законы Ньютона. Необходимый минимум знаний здорового человека.
Далеко не всем удавалось ответить на столь каверзные вопросы. Я провалил тесты раз двадцать.
Если бы меня спросили сейчас, какой сегодня день недели, месяц, год, – я бы не ответил.
Я сижу и нервно вздрагиваю, периодически заверяя Алю, что со мной всё в порядке.
Пытаюсь быть сильным мужчиной. Для неё.
Пялюсь на светло-фиолетовые стены. Иногда они становятся бледно зелёными, иногда розоватыми. Надеюсь, что это из-за освещения. Вокруг много людей, но у меня не получается сфокусировать взгляд ни на одном лице. Мне определённо не идёт новое лекарство.
Очень сильно хочется спать.
– А это правда, – спрашивает меня девочка-подросток, вдруг появившаяся рядом, – что вы совершали самоубийства?
Вижу два карих блюдца её глаз, смотрящих на меня в диком восхищении. Позади неё стоят ещё три девочки и два юноши, всем на вид около пятнадцати.
– Довольно неудачные, как видишь, – отвечаю я, слегка улыбаясь. Пью воду из стакана, становится чуть легче.
– А расскажите, как это.
Они уже сидят вокруг меня, подперев ладонями подбородки, глаза горят, рты от нетерпения и предвкушения запретных знаний приоткрыты.
– Я думал, – говорю, – что принадлежать к субкультуре «Эмо» уже не модно.
– Вы наш кумир, – уверенно заверяет одна из девочек. – Когда тётя Света рассказала о новом женихе Али, мы пришли в полный восторг! Совершить подобное может только очень сильный человек. – Они переглядываются в поисках поддержки, кивают друг другу. Кажется, говорят искренне.
– Напротив, – отвечаю, – сильные люди остаются на земле, они сражаются. А слабые – сдаются, сбегают от проблем. Чтобы покончить с собой, много ума не надо.
– Я пыталась несколько раз, – шепчет девочка с волосами, окрашенными в седой цвет. Она одета во всё чёрное. Отмечаю кожаный шипованный напульсник на запястье. Наверное, представительница субкультуры «Готов». – Но пока не смогла довести дело до конца.
Она снимает напульсник, чтобы показать запястье, где есть тоненькая полоска – шрам, как от пореза во время готовки обеда. Кажется, она хвастается. Все заглядывают мне в глаза в ожидании похвалы.
Ну что ж. Показываю им свои запястья с грубыми белыми шрамами.
– Вау! – восклицают дети.
– А расскажите, как это – умирать? – мечтательно спрашивает девочка с седыми волосами.
– Правда, что вся жизнь проносится перед глазами?
– Неправда, – одёргивает юноша, – это всё вранье. Просто душа покидает тело. Вы же видели своё тело со стороны?
– А свет в конце туннеля?
– Ну, – смеюсь, – думаю, самоубийцы свет в конце туннеля не увидят. По крайней мере, я не видел.
– А что вы видели? – Они пододвигаются ближе.
– Ничего, просто темно, – отвечаю.
Дети разочарованно вздыхают.
– Резать вены слишком больно, – рассуждает кареглазая девочка. – Я бы лучше отравилась. Это очень красивая, быстрая смерть. Ты выглядишь как живая, как будто бы спишь, просто мёртвая.
– Вообще-то, – говорю, – не совсем так. Рассчитать смертельную дозировку лекарств практически невозможно. Думаю, не каждый врач сможет составить себе идеальный яд для быстрой смерти. В любом случае, организм борется до последнего. Когда отрава попадает внутрь, сразу же начинается сильнейшая рвота. Режущая, нестерпимая боль в желудке и рвота. Какая бы поза ни была запланирована для смерти, человек в момент оказывается на четвереньках. Если повезёт, он успевает добежать до унитаза. Мне не повезло. И вот ты плачешь от невыносимой боли, не в силах справиться со спазмами. Тошнит не переставая. Но отрава уже в крови и разносится по органам. Голова кружится, клетки мозга гибнут, отчего болят затылок и виски. В ушах стреляет. В глазах то темнеет, то светлеет, появляются разноцветные пятна. Контролировать тело практически невозможно. Снова и снова падаешь на пол. Голова такая тяжёлая, что шея не справляется, приходится поддерживать руками. Всё это время продолжает тошнить. И единственная мысль: не захлебнуться, не упасть и не задохнуться в собственных рвотных массах. А сил уже нет. Падаешь, поднимаешься, снова падаешь, снова поднимаешься…. И тут вдруг появляется сумасшедшее, неудержимое желание жить. Думаю, это срабатывают инстинкты. Не получается просто расслабиться и отключиться – ты барахтаешься, скользишь, приводишь себя в чувство, зовёшь на помощь. Борешься, цепляешься за этот мир до последнего. А потом, если повезёт, или не повезёт, тебя находят в омерзительном состоянии и откачивают. Несколько дней жуткие боли в животе, трубки во рту, постоянное промывание желудка, а тебя всё тошнит и тошнит…
– Достаточно, Олег. – Аля кладёт руки мне на плечи. – Думаю, молодёжь уже поняла, что травиться не стоит.
Дети, глаза которых, кажется, сейчас вылезут из орбит, медленно кивают и рассасываются по комнате.
– Перегнул, да? – Я сжимаю губы. – Воспоминания нахлынули.
– Надеюсь, это несколько их отрезвит. А то Люда жалуется, что чуть что – «я покончу с собой». Ультиматумы сплошные.
Домой добираемся на такси, а утром уезжаем. Константин Петрович собирает нам сумку со свежими помидорами и баночкой тыквенно-персикового варенья. Кажется, знакомство с родителями прошло вполне успешно, по крайней мере, никто ни с кем не поссорился.
* * *
– Жаль, что не получилось задержаться у родителей ещё на день, – говорит мне Аля, когда мы поднимаемся в лифте на работу. – По-хорошему, ещё недельку бы отдохнуть в тишине и спокойствии. Обожаю бывать у мамы с папой.
– А ты никогда не думала над тем, чтобы вернуться в свой родной посёлок?
– Что? – Аля смеётся. – Никогда в жизни. Ты что? Бросить карьеру? Да я лучше умру! – договаривает она уже по пути к своему кабинету.
– Нина, доброе утро. Сергей уже в офисе?
– Доброе утро. Насколько мне известно, начальства пока нет.
– Передай ему, как появится, что я жажду с ним встречи. Мне написали москвичи, в пятницу они будут у нас.
– Ура! Поздравляю, Алла Константиновна! – Нина хлопает в ладоши.
Наблюдать восхождение на эшафот нет ни сил, ни желания, я молча направляюсь в свой кабинет.
Следующие несколько дней мне кажется, что я снова стал одиноким. Круглые сутки предоставлен самому себе и даже ночью не имею возможности привлекать её внимание. Аля работает. Впереди маячит грандиозный проект, фантастический шанс, бешеные деньги. Успешные врачи (а я собирался стать именно успешным врачом) зарабатывают неплохо – знаю по своим родителям. Но суммы, которые называет мне Аля, не идут ни в какое сравнение даже с годовой заработной платой специалиста в области медицины.
– Если наша компания получит этот заказ, мы взлетим на новый уровень, понимаешь? – взахлеб рассказывает она мне. – Олег, после этого договора в наших жизнях всё изменится!
В чём в чём, а в этом я не сомневаюсь.
«Олег, не мешай, я занята».
«Олег, ещё час и поедем домой, подожди немного».
«Олег, ты можешь поставить себя на моё место? Потерпи, скоро
