Этот мужчина совершенно точно не парится по пустякам. Не обращает внимания на то, что о нем говорят окружающие. И не стесняется говорить правду в лицо собеседнику.
Это… подкупает.
— Кушай, Юль. Не стесняйся.
Разлив чай в чашки, Кира усаживается рядом со мной. Держит на весу две тарелки и смотрит выжидающе, как будто боится, что мне может не понравиться ее стряпня.
— Спасибо.
За время, пока я размышляю о чете Лебедевых, дети успевают помыть руки и подтянуться к столу. За обе щеки уплетают кулинарный шедевр, вымазываются, смеются.
Впервые за последний месяц мы никуда не спешим, не опаздываем, не гонимся за повседневной рутиной. Не воюем с вредными проверяющими или корреспондентами, не сбиваемся с ног из-за скопившихся заказов или отложенных встреч, не доказываем ничего враждебному миру.
Просто живем. Просто наслаждаемся каждым мгновением. И не заглядываем в завтрашний день.
— Очень вкусно, правда.
Свой кусок штруделя я уничтожаю очень и очень быстро. Блаженно облизываю пальцы. Никто не указывает на отсутствие у меня манер. Да и кому указывать, если Кира с Никитой делают то же самое.
Выпив по второй кружке чая, мужчины одеваются и выходят на просторную террасу подышать воздухом. Дети возвращаются к развалившимся на ковре пушистикам. Мы же с хозяйкой дома остаемся сидеть на диване.
Поглядываем друг на друга из-под полуопущенных ресниц. Гадаем, кто первой из нас нарушит молчание.
— Вы с Демьяном очень гармоничная пара. Я еще тогда на шоу заметила. Ты так трогательно его поддерживала, — негромко произносит Кира и улыбается чему-то своему, спрашивая. — Давно с ним знакомы?
— Со школы, — признаюсь робко и неумолимо краснею. — Он всегда меня защищал.
— Первая любовь, значит?
— Наверное.
Выдыхаю сипло и нервно тереблю прядь волос, упавшую на нос. Не хочу посвящать собеседницу во все детали наших с Лариным отношений. Эта версия прекрасно укладывается в легенду о том, почему мы с Демьяном так быстро сошлись после его развода.
— Здорово. Помолвку вашу отметили. На свадьбу-то пригласите?
Замираю. В голове проносится десяток разных образов. Белое платье с расшитым серебряными нитками корсетом и непышной струящейся юбкой. Маленький букет из нежных фрезий. Скромная церемония где-нибудь в Подмосковье. Катание на катере по Москве-реке. Пленительный багряный закат.
Ярко-зеленые глаза Демьяна. Восторженные. Влюбленные. Ясные.
От всех этих картинок в груди стремительно становится жарко и тесно. Сердце вдруг увеличивается в размерах и начинает гулко стучать.
— Позовем, — силой воли запираю фантазию на замок и спешу переключить тему. — А вы как с Никитой познакомились? Расскажешь?
Глава 22.2
— Он поспорил на меня с товарищами по хоккейной команде и даже добился своего. Потом мы расстались из-за его бывшей и снова встретились спустя семь лет. В общем, долгая история…
Отмахивается Кира, а у меня глаза на лоб лезут. Я почему-то была уверена, что у них с Лебедевым все идеально. Ни проблем, ни скандалов, ни скелетов в шкафу.
Остаток вечера протекает спокойно. Мы прощаемся с гостеприимными соседями, обживаем свое шале, наблюдаем за тем, как медленно сумерки опускаются на землю и крадутся по присыпанным снегом тропинкам.
Здесь даже дышится по-другому. От лишенного выхлопных газов воздуха кружится голова.
Следующие несколько дней мы с неугасающим энтузиазмом исследуем окрестности, катаемся на ватрушках и открываем для себя небольшое кафе, где подают хачапури по-аджарски. С хрустящей корочкой, яйцом, брынзой, сулугуни и зеленью. Такой аппетитный, что я каждый раз непременно закапываю слюной стол.
Спасибо Демьяну, в этом волшебном месте я чувствую себя птицей, взмывшей ввысь и расправившей крылья. Градус счастья растет с небывалой скоростью и к вечеру тридцать первого декабря достигает своего пика.
— Привет, мамуль. С наступающим вас! Обними папу. У нас все отлично. Уютный домик, природа, тишина. Не зря говорят, лучше гор могут быть только горы. Надо как-нибудь взять Темку с Серегой и махнуть сюда. Голос радостный? Конечно! Я так давно не отдыхала. Душой. Еще раз с праздником! Целую.
Завершаю звонок, убедившись, что у родителей все в полном порядке, и продолжаю нарезать свой фирменный салат с тунцом и моцареллой. По комнате ползет аромат мяса и печеного картофеля — это Ларин с Алисой сервируют стол.
Закончив с готовкой, я ухожу в одну из спален и там меняю домашний костюм на атласное серебристое платье длиной чуть ниже колен. Оно струится вдоль тела, подчеркивая изгибы, и придает уверенности в собственной привлекательности. Так же, как и легкий макияж, который я успеваю нанести, пока Демьян выключает в гостиной свет и зажигает свечи.
Темнота мягким одеялом укутывает диван, кресла, маленькую стеклянную тумбочку. А вот гирлянда на елке, напротив, только ярче сияет. Переливается красным, желтым, голубым и напоминает, как мы семьей встречали Новый год в детстве.
Кушали всеми любимый оливье, начинали обратный отсчет до полуночи и с громким смехом зажигали бенгальские огни. Потом вываливались во двор дедулиной дачи и смотрели, как папа запускает в ночное небо фейерверк.
— Ну, что, девчонки! Попробуем шашлык?
— Да.
— Конечно!
Галдим с Алисой наперебой и занимаем места по разные стороны от Демьяна. Хохочем, поливаем мясо белым чесночным соусом и неторопливо вгрызаемся в сочный деликатес. Облизываемся, пьем гранатовый сок и пребываем на вершине блаженства.
Никакие шумные вечеринки в самых крутых ресторанах не заменят это уютное торжество.
— Папуль, — отложив вилку в сторону, Алиса промокает рот салфеткой и осторожно трогает Ларина за рукав темно-синей рубашки. — А Дедушка Мороз точно здесь нас найдет?
— Конечно, милая. Даже не сомневайся. Помощники-снеговики давно рассказали Дедушке, как к нам добраться, — Демьян ласково треплет дочь по щеке и лукаво мне подмигивает, чтобы вскоре подняться из-за стола и направиться к выходу. — Я к Лебедевым на пять минут. Скоро вернусь. Не скучайте.
Глава 22.3
На самом деле, мы с Алисой едва успеваем досчитать до двадцати, как в дверь раздается стук и в гостиную входит переодетый Ларин. В красной шубе до пят, с длинной белой бородой и в отороченной мехом шапке. В одной руке у него резной посох, в другой — мешок с причитающимся малышке подарком.
— Здравствуйте, девочки! Ждали дедушку? Готовились встречать?
— Ждали!
Восклицает кроха, соскакивает со стула, огибает стол. Останавливается в паре шагов от Демьяна, приплясывает на месте и не догадывается, что сказку для нее творит любящий отец.
— Дед Моров я настоящий. Из глухой дремучей чащи,
где стоят в сугробах ели, где бураны да метели, где леса дремучие да снега сыпучие, — произносит Ларин с выражением, отыгрывая роль, и треплет Лису по макушке. — В декабре и январе я гуляю по земле. Я хватаю вас за нос, коль морожу — так до слез. Но сегодня я не злой, добрый, щедрый и простой. С вами вместе хоть сейчас я готов пуститься в пляс.
Слова Демьяна служат сигналом к действию, и мы, действительно, пускаемся в пляс. Водим хоровод вокруг елки, поем о том, как зима жила у леса на опушке и солила снежки в березовой кадушке.
Веселье наполняет каждую клеточку, теплотой разливается по венам и сосредоточивается большим светлым шаром за грудиной. И я так благодарна Ларину за этот праздник, что начинает щипать в носу.
— Кто весь год отлично кушал? Занимался, папу слушал? Я такому малышу сюрприз под елку положу.
Демьян достает из мешка упакованный в оберточную бумагу детский планшет, перевязанный синей лентой, и прощается с нами, чтобы вернуться спустя пару минут. Уже без костюма и бороды. Сияет, как начищенный медяк, подхватывает дочку на руки и кружит по комнате.
— Успели соскучиться?
— Папочка ты все пропустил. К нам Дед Мороз приходил, подарок принес. Ты с ним не столкнулся в коридоре?
