— Ты мой главный подарок, Лап, Игорь кладет тяжелые ладони мне на плечи, сжимает сильно, до легкой боли, я тебя никому не отдам.
— Да? глупо спрашиваю я, понимая, что сейчас что-то происходит странное и очень важное.
— Да. Я тебя замуж возьму, уверенно продолжает он, и я внезапно таю.
Вот отчего так?
Ведь все решено между нами, все понятно. Он и в разговоре с другом и потом со мной тоже вел себя так, словно не только давно сделал предложение,. Но и получил согласие, и остались только бумажные вопросы.
И я себя так же вела, просто поддерживая его поведение своим непротивлением. И согласием.
Игорь настолько уверен был в том, что мы поженимся, что и у меня сомнений не возникало.
И вот теперь.
Теперь что-то происходит.
Он озвучивает свое решение. Не другим. Мне.
Он… Делает мне предложение?
— Да? опять глупо спрашиваю я, словно заклинило на одном слове. Самом правильном, наверно, сейчас?
— Да. Ты же согласна?
Мамочка моя! Он спрашивает! Он спрашивает у меня согласия! Уже все решив, уже отдав документы в ЗАГС, он спрашивает у меня!
На такой диссонанс и нелогичность способен только мой размеренный и логичный Демон!
— Да.
Я отвечаю уверенно. И да,. Это единственное правильное сейчас слово.
Игорь молча достает из кармана кольцо, без коробки, и надевает мне на палец.
Я оторопело смотрю на здоровенный чистый камень, единственный на белом толстом металле, потом перевожу взгляд на Игоря.
— Зачем?
В самом деле, зачем? Он мне и так столько всего купил, столько подарил… Зачем еще? И прямо сейчас? Почему?
— Хочу так. Это кольцо мамы. Теперь твое.
Мы смотрим друг на друга, стоя в пустом вестибюле шикарного, пафосного ресторана, и никого вокруг не видим. Нам и не нужен никто. Это так странно и так правильно сейчас.
— Я хочу… Хочу, чтоб ты ничего не боялась. Ты самое важное для меня сейчас, Лапа. Единственно важное. Тебе просто нечего бояться теперь. Понимаешь?
— Да, говорю я то самое, правильное слово.
— Ну вот и хорошо. Игорь выдыхает, улыбается, проводит по волосам ладонью, пошли теперь к дядьке.
Он берет меня за руку и тянет за собой.
Чуть поодаль нас встречает женщина-администратор, все. Это время скромно стоявшая в стороне и не мешавшая нам. Светловолосая, немного полноватая, красивая, она с достоинством кивает на приветствие Игоря и ведет нас в зал.
Он светлый, очень роскошный, каждый предмет обстановки на своем месте. Сразу становится понятно, что хозяева не поскупились на дорогого дизайнера, вполне возможно, итальянца.
Само помещение не очень большое и построено таким образом, чтоб каждому гостю было удобно.
Отдельные апартаменты, закрытые ложи и диванчики, обитые шениллом.
Небольшая сцена. Сейчас на ней стоит одинокий саксофонист и играет что-то невыносимо красивое и грустное.
Я засматриваюсь на него больше, чем на окружающую обстановку. Всегда любила музыку. Жаль, что не играю ни на одном инструменте.
Игорь тянет меня настойчиво в глубь зала, я по пути машинально провожу пальцами по серебристой спинке дивана. Дорого. Красиво очень.
Поднимаю глаза и натыкаюсь на группу мужчин, что застыли со стопками в руках за столиком неподалеку. Становится немного неуютно от того, что так пристально следят за моими движениями. И не только они. С других столиков тоже смотрят. Не только мужчины,. Но и женщины.
Это, наверно, потому что я, как дикарка, по сторонам верчу головой. Стыдно.
Хотя, может, они не столько на меня смотрят, потому что ну что во мне может быть интересного?
Наверно, на моего Игоря смотрят.
Знают, кто он такой. Чей он родственник.
Игорь замечает, что я немного торможу, останавливается, смотрит на меня вопросительно, а затем ловит чужие изучающие взгляды, усмехается.
— Сразила местный бомонд, шепчет весело, проезжаясь по моей спине ладонью и так ненавязчиво опуская ее вниз на ягодицу. Очень по-собственнически показывая, чья я.
Я не протестую. Это неловко и, наверно, неправильно, но… Он мне сказал не бояться. Я и не боюсь.
Игорь ведет меня к уютному дивану с высокой спинкой, расположенному рядом со сценой.
Выглядит эта полу-ложа очень обособленно, благодаря высокой спинке и подлокотникам, посетителям заведения не видно людей, сидящих за столиком.
Пока идем, я опять, не удержавшись, верчу головой, уже не думая, как. Это выглядит со стороны.
Все же какая атмосфера сказочная. Словно я оказалась в другой стране или даже на другом континенте. Америка послевоенная. Точно! Что-то из этой серии. Может, дизайнер не итальянец, а американец… С безупречным вкусом. Ну а что? Среди них и такие есть.
Столько лет я жила в этом городе и представления не имела, что существуют вот такие заведения.
У нас, в провинции.
Другой мир, другие люди.
Кстати, насчет людей.
Губернатор, Сергей Анатольевич, видит нас и встает навстречу.
Разглядываю его, пока идем, пользуясь моментом.
Я знаю уже, что Сергей Анатольевич в одно время заменил Игорю отца. Родной отец моего любимого был бандитом. Игорь не стеснялся, все мне рассказал.
Что у отца была другая семья, он обманывал маму Игоря и, в итоге, ушел обратно в свою первую семью. Что Игорь ненавидит отца до сих пор, несмотря на то, что тот давно уже умер в тюрьме. Ненависть была настолько сильная, что в четырнадцать лет Игорь взял себе отчество, точнее сказать матчество Ольгович. И поменял фамилию, не желая иметь с отцом ничего общего.
И Сергей Анатольевич был его самым близким человеком, потому что мама уехала жить за границу, как только Игорю исполнилось восемнадцать. Права я не имею осуждать,. Но не понимаю, как можно так кинуть родного мальчика ради карьеры и своей личной жизни. Но почему-то на мать Игорь нисколько не злился. Возможно, была причина Ольге Владимировне уехать.
Нашему губернатору пятьдесят лет. Вся область знает, что он любит горные лыжи, держит себя в отличной физической форме, пропагандирует здоровый образ жизни и присутствует на открытиях всех крупных спортивных комплексов области. Поддерживает детский спорт. Мне ли не знать, я Богдана, сына Лады, на спортивные секции водила.
Губернатор импозантный мужчина, с сединой, глаза серо-голубые,. Но не такие, как у Игоря, мой мужчина все же очень светлый, а Сергей Анатольевич со смуглой кожей.
И взгляд такой… Странный. Внимательный очень.
Меня, пока шла к столику, успел всю обсмотреть, оценить. Неприятно, на самом деле. Хотя, может. Это естественное поведение для человека его статуса? Аура прокурора и политика и все такое… Откуда мне знать, как они себя ведут в обычной жизни, я же не сталкивалась никогда.
— Что за рожа? Дядь Сережа! расправляет руки в стороны Игорь, приводя меня в ступор этой ужасной панибратской пошлой фразой.
— Мелкий ты жучара, Сергей Анатольевич хватает моего Игоря за шею, наклоняет к полу, а другой рукой лохматит копну его белоснежных волос.
Я не выдерживаю и смеюсь.
Неожиданное приветствие.
Демон щурит глаза,. Но не вырывается. Делает очень медленный замах кулаком и наводит дядьке в живот.
— Как ранение? ставит защитный блок наш губернатор.
— Не беспокоит.
Мужчины обнимаются и целуются.
Губернатор перестает быть в моих глазах властным непонятным мужчиной и превращается в дядюшку.
— А я тебя помню! улыбается он и сгребает меня в объятия,. Это ты слезы лила в Игорехиной палате, когда его подстрелили. И колыбельные ему пела.
Мне становится неловко, что кто-то меня видел тогда, стыдно даже. Смущенно прячу лицо на груди Игоря, а он поддерживает.
Ласково гладит по плечам и спине, целует нежно и успокаивающе.
Мы садимся на диван, устраиваемся, Игорь с дядей перебрасываются какими-то, им одним понятными, шутками все того же разлива, что и первая, приветственная, а я немного успокаиваюсь, тянусь к бокалу с водой, оглядываюсь.
На сцену перед нами выходит стройная хорошенькая блондинка в платье, усыпанном стразами. Невероятно красиво. Начинает петь о любви тихим, умиротворяющим голосом.
