Она вздыхает. — Да, просто ненавижу, как плохо я общаюсь с людьми, которые грустят. Я чувствую себя скованно рядом с твоей семьей, как чужая, и я не хочу, чтобы они считали меня стервой.
— Не думай так. Моя семья не может не любить кого-то, не говоря уже о том, чтобы называть этого человека стервой. Они ценят все, что ты сделала для нашей семьи, и ты нравилась им еще до того, как появилась здесь.
— Твоя мама попросила меня помочь с выпечкой для приема. Я никогда в жизни ничего не пекла и, конечно, стану посмешищем всего города, когда она скажет людям, что я не знаю разницы между мукой и сахаром. Они скажут тебе вышвырнуть меня на улицу.
Я хватаю ее за талию и притягиваю к себе. — Моя бывшая ни черта не умела готовить. Пока ты делаешь меня счастливым, и уж точно, пока продолжаешь скакать на моем члене, как это и происходит, мне наплевать, умеешь ли ты печь. Тебе не нужно быть кем-то другим, чтобы получить одобрение от меня или моей семьи.
— А как насчет твоей сестры? Она не самая большая моя поклонница.
Похоже, не только я заметил настороженность Лорен по отношению к Стелле. Я сделал пометку поговорить с ней.
— Лорен хочет как лучше, она просто не желает, чтобы мне снова причинили боль.
— Я не сделаю тебе больно, — шепчет она. — Так что, пожалуйста, сделай то же самое для меня.
Я беру ее подбородок кончиком пальца и тяну его вверх. — Стелла, я понятия не имею, что между нами происходит и к чему это приведет, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы никогда не причинить тебе боль.
Глава 29. Стелла
Сегодня прощание с Люси.
Я никогда раньше не была на чем-то подобном и не знала, чего ожидать, когда одевалась сегодня утром. Я хочу произвести хорошее впечатление на семью Хадсона на случай, если они когда-нибудь узнают о нас.
Мы в похоронном бюро, и я стою рядом с Хадсоном, получая все известные человеку странные взгляды. Любопытные взгляды. Грязные взгляды. Дружеские улыбки.
Я представилась как подруга Далласа, и несколько родителей отругали своих детей за то, что они попросили у меня автограф. Я не возражаю. Единственные случаи, когда я против, это когда они делают это, чтобы продать автограф в интернете и получить прибыль.
Даллас и Мейвен весь день сидели рядом с гробом Люси, и у меня сердце разрывается от жалости к ним. Любовь, которую он испытывал к своей жене, видна повсюду.
— Внимание, — говорит Хадсон. — Моя бывшая только что прибыла.
Он наклоняет голову в сторону блондинки, идущей с симпатичным парнем.
— Изменщица-бывшая? — спрашиваю я.
Это глупый вопрос, поскольку у него была только одна бывшая, но ее появление застало меня врасплох.
— Да, — отвечает он.
— А лучший друг?
— Это он.
Мне бы хотелось, чтобы ревность не проникала в меня, как плохой наркотик, когда я изучаю ее. Она красивая, в форме, и я уверена, что у нее нет таких нездоровых отношений с углеводами, как у меня. У Кэмерон внешность всеамериканской девушки: светлые волосы, большой бюст и загорелые, подтянутые ноги.
Я должна подойти и поблагодарить ее, может быть, сунуть ей сотню за то, что она отпустила Хадсона. Если бы она не изменила ему, он бы не был со мной. Она была бы единственной, кто получал бы внимание, от которого я становлюсь все более зависимой. Я заставляю себя переключить внимание с нее на придурка-друга. Парень он привлекательный, со светлыми волосами, приличного размера мышцами и милой улыбкой, но он не Хадсон.
— К твоему сведению, ты намного сексуальнее его, — шепчу я, обнимая Хадсона. — Поговорим о снижении требований.
Он смотрит вниз на наши соединенные руки. — Цени это, Голливуд.
Мы никогда так не прикасались друг к другу на публике. Он ждал, пока все уснут, прежде чем лечь со мной в постель прошлой ночью.
Я жду, когда он отстранится, и улыбаюсь, когда он не делает этого. У Хадсона нет проблем с проявлением чувства собственности ко мне. Этого я боюсь... в связи с ситуацией с Илаем.
— Ты же не думаешь, что она придет сюда? — спрашиваю я.
— Сомневаюсь. В последний раз, когда она и Грейди подходили ко мне, моя рука оказалась у него на шее.
— Да, будем надеяться, что они будут держаться в стороне, — бормочу я.
***
Я мою руки, когда слышу, как захлопывается дверь ванной, и входит бывшая Хадсона.
— Стелла, верно? — спрашивает она.
Она улыбается и машет рукой. Это не искренняя улыбка, скорее та, которая говорит, что она хочет убить меня и спрятать в кукурузных полях.
Это не произведет хорошего впечатления на семью Хадсона и добрых жителей Блу Бич, если я устрою драку в туалете на похоронах.
Я беру бумажное полотенце и вытираю руки. — Да.
— Все говорят, как хорошо, что ты проделала такой путь ради Далласа. Я имею в виду, что ты была всего лишь его работодателем. Ты так добра ко всем, кто на тебя работает? — Она выдохнула. — Должно быть, это утомительно.
Правда? Это тот путь, по которому она идет?
— Даллас был моим телохранителем в течение многих лет, я узнала его и его семью, так что да, я забочусь о людях, которые работают на меня.
Она выпрямилась, и ее блестящие губы сжались в жесткую линию. — Откуда вы с Хадсоном знаете друг друга?
Цыпочка пытается заманить меня в ловушку.
Как и я, она в платье и на каблуках, так что если она попытается сразиться со мной, у меня может быть шанс. Мне удалось освоить жизнь на каблуках. Я могу сидеть на корточках в них, убегать от людей с камерами, и я даже пару раз боксировала в них для рекламы. Я смогу постоять за себя.
Надеюсь.
— Хадсон теперь работает на меня, — отвечаю я, одаривая ее довольной улыбкой. — Он занял место Далласа.
Да, он со мной каждую ночь.
— Как мило с его стороны. — Она отпускает горький смешок и отходит от двери. — Хочешь знать кое-что смешное? Хадсон ругал Далласа за то, что он работает на тебя, и постоянно просил его уволиться. Помнится, однажды он назвал тебя избалованной дивой, но он хороший брат, поэтому я уверена, что он продолжит выполнять работу, пока не вернется домой. Ты ведь знаешь, что он всегда будет возвращаться сюда?
От ее слов у меня кружится голова, и я благодарна, что она больше не загораживает дверь.
Кто начинает срач на похоронах?
Я пожимаю плечами. — Думаю, он передумал. Кажется, у него неплохо получается. Может, это его призвание.
Она хмурится. — Сомневаюсь.
Я принужденно улыбаюсь ей, поворачиваюсь и выхожу из комнаты.
***
— Могу я показать тебе город? — спрашивает Хадсон, когда мы выходим из похоронного бюро. Его рука ложится мне на спину, когда он ведет меня по тротуару. — Мы можем взять кекс в пекарне «Магнолия» или сэндвич в закусочной?
Я оглядываюсь по сторонам. — Ты уверен, что это хорошая идея, учитывая все эти любопытные взгляды?
— Они подумают, что я веду себя как джентльмен и составляю тебе компанию.
— А как же Даллас?
— Он и Мейвен встречаются с пастором. Даллас не знает, как лучше объяснить все ей. Она знает, что ее мамы больше нет, но он хочет убедиться, что она знает, что Люси на небесах.
— Бедняжка. Я даже не могу представить, через что она сейчас проходит.
— Мейвен сильная, как ее мать.
Наступает затяжное молчание.
Она прерывается, когда он хлопает в ладоши. — Итак... как насчет кекса?
Я улыбаюсь. — Только если ты поможешь мне потом отработать калории.
— Ты, блядь, не сомневайся в этом.
Люди останавливают нас, чтобы обнять Хадсона и поприветствовать его дома, когда мы идем по тротуару, усыпанному красивыми цветами. Они выражают соболезнования по поводу его потери, а затем представляются мне. Все они дружелюбны. Блу Бич совсем не похож на Лос-Анджелес.
Хадсон указывает на все достопримечательности и места, где он и его друзья доставляли больше всего хлопот. Он рассказывает мне о своей блестящей идее обклеить туалетной бумагой беседку для розыгрыша на выпускном вечере, в результате чего его арестовали. В качестве наказания он делал маникюр в местном доме престарелых. Мы заканчиваем нашу экскурсию, остановившись у магазина с ярко-желтой дверью.
