— Брось, — Ави чуть хмурится, но все же льнет ко мне, прижимаясь теплыми губами, — ты же знаешь, какие сплетни пойдут после такого. А раз мы решили пока все держать в тайне…
Она вздыхает, и тут же покидает свое место, уже постукивая каблучками по асфальту. Я раздосадовано смотрю ей вслед, чувствуя, как прекрасное настроение уходит вместе с моей блондинкой.
Мне как-то абсолютно плевать на тупые сплетни подчиненных, но Ави, кажется, не все равно. И она имеет право на это — раз уж мы решили, что пока «притираемся и пробуем», то я действительно не мог просить ее выставлять наши совместные приезды напоказ.
Хотя, видит Бог, мне было бы намного легче, если бы все на работе были уверены — Аврора моя.
И не пытались протянуть свои гребаные ручищи к той, с кем делил постель я.
Когда я захожу в приемную, Ави и Лена уже на своих местах, и обе запускают компьютеры. Здороваются они, как по команде, вместе, но я успеваю поймать на губах своей блондинки легкий смешок.
— Доброе утро, — отвечаю я, направляясь к своему кабинету, — девушки, с утра должен приехать Станиславский с сестрой, будем, наконец, определяться по сотрудничеству. После обеда у меня вроде никого на сегодня, Елена, запиши и разошли всем главам отделом объявление о совещании. Аврора, кофе.
Мне вообще нахрен плевать, как это выглядит, но в одном я уверен точно — кофе в мой кабинет будет носить только она.
Когда Аврора, наконец, появляется в дверях, и заходит внутрь, я улыбаюсь, думая, что соскучился всего за каких-то пятнадцать минут.
А затем заглядываю в кружку, и разочарованно поднимаю брови.
— Без молока?
Ави закатывает глаза, и постукивает меня пальцем по лбу.
— Мужчина, кто вы, и куда дели Макса Орлова?! Как же твое коронное «я люблю только черный кофе»?!
Я ловлю зазевавшуюся девушку, усаживаю к себе на колени, и вдыхаю аромат ее волос, целуя нежную кожу за ушком.
— Макс, перестань! — испуганно шепчет она, — дверь не заперта… Нас могут увидеть.
— В этом и состоит план, — фыркаю, проводя дорожку из поцелцев по шее вниз, и крепко держа трепыхающую Аврору, — с одним твоим воздыхателем разобрался, с минуты на минуту придет второй… Пусть сразу видит, что ты занята. Чтоб не пришлось никому бить морду.
Аврора взвизгивает, когда моя рука ползет под ее юбку, и шлепает меня по ладоням.
— Дурак! Очень нужен мне твой Станиславский… Тем более, с ним уже отец поговорил.
— Как плохо ты знаешь мужчин, малыш, — качаю головой, и тут же слышу голос Леночки из селектора:
— Максим Олегович, к вам пришли.
Аврора быстро вскакивает с моих колен, и оправляет задранную юбку.
— Учти, Орлов, больше подобного не повторится, — шепчет она мне, прожигая взглядом за такую невинную шалость, — на работе — работаем, дома — все остальное. Я не хочу репутацию секретутки. Тебе ясно?! Доброе утро, Андрей, Ксения!
Это она уже громко и с улыбкой — вошедшим гостям. По моему мнению — слишком уж широко она улыбается Станиславскому, но высказать ей это — значит, снова выдать себя с потрохами.
Как вчера с этим гребаным Костиком.
— Доброе, Аврора. — Еще пышче скалится ей в ответ индюк, а его сестра кисло показывает зубы, — рад встретится с вами снова. Уделите мне пару минут после нашей с Максимом встречи?
— У Авроры Владиславовны очень плотный рабочий график, — тут же встаю я, протягивая сопернику руку, — а в обед ей нужно позвонить отцу. Вряд ли он обрадуется, услышав рядом ваш голос.
Андрей морщиться, когда я сжимаю в своей руке его ладонь. И дело не в том, что я мускулистее его — скорее наоборот.
Но сейчас я снова вижу, как на мою добычу совершают покушение, и потому вся моя злость — в этом сраном рукопожатии, и дает хоть немного отвести душу.
— Да, Влад Андреевич действительно будет недоволен. Тогда — в другой раз, Аврора, — притворно вздыхает Станиславский, и я размышляю, что же он задумал.
Надеюсь, у Ави хватит ума не пересекаться с ним наедине. Потому что в глазах своей блондинки я вижу какой-то странный интерес, и мне это пиздец как не нравится.
— Я пойду, Максим Олегович, — наконец, говорит Аврора, и кивает на мой кофе, — если еще что-нибудь нужно — зовите.
Она выходит, а я оглядываю брата с сестрой, и в который раз думаю — а нужен ли нам вообще этот долбаный контракт?
Глава 40
Аврора
Я хорошо помню слова мамы о том, почему мой отец достиг таких высот в бизнесе. Железная хватка, бескомпромиссность в важных вопросах, умение четко и жестко руководить людьми — все это составляло неотъемлемую часть того положения, которого достиг Влад Ветошкин сейчас.
Но было и еще кое-что, что любила подчеркивать моя мама в любой сиуации.
Чуйка.
На гнилых, подлых людей, «грязные» договора, обходные схемы и просто на любое желание конкурентов его обдурить.
Я никогда до конца не понимала, как это — нутром угадывать подставу.
Всегда думала, что мать немного преувеличивает — слишком сильно она любила мужа, чтобы без розовых очков смотреть на его лидерские качества.
Но сейчас, глядя на запертую дверь Орловского кабинета, меня не покидало стойкое чувство тревоги, что что-то не так. И это самое ощущение возникло сразу после прихода Станиславского с сестрой.
Поэтому я в напряжении жду, чем закончится встреча, и молюсь, чтобы Макс отказался от сделки.
— Все, договорились, Максим Олегович, — слышу раскатистое урчание Станиславского, и подпрыгиваю, когда дверь кабинета распахивается, — документы пришлю на подпись завтра утром. Думаю, мы отлично сработаемся.
Он улыбается, перенаправляя все свое обаяние на меня, а Ксения рядом сияет ярче начищенной сковородки.
И я, наверно, параноик, но сейчас готова поклясться чем угодно, что вижу на ее лице облегчение.
— До связи, — кивает Макс, и недовольно глядит на Андрея.
Кажется, он хочет сказать что-то еще, но его телефон начинает надрывно звонить, и Максим, чертыхаясь, закрывает дверь.
А Андрей тут же пользуется моментом, и наклоняется над моим столом.
— Аврора, — он вновь добавляет бархата в свой голос, но, в отличие от прошлых разговоров, на меня это уже не действует, — я понимаю, что на корпоративе у нас с вашим отцом вышло все не очень гладко. Но, может, вы не откажете мне в ужине, и мы поговорим обо всем не под надзором вашего босса?
Он слегка улыбается, взглядом указывая на закрытую дверь, а я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не ляпнуть грубость.
Потому что вообще не понимаю, как с первого взгляда не определила его гнилую прослойку.
Кажется, только после того, как он стушевался при моем отце, а следом — при Орлове, я посмотрела на мужчину трезво, и уже никакие красивые черты лица или сладкие речи не могли скрыть, какой трус на самом деле передо мной.
— С удовольствием, — вопреки своим мыслям, отвечаю я, — только вот на ужин не получится. Как на счет обеда?
На лице Андрея расплывается сияющая улыбка, и он кивает, пока Ксения закатывает глаза позади.
— Ресторан «Ящерка». Я заеду за вами…
— Не стоит. Сама доберусь, — быстро прерываю, слегка нервно оглядываясь на дверь, и молясь, чтоб Максим не застал нас за разговором.
Кажется, Станиславский думает примерно о том же, потому что снова кивает, и, наконец, выпрямляется от моего рабочего места.
— Жду вас там, красавица, — мурлыкает он, а мне хочется прищелкнуть степлером его губы вместе, чтоб не слышать больше любезностей в свой адрес.
Я не верю теперь этому мужчине даже на чайную ложку из посеребренного металла. Может, во мне проснулась унаследованная от отца чуйка, а может, что-то еще, но даже его симпатия ко мне теперь под большим вопросом.
Ничего, скоро я обязательно все узнаю. А пока…
Провожаю гостей внимательным взглядом, улыбаюсь прищурившейся Леночке, и под теперь уже ее недовольные очи ускальзываю в кабинет Максима.
Он чуть улыбается при виде меня, и кивает на стул напротив, все еще разговаривая по телефону.
