— Хотела сказать, что не в обиде на тебя. Если тебе это важно знать, конечно. — Сглатываю подступивший к горлу ком и нервно поправляю волосы. Взгляд девушки задерживается на моей руке. Я знаю, что она видит там. Кольцо. Она кивает. Все еще растерянно смотрит на меня. — Я надеюсь, что вы с Матвеем будете счастливы. Передавай ему привет от меня и скажи, что я не держу на него обиды. Может, даже как-нибудь встретимся и устроим посиделки.
Последнее, конечно, лишнее. Просто из-за волнения я уже не контролирую поток речи. Все же стоило сделать вид, что я ее не заметила. Выставила себя дурой какой-то.
— Ну, пока. — Я резко разворачиваюсь и стараюсь скрыться из виду как можно быстрее. В спину мне долетает недоуменное: «Спасибо». Но я даже не поворачиваюсь. Щеки горят от неловкости, правда это не мешает мне быть довольной собой. Это был правильный поступок. Я видела это в ее глазах. Ей тоже нелегко. И она не такая стерва, как мне хотелось думать раньше. И что поразительно — мне все равно. У меня теперь другая жизнь и заботы.
— Мил, я тебя потеряла, ты где? — слышу из динамика телефона и резко останавливаюсь у выхода из торгового центра. Вот черт, совсем забыла, что сюда пришла не одна.
— Э-э-э, прости, у меня случился внезапный приступ токсикоза, я иду на парковку, — оправдываюсь я. Желание ходить по магазинам дальше пропадает. Единственное, о чем жалею, — что не купила то розовое платье.
— О нет, я теряю подругу, — трагично заключает Таня и смеется в трубку. — Ладно, Решетникова, езжай лучше домой и отлежись. Я еще немного прошвырнусь по парочке магазинчиков и тоже домой.
— До встречи тогда. — Я чувствую себя виноватой перед подругой, что бросаю ее здесь, но настроения и в самом деле нет.
Сначала я по привычке сворачиваю в сторону своего дома, потом прихожу в себя и делаю огромный крюк, возвращаясь, и направляюсь к Кравцову. Чем займусь дальше — понятия не имею. Хоть бери и крестиком вышивай, чтобы время убить.
— Я заказал ужин, — стоит мне только войти в дом, произносит Даня и проходится по мне изучающим взглядом. — Не знал, что ты любишь, поэтому заказал пасту, утку, салат и морепродукты. Доставка будет минут через сорок.
— Супер. Отлично. Спасибо. — Скидываю с себя верхнюю одежду и спешу уйти в свою комнату.
— У тебя все хорошо, Мил? — доносится в спину растерянный голос Дани. — Ты какая-то бледная.
Я останавливаюсь, медленно поворачиваюсь к нему. Моргаю несколько раз. Оцениваю своего уже мужа. Пытаюсь понять, чего хочу, и не могу. Борюсь между ненавистью к Дане за то, что не дал мне выбора, и тем, чтобы попытаться как-то сгладить острые углы между нами.
— Да, все хорошо, просто немного тошнит. Позовешь меня, когда привезут поесть?
— Хорошо, — кивает он, пряча руки в карманах брюк, но по глазам понимаю, что не поверил. Всегда подмечал мое плохое настроение и до сих пор сохранил в себе эту способность.
— Я пока в комнате своей вещи разложу, — выдавливаю из себя улыбку и впервые понимаю, что язвить мне ему не хочется. Потому что я устала. От всего.
Когда я спускаюсь к ужину, стол уже накрыт, даже графин со свежевыжатым соком имеется. С первого взгляда заметно что Даня пытается мне угодить, и это по меньшей мере странно. Неужели решил заключить перемирие? Не похоже это на него.
— А ты, оказывается, такой заботливый, — хитро улыбаюсь я и сажусь за стол напротив Кравцова, окидываю взглядом блюда, заранее бракуя все, что, по моему мнению, слишком калорийно.
— Не стоит привыкать, с завтрашнего дня я снова буду пропадать на работе, так что тебе придется справляться со всем самой, — возвращает мне улыбку. — Тебе что-нибудь подать?
— Нет, спасибо, сама справлюсь. — Тянусь за салатом, игнорируя его предложение.
— Через фирму подбора персонала можешь нанять домработницу, — накладывая себе на тарелку еду, произносит он. — Честно говоря, совсем не представляю тебя с тряпкой в руках или стоящей у плиты, — ухмыляется Даня и качает головой.
— Так и сделаю, — киваю в ответ и хмурюсь.
Наше общение за столом натянуто. Даня мыслями словно где-то не здесь, я же активно ковыряюсь вилкой в тарелке, делая вид, что ем все, что он заказал. Сама же на самом деле выбираю листья салата и помидорки.
За столом я никогда не говорю, что на диете или не ем что-то, не хочу заострять на этом внимание людей, поэтому за столько времени мастерски научилась делать вид, что голодна словно волк. Наколоть на вилку кусочек стейка, поднести к губам, завести разговор, вернуть на тарелку еду и сделать глоток сока. Вот как это обычно происходит.
— Завтра может Давид заскочить в гости, я брал у него кое-какие инструменты, он заберет их из гаража, — нарушает молчание Даня.
— Хорошо, но я после трех на съёмках, поэтому, если он сможет приехать в первой половине дня, будет отлично.
Я замечаю, как Даня с силой впивается пальцами в стакан, взгляд холодных глаз направлен на меня. Поджимает губы, злится, хочет что-то сказать, но вместо этого просто делает глубокий вдох. Недоволен, понимаю я.
— Не волнуйся, это для рекламной кампании губной помады от «Роше», так что все будет целомудренно, — спешу развеять его дурные мысли и понимаю, как тяжело нам будет сосуществовать вместе. — Кстати, чем займемся на выходных? — меняю тему я. — Ты будешь дома или снова в разъездах?
— В субботу мне придется поработать в офисе, но в воскресенье буду свободен. Есть какие-то предложения? — Его настроение меняется, как у беременной девицы, хотя беременная здесь, вообще-то, я. Лицо озаряет улыбка, взглядом уже не норовит испепелить меня.
А я вдруг понимаю, что слишком уж легко и быстро мы вжились в роль дружной семьи, вот уже и совместные выходные планируем.
— Думала устроить барбекю на заднем дворе у бассейна, на улице уже потеплело. Пригласим Сережу. Кстати, все хотела тебя спросить: он с кем-нибудь встречается? — невинно интересуюсь я и тянусь к вазе с фруктами, чтобы выудить оттуда банан.
— С чего тебя вдруг начала интересовать личная жизнь Сережи? — как-то подозрительно спрашивает он, сощурив глаза.
— А это запрещенная тема? — выгибаю бровь, показывая удивление.
— Нет. Сама у него спросишь, когда он приедет к нам на барбекю. — Даня резко поднимается со стула, бросает на стол белую салфетку и, больше не говоря ни слова, выходит из кухни. Я же не могу сдвинуться с места. И что это сейчас было? Какая муха его укусила?
До самой ночи мне не по себе. Даня закрылся у себя в комнате и не пытается заговорить со мной. Подколоть. Накричать. Заставить что-то сделать. В доме подозрительно тихо, словно здесь никто не живет.
Я не нахожу себе места. Принимаю душ, выбираю мягкую пижамку, потом долго верчусь в постели. Мерзну.
За окном начинается гроза. Молнии рассекают небо и освещают комнату. Раскаты грома один за другим разрезают тишину. Стекла на окнах дрожат. Как и я.
Я медленно выскальзываю из-под одеяла и крадусь по комнате. Пытаюсь вспомнить, какая из дверей ведет в спальню Дани. Ничего ведь такого нет в том, что я посреди ночи заберусь к нему в постель? В конце концов, я его жена, испуганная жена, прошу заметить, и его прямая обязанность — успокоить меня.
Я останавливаюсь перед дверью, никак не решаясь открыть ее. Злюсь на Даню до безумия. Игнорировать он меня решил! Сам к себе привез, оторвал меня от привычной жизни, а теперь еще и характер свой вздумал показать мне.
Всего за несколько минут я успеваю так на него разозлиться, что уже без зазрения совести и без сомнений толкаю дверь и, не заботясь о том, что мой муж может проснуться, громко топаю к его кровати. В конце концов, за окном гроза и я уж точно не намного шумней ее.
Очередная вспышка молнии озаряет на мгновенье комнату, но этого мига мне достаточно, чтобы увидеть распластавшегося на кровати Даню. Гордость пересыхает от воспоминаний прошлой ночи, а пульс учащается.
Нет, этого больше не повторится. Ни за что. То была мимолетная слабость, а сейчас я сильна как никогда. А ещё зла.
