Я немного полежала, приняла душ, потом мне позвонил Ленни, сказав, что подкинет до клуба.
Я прибыла в «Смити» вовремя во второй раз за неделю.
— Один раз — это чудо, два раза означают, что свиньи летают, — воскликнул Смити, увидев меня. — Ты разобралась со своими проблемами? — потребовал он, выкладывая мой фартук на стойку бара вместе с еще одним конвертом чаевых.
— Пока нет, но я работаю над этим. — Я отдала ему свой кардиган и сумочку.
Смити посмотрел на Ленни.
— Чтобы всю ночь не спускал с нее глаз. Понял меня?
Ленни кивнул.
— Хорошо, а теперь за работу.
Была пятница, а по пятницам у «Смити» всегда было полно народу, так как это был день зарплаты. В этот день парни проявляли щедрость, что означало приличные чаевые. С двумя хорошими ночами на этой неделе и сменой в субботу, — если ремонт машины не будет стоить мне целое состояние, — я смогла бы даже что-нибудь отложить.
За полчаса до закрытия я почувствовала на плече руку, а затем рядом со мной материализовался Ленни.
— Без рук, здоровяк, — предупредил Ленни.
Я услышала раскатистый смех Текса и обернулась, отчего его мускулистая рука исчезла с моего плеча.
— Он думает, что может меня уложить, — в голосе Текса звучало веселье.
— Все в порядке, Ленни. Он мой друг. — Ленни отошел, все еще не сводя с нас глаз, и я повернулась к Тексу. — Что ты здесь делаешь?
— Я поговорю с Инди, чтобы купить вам, девчонки, такую же форму для «Фортнума». Мы все уйдем на пенсию через год.
Сказочно. С такой скоростью скоро все увидят меня в униформе Смити.
Я притворилась, что собираюсь ударить его подносом, а он притворился, что съежился. Затем ответил мне:
— Звонил Чавес. Он занят какой-то суперполицейской работой. Поэтому попросил меня забрать тебя. Сказал, что увидится с тобой завтра.
Я тут же испытала разочарование. Затем испытала необходимость притвориться, что не чувствую разочарования. И лучезарно улыбнулась Тексу.
— Это займет некоторое время, — сообщила я ему.
— Не то чтобы здесь нечем было заняться, — сказал он и побрел к бару, не сводя глаз со сцены.
Я отработала до конца смены и помогла подготовиться к следующему дню. Я не понимала, какое облегчение испытала от того, что ничего не произошло, пока не протянула свой фартук Смити, чтобы он меня обналичил.
— Я, мать вашу, должно быть, схожу с ума. Я реально разочарован, что мое заведение не превратилось в бедлам из-за твоих проблем, — сказал мне Смити.
— Может, завтра, — обнадежила я.
Смити едва заметно ухмыльнулся.
— Проваливай отсюда.
Текс ждал у двери и проводил меня к своему бронзовому «Эль Камино». Когда мы сели и пристегнулись, Текс стартанул, как ракета, и я почувствовала, как сила тяжести вдавливает меня в сиденье. Джордж Торогуд голосил с восьмого трека.
— Что стряслось с твоей тачкой? — проорал Текс сквозь музыку, так спокойно, будто не гнал нас со скоростью миллион миль в час к нашей гибели под «Bad to the Bone».
Я чуть оторвалась от сиденья.
— Она у механиков, — крикнула я в ответ.
Текс немного помолчал, а потом проорал:
— У меня припрятано немного денег. Если тебе нужно…
— Нет, Текс, — перебила я его, — я в порядке.
— Что-то не похоже, женщина.
— Правда, — сказала я чуть тише, но достаточно громко, чтобы меня услышали, — со мной все будет в порядке.
Он издал звук, похожий на фырканье.
— Если тебе нужно, я дам. Вот, что я хочу сказать.
Я снова почувствовала тепло в животе.
Он припарковался на месте для инвалидов у моего многоквартирного дома и вышел, чтобы проводить меня.
Я стояла у дверей здания, набирая код, чувствуя за спиной Текса, когда услышала шум и потасовку. Обернувшись, я увидела, как Текс падает, ударяясь о землю с глухим стуком, похожим на падение гигантского дерева.
Я подняла глаза на Луи и Винса, все еще одетых в свои костюмы «Бешеных псов» и уставившихся на меня. Лицо Луи ничего не выражало. Винс выглядел так, словно хотел разорвать меня пополам.
Луи вышел вперед, схватил меня за руку и приказал:
— Пошли. Маркус хочет поговорить с тобой.
Черт.
Черт, черт, черт и еще раз черт.
Стоило помнить не переставать беспокоиться, потому что для меня, если бы ситуация могла стать еще хуже, она бы стала.
* * * * *
Меня повезли на юг, в фешенебельный район Энглвуда с большими поместьями и домами стоимостью в миллионы.
Мы повернули направо, проехали по уединенному переулку и остановились у дома, который выглядел не столько особняком, сколько замком. Меня повели по дорожке, — Луи слева от меня, Винс справа, — затем по мосту, перекинутому через нечто похожее на ров.
Обычно я бы нашла это забавным — замок со рвом в Денвере.
Однако в тот конкретный момент ничего смешного не было.
Мы вошли в парадную дверь, и меня провели по длинному широкому коридору, выложенному камнем, с красной ковровой дорожкой посередине. Время от времени на стенах встречался светильник в виде факела. Также у стен стояли два комплекта рыцарских доспехов и развешанных то тут, то там гербов и скрещенных мечей.
Мы повернули направо в большую комнату, затем снова направо в то, что выглядело как кабинет, затем налево в то, что было кабинетом. Там присутствовало еще больше декора средневекового замка: большой резной стол, обитые кожей стулья и вымпелы, свисающие с медных стержней на потолке.
Там стоял мужчина. Он был моложе, чем я ожидала от короля замка, и очень хорош собой. Если бы я увидела его на улице, то он, определенно, привлек бы мое внимание: высокий, темноволосый, с серьезными голубыми глазами, которые почему-то выглядели пугающе, как будто он много чего повидал, много чем занимался и ничего не боялся.
Его глаза прошлись по мне, и что-то мелькнуло в них, когда он увидел форму «У Смити». Но быстро спрятал свою реакцию.
— Присаживайся, — сказал он.
Я немедленно сделала, как мне велели, и села на стул лицом к столу. Луи и Винс встали позади меня. Мужчина сел напротив.
— Ты Джет Макалистер? — спросил он.
Я кивнула.
— Дочь Рэя? — уточнил он.
Я снова кивнула. Несмотря на то, что я знала, что это, должно быть, связано с папой, все же чувствовала, как сердце немного замирает, от того, что он стал для меня причиной еще одной катастрофы.
— Я ищу Рэя, — продолжил мужчина.
Я кивнула, не зная, что сказать, и слишком напуганная, чтобы говорить.
— Ты его видела?
Я покачала головой.
Его взгляд переместился с меня на Луи и Винса, затем снова на меня.
— Мне важно найти его. Ты знаешь, где он может быть?
— Я… — У меня в горле застрял комок, поэтому я откашлялась и сказала: — Я тоже его ищу. Он не очень хорош в том, чтобы оставаться рядом, когда все становится… сложным, — закончила я.
Его лицо напряглось при этих словах, и пугающий взгляд усилился до такой степени, что я была почти уверена, что сейчас описаюсь.
Я никогда раньше не встречала никого похожего на него, угроза исходила от него, как физическое прикосновение.
Мне хотелось убежать, но я была словно в оцепенении. Создалось такое чувство, что этот человек сейчас причинить мне боль или позволит это сделать Винсу, и я не хотела ни того, ни другого.
— Медовый мой? Что ты делаешь так… о, боже, у нас гости.
Я обернулась на новый голос, женский, с протяжным провинциальным говором. От увиденного у меня отвисла челюсть.
В дверях стояла Долли Партон, — или ее прекрасная копия, — с пышными светлыми волосами, крошечным телом, огромной грудью, в розовом неглиже, дополненном перьями марабу, даже на туфлях на высоком каблуке. Я понимала, что она — не Долли, потому что женщина была, должно быть, моего возраста или, вероятно, на год или два старше.
Не знаю, что заставило меня вскочить со стула, но я встала и повернулась к ней.
Она посмотрела через Луи, и ее голубые глаза стали огромными. Затем она перевела взгляд на мужчину за столом, и они сузились.
