человек? — спросила она напрямик. — Потому что я никогда не лгу… по крайней мере… — она вспыхнула.
— Она не лжет, — подтвердил Барри. — У нее это плохо получается. Нет опыта. И лицо краснеет.
Покрасневшая Меган игнорировала его.
— Я не буду работать на того, в кого не верю.
— Вполне справедливо. — Гэллоуэй прочистил горло. — Отвечаю на ваш вопрос: я делаю все, что в моих силах, для своих избирателей в пределах, обусловленных реалиями политической жизни.
Типичный уклончивый ответ опытного политика. С прямолинейной Меган это не пройдет, подумал Барри. Но она, похоже, была удовлетворена и, улыбнувшись, заметила:
— Если б вы мне сказали, что кристально честны, я бы вам не поверила. Разумная честность — это мне понятно. Стремление сделать все возможное — это хорошо. Ошибки, совершаемые на этом пути, — нормально. Но если я, работая на вас, узнаю, что вы обманщик, я звоню ему. — Она ткнула пальцем в Барри.
— Означает ли это, что вы будете на меня работать? — поинтересовался Гэллоуэй.
— В округе Колумбия и в Далласе? — спросила Меган.
— Большую часть времени в округе Колумбия. Значительно больше, чем в Далласе. Вам придется переехать. Насколько я знаю, Мередит — вы могли встречаться с ней сегодня — ищет соседку по комнате, если это вас устроит. Возможно, вы могли бы пожить с ней, пока не найдете себе жилье.
Меган посмотрела на Барри взглядом, который он не смог разгадать. Ищет поддержки?
— Это великолепная возможность для тебя, — сказал он ей.
И все же Меган колебалась.
— Я подумаю, — сказала она Гэллоуэю. — А пока что у вас запланирована пресс-конференция, верно? Не возражаете, если я совершу пробный забег?
Конгрессмен улыбнулся.
— Отличная идея.
* * *
Меган снова была в своей стихии. Это казалось почти сверхъестественным. Она не знала конгрессмена. Но точно знала, что рассказать журналистам о взломах, давая им ровно столько информации, сколько нужно, чтобы они перестали копать в поисках чего-то более существенного.
Один Барри никогда не прекращал копать.
Но только не в этот раз. Он, как пай-мальчик, расположился в задних рядах журналистской братии и не гримасничал, не задавал каверзных вопросов. И ей не хватало этого.
— Ты был слишком снисходителен ко мне сегодня, — заметила она ему позже.
— Я уже знаю все ответы. Ты ведь понимаешь, что у меня в руках грандиознейший материал.
— И проявляешь при этом просто поразительную сдержанность.
— Кстати, о сдержанности… не хочешь вернуться сюда после того, как все разойдутся?
— Разве тебе не надо освещать свадьбу?
— Надо. — В его голосе послышалось столько сожаления, что она рассмеялась.
— Но теперь, когда ты знаешь, что Гас и Дерек делали…
— Но я не знаю точно, что именно они делали, и это убивает меня.
— Еще узнаешь. А что, если Гас не успеет вернуться к свадьбе? Вот будет скандал! Как раз для прессы.
— Хочешь пойти со мной?
Меган казалось неприличным идти на свадьбу, на которую ее не приглашали, не говоря уже о том, что она одета совсем неподобающе. Она позволила Барри вести машину, а сама тем временем привела в порядок волосы и подкрасилась. Волосы, забранные в хвост, пришлось так и оставить, и лучшее, что она могла сделать, это замазать круги под глазами.
— Ты должен был мне сказать до того, как началась пресс-конференция, что у меня под глазами синяки.
— Это выглядело вполне естественно. У тебя был вид человека, всю ночь напролет боровшегося с кризисом.
Что дало возможность вспомнить, чем именно они занимались большую часть ночи и раннего утра. А также вспомнить, чего они не сказали друг другу. Точнее, что Барри не сказал ничего, кроме того, что уговаривал ее согласиться на работу, пусть даже придется проводить в Вашингтоне большую часть года.
Она полагала, это и был его ответ.
Барри припарковал машину рядом с серебристым фургоном флористической фирмы, и они направились к центральному входу в церковь.
Меган не могла этого вынести. Она не могла смотреть, как другая женщина выходит замуж, тогда как она…
— Я собираюсь дать согласие на работу у конгрессмена, — заявила она, когда они подошли к подножию церковных ступеней.
— Полагаю, это правильный шаг, — тихо сказал он и отвел глаза.
Она ждала, что он скажет что-то еще. Что-нибудь. «Попроси же меня остаться, черт побери!»
— Да, думаю, это правильно, — повторил он. Это совсем не то, что она хотела услышать. Она начала подниматься по ступенькам.
— Нет, я не могу этого сделать. — Барри остановился и повернулся к ней. — Существует правило, которое гласит, что нельзя вести женщину на чужую свадьбу, не зная, что она к тебе испытывает.
Как он может не знать?
— Никогда не слышала о таком правиле.
— Я посетил больше свадеб, чем ты. — Он сглотнул. — Дело в том, что я дважды сказал, что люблю тебя, а ты ничего не ответила.
Меган вытаращила глаза.
— Ты сказал мне это во время… — она огляделась вокруг, — во время секса! Всем известно, что, если мужчина признается тебе в любви во время секса, это не считается! В такой момент он сам верит в свою любовь, но не на следующий день.
— Я говорил это тебе и раньше.
— Когда? А, потому что я делала то, чего ты от меня хотел! Это было тоже не всерьез.
Барри выглядел трогательно удрученным.
— Мне еще никогда не приходилось вести подобный разговор. А когда считается? На ступенях церкви? — Он указал на серый мрамор. — Тут достаточно хорошо? Я люблю тебя, Меган.
Он любит ее! Барри Саттон любит ее. Очень медленно Меган позволила себе поверить в это.
— Ты серьезно?
— Господи помилуй, женщина! Мы же на ступенях церкви. Здесь мужчина всегда серьезен. Если еще и нет такого правила, то должно быть.
Она обвила его руками.
— И я люблю тебя. Я скажу конгрессмену, что отказываюсь от его предложения.
— Ты не откажешься. Послушай, ты же знаешь, я хочу вернуться в криминальную хронику, а что может быть лучше для этого, чем арена политической жизни Вашингтона? И разве тебе не будет приятно видеть знакомое лицо в толпе?
— Барри! — Она засмеялась и протянула руку к его лицу, когда из церкви послышались звуки органа. — Похоже на свадебную музыку, — сказала Меган. — Думаешь, это хороший знак?
Барри взглянул на часы.
— Одиннадцать тридцать. Как раз вовремя. Пойдем посмотрим, успели ли вернуться Гас с Дереком. Да, кстати, — обещаю не опоздать на нашу свадьбу.
