– Ты прав. Были и другие люди. Я позабыла о них.
– Кто мы такие, никто не знает, – продолжал Роланд. – Инопланетная раса? Отдельный вид? Обе теории объясняют, почему наши способности ослабли за столетия, почему бессмертные помоложе не обладают столькими способностями, как более древние. Наша кровь разбавлялась тысячелетиями в результате смешивания с человеческой, а способности слабели. Мы знаем, что некоторые потеряны совсем.
– А как же древние бессмертные? Кто из вас самый старший?
– Сет.
– А он не знает, почему вы отличаетесь?
Роланд помолчал в нерешительности. Посмотрел в сторону гостевой комнаты, заставив Сару задуматься, не собирается ли он сказать ей что-то, пользуясь отсутствием Маркуса.
– Он об этом не распространяется.
– Я слышу «но».
Страж слегка улыбнулся.
– Но Сет в курсе. Признался мне, когда я находился… в затруднительных обстоятельствах и спросил его об этом. Думаю, он не хотел усиливать мое разочарование.
Сару заинтриговали те самые «обстоятельства».
– Что же он сказал?
– Что истина бесспорно приведет к крупному кровопролитию, поэтому он все держит в секрете.
Сара нахмурилась. Совершенно неудовлетворительный ответ, влекущий за собой еще больше вопросов.
– Вряд ли Сет изменит свое мнение после стольких тысячелетий, так что сомневаюсь, что мы когда-нибудь откроем правду.
Сара коснулась мускулистой руки бессмертного.
– Мне жаль, Роланд. Надеюсь, что он передумает. Я же вижу, как тебя это беспокоит.
Он накрыл ее руку своей.
– Спасибо.
Большой палец ласкал костяшки Сары, усиливая частоту пульса.
Сара облизнула губы, и страж, проследив взглядом за изящным движением ее язычка, крепче сжал ей руку и наклонился вперед. Сара затаила дыхание.
– Как я понимаю, ужин я пропустил? – раздалось с порога столовой.
Сара и Роланд отшатнулись друг от друга. Маркус – чистый, но в грязной одежде – вскинул черную бровь.
Роланд кашлянул:
– Я думал, что ты спишь.
Маркус кивнул на пустые тарелки:
– У тебя больше не найдется?
– Стоит в духовке, еще не остыло.
– Благодарю.
Маркус ушел на кухню. Со своего места за столом Роланд видел, как он открывает и закрывает шкафчики и ящики в поисках тарелок, приборов и стакана. Сара, сидящая спиной к кухне, уперлась взглядом в точку на столе рядом с Роландом. Он проверил – не пролил ли чего, но не заметил ничего необычного.
– Что случилось?
К удивлению стража Сара взяла его ладонь, которая только что ласкала ее руку, и уставилась на темно-розовые шрамы. Их было два: там, где колышек вошел в ладонь, и там, где вышел.
Она осторожно провела пальцами свободной руки по коже, и чувственное покалывание пробежало по руке Роланда. Казалось, ему недоставало прикосновений Сары, какими бы легкими и невинными они не были.
– Ты так быстро исцеляешься, просто невероятно.
– Все бессмертные обретают эту способность после превращения. Но я обладал таким даром еще когда был человеком. Я с ним родился.
Краем глаза Роланд увидел, как Маркус открыл дверцу холодильника, вытащил пакет с кровью из отделения для мяса и снова закрыл. Пластик немного затрещал, когда он поднес упаковку к губам и вонзил клыки.
Уорбрук хмуро посмотрел на друга, не желая, чтобы он кормился на виду у Сары – с вампиризмом легче смириться, если не сталкиваешься с его неприятными особенностями на каждом шагу.
Маркус пожал плечами.
Сара крепче стиснула руку Роланда. Ее глаза распахнулись, показывая, что она догадалась, чем занимается Маркус, но она не обернулась, чтобы взглянуть.
– Он пьет кровь? – прошептала гостья.
– Да.
– Из пакета?
– Да. – Выражение ее лица не выдавало мыслей. – Что скажешь?
Маркус тоже с любопытством уставился на Сару, ожидая ответа.
– Не знаю. А кровь на вкус такая неприятная, как я думаю?
Роланд едва сдержал улыбку.
– Помнишь, что я говорил тебе о запахе крови?
Сара кивнула.
– Ее запах делает с тобой то же, что со мной аромат плитки шоколада.
– Бессмертным и вампирам нравится вкус крови.
– Гм.
Маркус выбросил пустой пакет в мусорку. Он наполнил тарелку, унес ее, приборы и стакан в столовую и сел напротив Сары.
– Ты же не считаешь, что мы прокляты только потому, что пьем кровь? – саркастично спросил он.
Всю жизнь их сопровождали обвиняющий шепот и выкрики от людей.
Сара мгновение размышляла.
– В Библии встречается множество заповедей о еде. Одна из них – не употреблять в пищу кровь. Так что если вы двое прокляты за то, что пьете ее, тогда те, кто едят крольчатину, свинину, мясо с кровью, моллюсков, роевые насекомые, и хищные птицы, и падальщики тоже прокляты. И это только то, что сразу пришло на ум.
Какой у нее удивительно логичный и прагматичный подход.
Маркус поднял брови.
– А ты ешь такое?
Сара поморщилась.
– Нет, по-моему, это вовсе не здоровая пища, поэтому ее, наверное, и запрещали? Свиньи едят собственное дерьмо и являются носителями болезней и паразитов. Кролики тоже нечистоплотны, так что… фу. Моллюски, словно пылесосы океанских глубин, набирают высокий уровень токсинов. Нет, спасибо. Птицы-падальщики питаются животными, сбитыми на дороге. И я вообще не понимаю, что приятного в муравьях и тараканах, покрытых шоколадом.
Роланд рассмеялся.
– Как и я. А как же мясо с кровью?
– Нет. Я не ем ни красное мясо, ни бифштексы с кровью. Я покупаю органическую птицу, которую затем либо варю, либо запекаю до тех пор, пока мясо не становится таким нежным, что отделяется от кости. Думаю, что вся кровь, которая там остается, испаряется при варке.
– Ну, технически мы не пьем кровь, – пояснил Роланд. – Наша цель – влить ее в наш кровоток, а не в пищевод. Так что наши клыки скорее как иглы капельницы – втягивают кровь и переносят ее прямо в наши вены.
Сара поджала губы.
– Но вы все равно глотаете немного.
Маркус кивнул.
– Всегда остается пара капель.
– И вам нравится ее вкус?
– Да, – ответили оба в унисон.
Мисс Бингем снова сморщила носик.
– Странно.
Мужчины рассмеялись.
Маркус опять принялся за еду, а Роланд задумался, когда же Сара сообразит, что так и не отпустила его руку. Он надеялся, что еще не скоро.
– А что сказала Лизетт по телефону?
– Что, похоже, все вампиры сбежали из Райли. Она не заметила ни одного за последние две ночи.
– Это потому, что они слишком заняты охотой за мной. Или за нами, – предположил Роланд.
Маркус кивнул, прожевал и проглотил.
– Еще сказала, что с радостью присоединится к веселью, если нам понадобится.
