спорим. Разбираем мой немногочисленный гардероб. Я когда уезжала из дома, взяла только один большой чемодан. Все украшения отец приказал оставить. Правда, те самые сережки, что я отдавала Нинке в туалете клуба, все еще у нее. Чемодан я собирала под внимательным надзором отца, но он, к счастью, не требовал выкладывать одежду. Позволил даже сумочку брендовую взять и хорошую обувь, но я их все равно не ношу и не буду. К Багрову тоже не возьму.
— Вот это подгон… — говорит Нинка. — Я же могу пользоваться?
— Можешь, конечно. Я тебе за те туфли в клубе по гроб жизни должна.
— Скажешь тоже… я же по-дружески тебе помогала.
Нинка довольно улыбается, перебирая мои вещи. Она себе такие бренды позволить не может, но толк в них знает и любит. Мне вообще кажется, что на ее пути должен встретиться мужчина, способный обеспечить ей такой уровень жизни. Она заслужила.
Так как из недорогой одежды у меня только рабочая, то я делаю онлайн-заказ. Не скажу, что мне очень нравится, но выхода нет. Бренды с собой брать точно нельзя.
— А белье? — причитает Нина.
— Даже не уговаривай, — сразу же отказываюсь я. — Белье я возьму с собой.
Это единственное, с чем я не согласна расстаться. То, что продается в обычных магазинах, я носить не буду. Да и не думаю, что Кирилл всерьез знает цену трусов и бюстгальтеров.
— Ну что… пообедаем, пока заказ едет? — предлагает Нинка.
— Можно, — киваю.
— Я на диете, — ошарашивает нас Верка.
— Чего? — почти в один голос спрашиваем мы.
— На какой такой диете? — спрашивает Нинка.
— На обычной. Такая, знаешь, где не жрут много.
— И что теперь? Не обедать?
— Я два часа назад позавтракала, если ты забыла, — парирует Верка. — Через час поем.
Пока девочки препираются, я молчу. Внимательно смотрю на Рязанцеву. Она выглядит расстроенной, хорошо хоть глаза не опухшие.
— С чего это ты решила? — интересуется Нинка. — Нормально же все было.
— Это вам нормально. Ходите, как воблы сушеные, а я… — Верка запинается и сглатывает.
— Эй… это из-за Марка, что ли? Он тебя заставил?
— Никто меня не заставлял, — огрызается Рязанцева. — И мы с ним расстались.
Чтобы мы больше не расспрашивали, Верка делает вид, что ей срочно понадобилось в туалет и скрывается за дверью. Мы же оторопело играем с Шороховой в гляделки.
— Готова поспорить, он ее унизил! — возмущается она.
— Мы не знаем наверняка.
— Она села на диету! — восклицает слишком громко, и я прошу быть потише.
— И что? Захотелось ей!
— Н-е-е-е-е… — тянет Нина. — Тут точно этот козлина замешан. Ты же знаешь, какая наша Верка. Она своей фигурой всегда довольна была. Да и куда ей худеть? Она же прекрасна. Подумаешь, на пару размеров больше нас, так мы с тобой худющие. Я вон вообще даже без сисек.
— Это да, — киваю я. — Надо аккуратно ее расспросить.
Вера действительно никогда не задумывалась о похудении. Да мы вообще о таком не разговаривали! Рязанцева у нас вообще секси. Шикарные круглые бедра, тонкая талия. Живота у нее нет, правда, плечи чуть шире моих и грудь на два размера больше. Вера красивая, несмотря на то, что больше. Она не полная, просто плотнее нас. И диета, я согласна с Ниной, ей ни к чему. Я не уверена, что ей стоит худеть, в фигуре ведь ее особенность.
— Ты что делаешь? — спрашиваю, замечая, что Нинка что-то активно печатает в телефоне.
— Написала одной девке. Уж кто-кто, а она должна быть в курсе.
— Зря ты… надо было с Веркой поговорить.
— Она не скажет!
— За спиной тоже некрасиво.
— Охереть! — восклицает Нина и тычет мне телефон в лицо. — Ты только посмотри.
Я фокусирую взгляд на экране. Там запечатлена наша Верка. В отвратительно некрасивой позе. Она улыбается и смотрит на парня напротив.
— Этот козел слил ее фотки в одном белье!
— Это он с ней? Поза ужасная. В такой кто угодно будет выглядеть некрасиво.
— Специально, скот, выбирал. Он снимал ее, что ли?
— Девочки… — мы слышим жалобный голос Веры. — Зачем вы это…
Она закрывает лицо руками, а мне хочется расцарапать лицо этому самодовольному ублюдку. Вот зачем он так с ней?
Глава 27
Кира
Мой телефон уже второй раз пиликает входящим смс-сообщением. На экране всплывает имя Кирилла и мне страсть, как хочется посмотреть, что он мне написал. Останавливает только заплаканная и расстроенная Верка.
— Вот же мудак ушастый, — не скромничает эпитетами Нинка.
— Угу… — бубнит Вера, утирая слезы.
Это раз уже пятидесятый, но они все катятся. Я, пока слушаю ее рассказ, молчу. Не потому что у меня нет слов, просто на языке крутятся одни ругательства. Само по себе фото, конечно, не ужас-ужасный, проблема в том, что Верка не я и не Нинка. Со мной такая идея не прокатила бы из-за отца, а Нинка, уверена, в тот же день накостыляла бы обидчику. Только вот Рязанцева у нас не такая. Она спокойная, уравновешенная и тихая. Мы потому с Нинкой и удивились, что она сумела зацепить такого парня, как этот Марк.
Вера у нас, конечно, красивая и необычная, но Марк не похож на парней, которым нравятся такие девушки. Он — богатый столичный мажор, считающий, что ему все можно. Примерно такого зятя, видимо, себе хочет мой отец. Верка у нас — тихая студентка. И все же, она была такой счастливой, веселой, полной жизни. Мы радовались за нее, а теперь
