выкупить. У меня на хате есть угол.
— Дело говоришь. Толково.
— Тогда сейчас что?
И вот направление их беседы мне уже совсем не понравилась. Меня куда — то к батарее пристегнут, а у папаши бабки качать. Нет, так мы не договаривались. Хочу домой, сегодня и сейчас. К малой хочу, под тёплую сиську.
Пришлось импровизировать.
Простонал я как раненая птица. Парни затихли. Прислушиваются.
— А ну смотри, не прибили мы его, а то и папаша нихрена не отломит.
Снова щелкнул замок багажника и тут я уже не ждал, толкнул со всей силы, на какую способен. Одному по носу.
— Ай, б***! — он отскочил.
Другой от неожиданности встал охреневший, а я из багажника как пружинка разжался и выскочил. Ключ на двадцатку не меньше из рукава в руку скользнул, второй ещё увесистее в ладонь нырнул.
— Ну что, кто первый давай, подходи! — я в стойку встал, осклабился.
— Эй, ты это давай…
Взгляды испуганные. Не ожидали от меня задохлика такой прыткой прыти.
— Что тебе давай?! — чувствую своё превосходство в позиции.
Первый на меня рыпнулся, но я ключом ему в скулу протянул. Он упал. Что за шизиков послали, они же драться не умеют. Тот, что с носом, всё ещё за нос держится.
Я к первому подбежал он, только встать хотел, я ногой придавил.
— Быстро ключи от машины, сука!
— А — а–а, у меня нет, они в зажигании! — я его ногой толкнул, отбросил, он даже закрылся, чтоб я его не стукнул.
— Во придурки!
Пошел я к машине, сел на водительское.
— Эй, а мы! — кричит тот, что за нос держится.
— Я что тебя ещё и подвести должен? — высунулся я, крутанул ключ.
Машина завелась. Я поставил ногу на педаль, потом в окно выглянул на этих двух придурков.
— Передайте Ашоту, чтобы валил из города. Тут ему жизни не будет, — и нажал педаль газа.
* * *
Долго я шла по пустынным темным улицам. Устала страшно.
Впереди замаячила автобусная остановка. В такое время делать на остановке нечего, кроме как нарываться на неприятности.
Вот и думаю, если встану и буду ждать, все кто проедет мимо, примут немедленное и однозначное решение — меня подвезти.
Ехать это главное, а вот в какую сторону дело другое.
Ночь — время маньяков. Я, как бы, боюсь. Вот так найдётся добрый человек, с добрым лицом, а он может прожженный маньячело. Что тогда буду делать?
Резко, на горизонте свет фар. Вот — первый.
Я с перепуга за остановку спряталась.
Машина едет прямо сюда, ко мне. На меня. Туда где стою.
Вжалась в стену. Не дышу. В этих черных джипах одни придурки и маньяки. А то и по двое по трое. Ой, фу…
Стою я, жду, когда с другой стороны машина проедет. Но не тут — то было…
Машина сбавила скорость и поехала очень медленно. Я приткнулась к стене, не дышу. Сердце в пятки ушло, дыхание сперло. Позвоночник… упал в трусы.
Машина остановилась. Всё… конец, капут, крышка.
Если побегу — себя предам, не побегу, подумают — никого нет.
Может люди вообще не по тому поводу остановились. Просто спросить направление… ага, в три часа ночи им срочно понадобилось направление.
Слышу, дверь открылась, шаги… все! нужно бежать.
— В супермаркет тортики привезли! Малая, хватит прятаться, твоё платье за километр видно, даже из — за угла!
Ой! Барсик что ли!
Вот в этот момент я была не то что рада, а счастлива. У стены так и прилипла не веря в подобную удачу. Улыбнулась. Жду.
Он вышел из — за угла. Лицо довольное. Высокий красивый… почти родной… и немного даже любимый.
— Ты жив?
— А ты чего хотела?
— Чтобы ты был жив, — я к нему потянулась сама и почувствовала как в уголок глаза набежала слеза.
— Да чтоб Марата Барса уделать, ещё такой герой не родился, — он обхватил меня за талию, придавил к себе и вот сейчас честно, стало так хорошо. Я прильнула к нему, обхватила.
— Я просто испугалась за тебя
— Не нужно маленькая, если ты со мной, можешь ничего не бояться, — сказал и в темноте вспыхнул огнём его взгляд, а губы приблизилось к моим.
— Я просто…
— Заткнись малышка, — и затянул меня в сладкий поцелуй, из которого выхода нет.
Черт, а я ещё его спасать не хотела. Как я могла?
Долго, долго, наши губы ненасытно терзали друг друга. Я уже не помню, когда такое было, чтобы так сильно я хотела кого — то целовать. Не думала что сегодня, после этой странной пугающей и опасной ночи, при встрече с Маратом, я почувствую притяжение, от которого у меня по — настоящему начнут подкашиваться ноги.
Прикосновение его губ будет самым желанным именно сегодня. Не понимаю что со мной, но то что происходит сейчас это удивительно.
Я не могу насытиться. Хотелось стоять тут на улице и обнимать, и гладить. Он держит меня, почти выгибает. Смелые ладони, не стесняясь, передвигаются по моему телу. А губы жгут, они не отпускают. Сочно, страстно… нахально.
Чуть не задохнулись от такого поцелуя. Еле отлипли друг от друга.
Взгляд Марата говорит красноречиво. Сейчас будет что — то, чувствую, прямо здесь посреди улицы…
— Нет, сначала дела, — сказал, как будто самому себе, отстранился и потянул за руку, — Пошли.
А я довольная и немного счастливая поскакала за ним босиком. Запрыгнула на сидение рядом с водительским, глянула на Марата, а он осмотрел меня довольным взглядом.
— Ты малая, сегодня меня, чуть не потеряла. Валялся бы тихонько сейчас в карьере.
— Но ты же выбрался, потому что ты — мой герой.
Он глянул, ещё больше довольный
— А ты думала я кто? Конечно
