– бормочу себе под нос, не особо вникая в смысл.
– Новый год же сколо!
Елка. Новый год. Праздник. Сто лет не украшал и не отмечал.
– Раз хочешь, значит будет, – присаживаюсь перед Нюсей на корточки и беру ее ладошки в свои. – Только надо сначала с мамой помириться. Мы ее обидели, и она расстроилась.
– Да-а, нехолошо, – кивает головой и вновь хмурится.
– Надо исправляться, – подсказываю ей верный путь.
– Надо, – вздыхает горестно и с грустью смотрит в сторону Вики.
– Пойдем извиняться? – встаю и протягиваю руку.
– Я пелвая, – радостно срывается с места. – Мамочка!
Медленно иду к ним и наблюдаю издалека. Вика сжимает дочку в объятиях. Целует щеки и что-то говорит. Хорошо быть ребенком, все тебя любят просто за то, что ты есть. У взрослых так уже не прокатывает.
Вика поворачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и я в очередной раз понимаю, какой идиот. Моя реакция – лишь следствие неуверенности в себе, в ней, в нас. Надо срочно исправлять эти недочеты, тогда проблем станет значительно меньше.
Подхожу к ним ближе. Виктория выпускает дочку из объятий и выпрямляется. Неловкость между нами нарастает. Оба виноваты, но я готов сделать первый шаг.
– Прости, я был слишком груб, – говорю тихо, но точно знаю, что она меня слышит.
Не произносит ни слова, но по глазам вижу, что я на правильном пути. Осталось смиренно склонить голову ей на милость.
– Я не должен был так резко… – шумно выдыхаю, теряя мысль и говорю совсем не то, что собирался. – Но ты меня выбесила. И что-то мне подсказывает, что специально.
– Вот еще, – вздергивает подбородок и отворачивается, но я успеваю заметить тень улыбки на ее губах. Вот же зараза! Дразнит меня специально.
– Вик, давай мириться? – обнимаю за плечи и разворачиваю к себе.
– А мы не ссорились, – не сдается она, но и не отталкивает.
– Ну и что. Давай, – упираюсь лбом в ее лоб и протягиваю ей мизинец. – Мирись, мирись, больше не дерись…
– А если будешь длаться – я буду кусаться, – сразу подхватывает Нюся и начинает бегать вокруг нас. – А кусаться не пли чем, я удалю килпичом.
– А кирпич ломается, дружба начинается. – Виктория сжимает мой мизинец своим и улыбается.
Слава богу, понимание достигнуто. Облегченно выдыхаю. Честно говоря, думал, что все будет гораздо сложнее.
– Ула-а! – радостно кричит Нюся. – Можно елку наляжать!
– Точно, – хлопаю себя ладонью по лбу. – Елка… Все будет.
Придется радовать еще одну свою девочку, осталось только придумать как. Достаю телефон и быстро набираю в поисковике ближайший гипермаркет с доставкой на дом.
– Нравится тебе быть отцом? – спрашивает Вика, с интересом заглядывая на дисплей.
– По-моему, я не плохо справляюсь, – довольно усмехаюсь и добавляю в корзину все, что нужно для елки.
– От скромности ты точно не умрешь.
Она смеется так открыто и искренне, что я невольно замираю. Убираю телефон и смотрю ей в глаза. В них столько эмоций, что перехватывает дыхание.
– Вик, – нервно сглатываю, решив прояснить все прямо сейчас. – Почему ты решила сбежать от меня?
– Я не собиралась сбегать. – Ее улыбка гаснет. Вика виновато отводит взгляд. – Мне просто нужно съездить за вещами. Я же не могу постоянно ходить в твоей одежде.
– Почему? Тебе идет.
Даже шутить пытается. Напряжение постепенно отпускает. Знаю, что она говорит правду, и от этого на душе становится теплее. Значит, не все потеряно.
– Спасибо, но мне не очень комфортно… – зябко ведет плечами. Да, куртка немного великовата, но не критично же. Зато как смотрится эффектно.
– Ну хорошо, давай съездим, – сдаюсь я. – Заодно елку заберем для маленького бесенка.
– У тебя нет елки?
– Нет. Зачем она мне, – равнодушно пожимаю плечами. – Я Новый год-то не отмечаю…
– Пойдем в дом, я замерзла.
– А вещи?
– Переживу как-нибудь до завтра.
Обнимаю ее за плечи и медленно веду к дому. Нюся семенит рядом, напевая какую-то песенку.
– Почему ты не говоришь мне про Карину?
– А должна? – Вика останавливается и смотрит на меня. Взгляд становится колючим, а где-то в его глубине плещется обида.
– Мне бы этого хотелось, – пытаюсь смягчить ее агрессию.
Шумно выдыхает и качает головой. Но все же находит в себе силы рассказать.
– Твоя невеста приходила, чтобы извиниться за вчерашнее. А еще сообщила, что у вас будет ребенок.
Детский сад. Что ж ты у меня такая доверчивая и отзывчивая? Ну как можно верить всем подряд. Хотя это, наверное, к лучшему. Была бы Вика другой, вряд ли так прочно обосновалась бы в моем сердце.
– Вик, – улыбаюсь ей, пытаясь подобрать слова.
– Рада, что смогла повеселить тебя, – фыркает, разворачивается и идет к дому. Перехватываю за руку и разворачиваю к себе.
– Ну все же не так. Во-первых, Карина мне никакая не невеста и никогда ей не была, – не могу понять верит или нет, но решительно продолжаю: – Во-вторых, она не беременна.
– Ты так в этом уверен, – произносит с сомнением.
Инопланетянка, не меньше. На ее планете женщины не бывают коварными и не лгут о беременности, чтобы не потерять привилегии. Но придется ее немного приземлить.
– Абсолютно, это гнусная ложь и манипуляция, – говорю уверенно, беру ее ладони в свои и подношу к губам, заглядывая в глаза. – Ну и, в-третьих, Карина никогда бы не пришла извиняться, если бы ей это было невыгодно. Чтобы извиниться, нужно чувствовать свою вину, а у нее с этим проблемы.
– А если ты ошибаешься? – смотрит прямо в глаза, переворачивая душу наизнанку. Давай же, девочка моя, поверь мне. Большего не надо.
– Я не ошибаюсь, – целую ее озябшие пальчики и согреваю их своим дыханием. – Но, чтобы тебе было спокойнее, завтра я решу эту проблему.
– Как?
– Неважно. Доверься мне. И ради бога никуда не уезжай одна. Это как минимум опасно.
– Хорошо, – с готовностью соглашается. Это можно считать капитуляцией?
– Обещай мне.
– Обещаю.
– Пойдем домой.
– А елка?
– Сейчас кого-нибудь из охраны отправлю в магазин за всем необходимым, а заодно узнаю, какого
