Она вырвалась на свободу, а я остался в клетке своих убеждений.
— Сними это, — устало шевельнул я рукой. — И налей мне чая.
Глава 38. Баграт
Дядя Тимур тот еще хитрый лис, скрыл от нас дату операции. Знал бы я о ней, ни о каком Бали и речи быть не могло. Милена не раз говорила, как ей важно быть рядом с папой в этот день, я, черт возьми, обещал ей это!
Так что старый интриган, не смей сдаваться! Борись за свою жизнь. Я посмотрел на бледную жену, ее дрожащие пальцы, которые нерешительно застыли рядом с лицом дяди Тимура.
— Папа, — прошептала она одними губами. — Как же так? — распахнув свои васильковые глаза, полные слез, спросила у меня и тут же прикусила губу, чтобы не расплакаться.
Я не знал, что сказать. Врачи не давали никаких гарантий, даже прогнозы делали неуверенно с опаской и не дольше чем на сутки. Мне хотелось успокоить Милу, заверить, что все будет хорошо, но я не мог.
— Пять минут прошло, милая. Нам нужно выйти из реанимации. — я мягко взял жену за плечи и повел прочь.
Не зачем ей смотреть на белое лицо отца, на все эти аппараты, которые подключены к мужчине. Все что можно сделать, уже делается. Врачи заботятся о пациенте, а я должен думать о Милене.
Мои руки притянули к себе дрожащую девушку, а она доверчиво прижалась к моей груди. Сколько мы так стояли, я — держа ее в своих объятьях, а она — слушая мое сердцебиение, не знаю. Да и не важно все это. Важно другое. Сейчас мне было плевать на измену, на то, что она любит другого, на все стены между нами.
Даже если она не моя, я-то весь ее. Те клятвы, что произнес в день свадьбы для меня не пустой звук. Чтобы ни произошло я буду рядом, пока нужен, пока меня не прогонят, не заменят другим.
Сердце пропустило удар, испугалось, что сейчас она выскользнет из моих руки уйдет и я интуитивно сжал ее чуть сильнее. Милена тихо ойкнула и подняла голову. Наши взгляды встретились. Я не смог устоять, потянулся к этим манящим опьяняющим губам.
Поцелуй накрыл нас словно вихрь. Горько-сладкий, пропитанный отчаянием и надеждой, необходимый как воздух и болезненный, как удар в солнечное сплетение.
Я не мог насытиться, заставить себя отпустить Милену, сделать шаг назад, разорвать нашу связь, закончить все. Черт, если это безумство, то я хочу стать сумасшедшим, лишь бы она продолжала так яро отвечать на мою ласку, вжиматься в мое тело.
Лишь бы только мы были вместе.
О чем я только думаю? Мила всего лишь ищет утешение, любит-то она другого.
Собрав всю силу воли в кулак, я прервал поцелуй.
— Нам пора домой. Нужно отдохнуть после перелета. Завтра утром вернемся к Тимуру.
— Хорошо.
Милена позволила себя увести из больницы, а сидя в машине и вовсе заснула. Бедная моя девочка, как она испугалась услышав по телефону об исходе операции, как тряслась всю дорогу, пока мы добирались домой. Мила вся извелась, переживая о здоровье отца. Я с трудом заставил ее выпить коньяк, чтобы хоть немного успокоиться.
Сейчас же, когда она увидела дядю Тимура, и мы поговорили с врачами, у нее начался “откат”. Девушка выглядела такой нежной и ранимой, что я не стал будить ее, а просто подхватил на руки и внес в дом. Чемоданы и охранники занесут, а вот Милу я никому не доверю.
— Помочь?
Ромка вышел из кухни и быстро направился ко мне, выставляя руки, чтобы перехватить мою жену.
— Нет, я сам.
Даже толком не глянув на сына, начал подниматься по ступенькам, крепче прижимая к себе свое сокровище.
Лишь в спальне, когда положил Милу на кровать понял, как некрасиво повел себя с Ромкой. Не поздоровался, не поинтересовался его самочувствием. Везде лажаю, по всем фронтам!
Аккуратно раздев жену до нижнего белья, я бережно укрыл ее одеялом и спустился вниз, к сыну.
Каково же было мое удивление, когда на кухне я обнаружил семейный ужин и порхающую словно бабочку Катю. Она вся светилась от счастья и то и дело подкладывала что-то в тарелку Ромки. А мой оболтус, несмело улыбался ей и в ответ и хвалил блюда матери.
Помнится раньше он только огрызался и игнорировал мою бывшую. Видно не только в моей жизни за эти два дня случились перемены.
— Добрый вечер, — обозначил я свое присутствие. — Простите, что так мы вернулись…
— Как там Мила? — тут же перебила меня на полуслове Катя. — Её успокоительными обкололи, да?
— Нет, просто уснула. Я не стал будить, она последние сутки почти не спала и сильно нервничала.
— Бедная девочка, — покачал головой испанец. — Мы можем как-то помочь?
— Нет, все нужное делается.
— Я попробую ее немного отвлечь завтра.
Мы с Ромкой нахмурились одновременно, посчитав предложение Кати не лучшей затеей.
— Мам, Мила не такая. Она серьёзная и ответственная. Ей не интересны ни салоны красоты, ни магазины. Лучше переключить внимание на что-то важное. Пап, давай я завтра с ней на объект съезжу? Работая, она отвлечется от проблем.
Предложение сына было дельным и я кивнул соглашаясь. Наплевав на интуицию, которая буквально вопила не отпускать жену от себя ни на шаг.
Глава 39. Роман
Когда отец с Миленой вернулись, я ощутил приступ благодарности к матери. Кажется, таких сильных чувств я к Кате не испытывал никогда… Если не учитывать ненависть, разумеется. Я мог переключить внимание с загорелого лица мачехи (и как она успела за два дня так измениться?) и сосредоточиться на пироге, отвечал на реплики Рикардо. Делал всё, что угодно, лишь бы не обращать внимания на сжигающую сердце боль.
Милена была на Бали с моим отцом. Они провели два дня в райском месте, и глупо надеяться, что между ними ничего не было. Я просто принимал это и пытался пережить выдирающую нервы ревность.
Поделом мне!
За то, что не увидел перед собой чистоту и искренность. За то, что пытался сломать эту чудесную девушку. За то, что почти сделал это.
Но я решил не сдаваться и не отступать.
Я первый мужчина Милены, и сделаю всё, чтобы стать любимым для неё. И чтобы она стала единственной для меня. Впрочем, второе уже случилось. Я не мог думать ни о ком, кроме неё. Мачеха снилась мне, я желал прикасаться только к ней, слушать её голос, вдыхать аромат её духов.
Я хотел жить ею.
Предложил отвезти на объект не только, чтобы отвлечь от тяжёлых переживаний, но и поговорить о нас. А потом уже обсудить всё с отцом. Мне казалось, так будет правильно.
Вот только решимость куда-то улетучилась, когда Милена, сидя в моей машине, с потерянным видом смотрела в окно.
— Заказчику понравилась твоя идея, — продолжал говорить я, чтобы между нами не повисла тяжёлая напряжённая тишина. — Володя, сверни тут. Я хочу показать Милене, что кое-что уже внедрено.
Врач категорически запретил мне водить, да и в постель пытался уложить, чтобы после сотрясения не было последствий, но как я мог отдыхать в момент, когда решается моё будущее? Дома поговорить было невозможно. Катя сглаживала неловкость и заполняла дом собой, но и уединиться было проблематично. На работе может в любую минуту появиться отец. И лишь на объекте мы могли остаться наедине.
Поэтому я вышел и, подав руку, помог выбраться Милене.
— Не против немного пройтись? — мягко уточнил я и добавил зачем-то: — Мне прописали спокойные прогулки на свежем воздухе.
Мила кивнула и, опустив взгляд, побрела к зданию. Быстрым шагом дойти можно минут за десять, я надеялся, что мы погуляем полчаса. За это время можно обсудить наше будущее?
— Вот смотри, — обхватил одной рукой её кисть, второй показывая на стену. — Видишь? Тебе нравится?
Она машинально посмотрела на объект, а я в этот момент прижал к губам тыльную часть её ладони и, покосившись на девушку, признался:
— Я очень скучал.
Милена отшатнулась от меня:
— Что ты делаешь?
— Обнимаю, — шагнул к ней и заключил в кольцо рук. — Целую…
