– Со мной все в порядке, – настаивал он. – Мне уже лучше.
– Я тебе поверю, когда ты сможешь встать прямо и сказать мне это, не морщась от боли, – сказала она и втолкнула его в машину.
– Я не хочу в больницу.
– Они тебе дадут что-нибудь, чтобы ты чувствовал себя получше, – сказала она. Эмили старалась говорить уверенно, как будто у него был легкий порез и ему нужно только заклеить ранку пластырем. Хотя на самом деле она подозревала, что ему может понадобиться электрошок. Когда она видела это по телевизору, то ей дурно делалось.
Она пристегнула его ремнем безопасности, и он поник на сиденье. Его дыхание уже не было таким громким. Это хороший знак?
Только бы он не умер.
Эмили вела машину быстрее, чем когда-либо в жизни, благодаря Господа за то, что выросла здесь и знала на дороге каждую выбоинку. А людей в городе жило так мало, что никаких пробок не было и в помине! Она вела машину, вцепившись в руль, полностью сосредоточившись на ситуации.
– А мы в настоящий госпиталь едем? – напугал ее Джо своим голосом.
– Разумеется, – весело сказала она. Что бы она ни делала, надо уверить его, что все с ним будет хорошо.
Джо издал слабый звук, отдаленно похожий на фырканье.
– Это, небось, какой-нибудь парень по имени Фредди, который в детстве ходил с кожаной докторской сумкой и теперь возомнил себя дипломированным врачом. Он даст мне пластмассовый градусник и засохший леденец, чтобы излечить от всех недугов.
Если он мог сказать все это, не переводя дыхания, то, должно быть, ему полегчало. Эмили ослабила хватку на рулевом колесе и немного сбросила газ. Вряд ли кому-то станет легче, если она разобьет машину.
– Я позвонила лучшему доктору в окрестностях. Он мой друг. Он встретит нас в больнице.
– Разворачивай машину.
– Ты бредишь?
– Нет, но если Наполеон или Эдит Пиаф дотронутся до меня хоть пальцем, то я подам на них в суд раньше, чем ты успеешь моргнуть.
– Доверься мне. Доктор Хартнетт прекрасный врач. – Он и любовником тоже был хорошим, но Эмили и сама удивлялась тому, что совершенно не скучает по нему.
– Ты единственная, кому я могу здесь довериться, – тихо сказал он.
Она повернула к нему голову и улыбнулась:
– Как твоя левая рука?
– Покалывает.
– Грудь болит?
– Такое чувство, будто ее в тисках сжали. Жутко болит.
– Держись и постарайся расслабиться.
Как будто это было так просто! Даже в темноте машины она чувствовала его напряжение.
– С тобой все будет в порядке, – пообещала она, надеясь, что это правда.
– Э-э-э…
– Что?
– Если я умру, позвони моей секретарше, номер найдешь на моей визитке. Ее зовут Анна. Она знает, где лежит мое завещание. Она обо всем позаботится.
Джо похлопал по карманам, наверное, искал свою чертову визитку. Даже по дороге в больницу он пытался заниматься делами. Неудивительно, что в его возрасте у него случился сердечный приступ.
– Не трудись, если мне понадобится твоя визитка, я ее найду. Но мы обойдемся без нее.
К счастью, за поворотом показалось здание небольшой больницы, и Эмили стразу подрулила к входу экстренной помощи. Хорошо, что она позвонила заранее: из дверей сразу появились два санитара с носилками на колесиках. Вслед за ними выбежал доктор Хартнетт.
Они положили Джо на носилки, а доктор задавал вопрос за вопросом. Джо был в надежных руках. Она довезла его живым. И слава Богу! Эмили только сейчас поняла, что в руках у нее бумажник Джо, из которого он так и не достал визитки.
– Я припаркую машину и зарегистрирую Джо, – крикнула она.
Доктор махнул рукой, давая ей понять, что все слышал, но было очевидно, что здоровье Джо для него сейчас важнее. Эмили готова была поспорить, что в Нью-Йорке о Джо вряд ли заботились бы так же.
Эмили пошла к машине и поняла, что ее всю трясет. Только теперь она осознала, как сильно испугалась.
Если Джо Монткриф выживет, то она будет учить его расслабляться, даже если ей придется сделать это целью всей своей жизни. А если это придется ему не по нраву, что ж, тем хуже для него! После того через что он заставил ее пройти, она должна показать ему, что можно жить и по-другому. Джо слишком нравился ей, чтобы она позволила ему убить себя работой и постоянными стрессами.
Лидия уже давно так не нервничала, с тех самых пор, как… ну, с тех пор уж вечность канула. Она провела рукой по бедрам. Как будто она могла сделать их меньше. Да и варикозные вены никуда не исчезнут, как не исчезнут и морщины на лице.
Лидия поняла, что занимается ерундой, словно старуха, которая грезит о днях былой молодости. Она медленно развернулась и пошла обратно. О колено билась солидная сумка, где при каждом ударе плескалось вино в полупустой бутылке, которую она стащила со стола после ужина, да позвякивал пузырек с лекарством доктора Эммета. Ах, да ну его к черту. Если сейчас не делать глупостей, то когда же? На том свете?
Она подтянулась и выпрямила спину, изобразила на лице улыбку и постучала. Прошло какое-то время, и она уже решила, что никого нет дома. Лидия уже подумывала, не постучаться ли ей еще раз, когда дверь открыли и перед ней возник мужчина.
Он долго смотрел на нее, пока не воскликнул:
– Лидия!
– Привет, Эдди. – Ну а теперь что? Он пришла к его двери, ведомая бравадой. Сейчас она не знала, что делать, что говорить.
Эдди моргнул несколько раз, глядя на нее, и она уже подумала, не ждет ли он, что она станет просить милостыню.
– Я пришла в гости, если ты не против.
– Лидия, – снова сказал он, и она поняла, что он думает о прошлом, как и она сама, глядя на него. О, возраст не пощадил его! А кого он вообще щадит? Но его морщинистое лицо было так же мило ей, как в былые дни, когда оно было гладким и беспокойным. Глаза его выцвели и спрятались за стекла очков, но это по-прежнему были те самые глаза.
– Добро пожаловать, – сказал он наконец и распахнул дверь.
Джо провел ее в заставленную гостиную, где витал запах затхлости. Она слышала звуки какого-то шоу, доносившиеся дальше по коридору. Лидия уселась в кресло и пожалела, что не осталась с Олив. Кого она обманывает? Прошлого не вернешь.
– Как ты, Лидия?
– Хорошо, у меня все прекрасно.
В шоу, очевидно, кто-то выиграл, потому что Лидия услышала аплодисменты и радостные возгласы. Посмотрев на кофейный столик из красного дерева, она заметила, что Эдди не часто протирает пыль. Даже на мятных конфетках в вазочке виднелся налет. Видимо, комнату обставляла его жена, а он не стал ничего менять. Может быть, он вообще сюда не заходил.
– Мне было жаль твою жену, когда я услышала о том, что случилось.
– Спасибо, чтобы привыкнуть к этому, надо время. Она кивнула и сжала колени.
