– Они братья, – небрежно бросил Муслим. – Родные или нет, не знаю…
– У Лавра нет семьи, ни сестер, ни братьев. Это я тебе точно говорю. Мы с ним вместе зону топтали.
– Мне он лично звонил, объяснил, что брат приедет, – заверил Баранников. – Иначе я за это дело не взялся бы. А у меня перед ним должок…
– Знаю я, – поморщился Чегевар и, взмахнув тонкой жилистой рукой, перевел взгляд на помощника. Супер-кот, облокотившись о стену, преданно глянул в глаза старику.
– Найди мне телефон Лавра, Костя, – бросил он, точно зная, что его распоряжение тут же исполнят.
Не прошло и минуты, как Супер-кот вернулся с какой-то замшелой трубкой.
– Он как у тебя записан? Не найду сходу…
– Дай сюда, – скомандовал старик и, забрав телефон, быстро нашел нужный номер.
Супер-кот усмехнулся, прекрасно понимая, что никто не станет указывать контакт криминального авторитета под своим именем.
– Лавр, – проскрипел в мобильник Чегевар и продолжил, не здороваясь: – Что за дела на моей территории?
Разговор затянулся. Даже напомнил монолог или исповедь. Костик внимательно следил, как постепенно меняется лицо шефа. Сдвинутые брови, сморщенная переносица– явные признаки, что старик закусил удила.
– Да, знаю, – пробубнил Чегевар и, дождавшись, когда собеседник прервется, отрезал: – Девчонку убирайте, разрешаю. А вот если ее мужа хоть рикошетом заденет, я огорчусь. Сильно огорчусь. Ты меня понял?
Трубка снова разразилась объяснениями и проклятиями.
– Я сказал, – рыкнул Чегевар. – На девку плевать, устраняйте. А моего доктора трогать не смей…Муслиму ничего говорить не надо, вот он, напротив сидит.
Уже после, когда незадачливый киллер радостно откланялся, Костик попытался затеять разговор, но старик неожиданно разозлился.
– Не лезь туда, Супер, эта история не твоего ума дело. Что, так сильно запал на девчонку, что собственной жизни не жалко?
– А никак нельзя ее из этого дерьма вытащить?
– Нет. Откуда только на нашу голову взялся брат Лавруши?
– Может, порожняк?
– Нет, тут все путем. Я в курсе этой истории. Девчонку придется сдать, а вот за своего доктора я поборюсь.
– А он не при делах? – засомневался Костик.
– Нет, только она им нужна, – пробормотал Чегевар. – Ладно, хватит об этом, спать пора. Ты к себе поедешь или тут останешься?
– Здесь переночую, – кивнул Супер-кот.
– Тогда запри двери, – отмахнулся шеф и отправился к себе в спальню.
Костик вышел во двор. Втянул полной грудью свежего воздуха.
«Как вы умудрились вступить в такое дерьмо, Мария Васильевна? – печально поинтересовался он сам у себя. – Не помочь, не вытащить. – Супер-кот тяжело вздохнул, вспомнив бесхитростные голубые глаза и спокойно-торжественное выражение лица дизайнера Архиповой. – Как же тебя угораздило, Машенька?»
Понимая, что о разговоре Лавра и Чегевара он не смеет даже обмолвиться, Костик стал придумывать разные способы, как извернуться и предупредить Машу или хотя бы Витольда.
«Скажу ему, чтобы прилип к жене как банный лист», – решил наконец Супер-кот и провалился в глубокий и спокойный сон. Как у праведника.
Глава 16. Часть 3
Муслим ехал в такси через сверкающий яркими огнями город и устало пялился в окно, не замечая ни слепящего света вывесок, ни праздно шатающуюся публику. Разговор двух авторитетов порадовал. Он ожидал гнева Чегевара. Но тот, как оказалось, знал подноготную истории возмездия, неизвестной простому исполнителю. Вот только условие не задеть доктора полностью меняло расклад.
«Значит, ни дома, ни около работы грохнуть милашку не получиться. Куда она там ездит сама? Только к гадалке».
– Поверни-ка к серпантину, брат, – попросил таксиста Муслим. – Мне бы там покататься немного.
– Чего еще? – удивился водитель. – Это в другой стороне.
Извилистая дорога, проходящая через холм, в народе называлась Серпантином. И сам холм словно делил город на неравные две части. В пологой располагался исторический центр города, славившийся купеческими особняками и внушительными зданиями сталинской эпохи, чуть дальше шли несколько спальных микрорайонов, сплошь застроенных высотками. И только за холмом притаился бывший поселок, внезапно ставший частью красавца-города. На кривых улочках, налепленные один к одному, мостились саманные и деревянные домишки, кое-где виднелись кирпичные особнячки.
– Вырос я там, – задушевно «признался» Муслим. – Ностальгия замучила. Свози, брат! Двойной тариф заплачу. Даже не остановимся нигде. Просто захотелось снова на своей улице очутиться, а?
– Черт с тобой, – беззлобно ругнулся таксист и повернул к серпантину.
Машина проехала по узкой петляющей дороге, потом свернула в первый же переулок. Лишь в одном доме во всем квартале горело тусклым светом маленькое окошко.
«Не спит гадалка, – мысленно осклабился Муслим. – Свечи жжет. Думает, как ей народ облапошить».
– Поехали обратно, – велел он водителю. – Достаточно.
Тот дал по газам, и такси резво понеслось обратно.
«Не соврал заказчик, – подумал про себя Муслим, никогда раньше не бывавший в этой части города. – Место идеальное. Остается только ждать». – Он положил затылок на подголовник и закрыл глаза.
Иллария, услышав шелест шин на асфальте, словно очнулась от своих мыслей и внезапно почувствовала ужас, затопляющий все естество. Тот самый дикий страх, испытанный впервые много лет назад. Черный человек снова поднял голову и начал преследование. Снова загоняя в свои силки. Иллария вгляделась внутрь себя, интуитивно считывая информацию. Враг снова вышел охоту, наблюдая за дичью. Она сама... или Маша?
Иллария вспомнила, как много лет назад он победил. Оставил в живых, но изломал жизнь, лишь мелкие обломки остались. Склеить, собрать воедино до сих пор не получилось. Она внимательно всмотрелась в пустое, не занавешенное ничем окно, выходящее во двор. Увидела сначала свое отражение – глаза, вытаращенные от страха, бледные впалые щеки. А потом картинка сменилась. Она снова пряталась в бабкином доме, когда ее нашли. Черный человек догадался, где ее искать. И его псы не замедлили явиться за своей жертвой. Иллария попробовала справиться с паникой. Стала отчитывать молитвы, одну за другой, все что знала. Неожиданно накатило спокойствие.
«Он далеко и не сможет причинить тебе вреда, – попробовала убедить она саму себя. – И ты сама не та перепуганная девчонка. У тебя хватит сил противостоять ему».
Иллария погасила свечи и, поправив иконы, стоящие на столе, направилась к выходу. Она почувствовала, как страх отступил и сознание очистилось от эмоций. И в этот момент она отчетливо поняла, что в этот раз охота объявлена не на нее. Маша! Опасность грозит ей. Иллария, почувствовав озноб, бросила взгляд на часы, висевшие в коридоре. Половина второго ночи. Но как бы ни хотелось спать, придется работать. Нельзя допустить…Нельзя. Она принялась читать особые молитвы, прося помощи Всевышнего. Закончив, Иллария откинулась в кресле и на минуту закрыла глаза.
Сзади послышались шаги. Андрей.
– Ты засиделась, Лара, – прошептал он, обнимая ее за плечи. – Работала? Что-то срочное?
– Нет, – пробормотала Иллария. – Задремала в кресле. Устала очень. Нужно пойти в постель, поспать хоть немного.
– Я отнесу, – пророкотал он, поднимая жену на руки. – Как же я люблю тебя.
– Я тебя тоже, – прошептала она чуть слышно, прижимаясь к широкой груди мужа, и закрыла глаза. Совесть, такая зараза, кольнула слегка.
«Зачем врешь хорошему человеку? – осведомилась она у самой себя. Но тут же поморщилась. – От моего вранья не убудет. Да и правда счастья не принесет». – Иллария подавила вздох, мысленно отпуская тревоги дня.
Андрей плечом распахнул дверь в дом, принес в спальню и, как куклу, уложил на кровать. Помог снять толстые шерстяные гольфы и платье, накрыл жену одеялом. Сам улегся рядом, и Иллария по заведенному обычаю положила холодные ступни на мужнины ноги. Андрей обнял ее, даря тепло и покой.
