class="p1">Черт.
С одной стороны, так этой дуре и надо. Нечего ложиться под чужих мужиков. Но с другой…
Я тоже беременна. И вдруг Матвей решит, что и мой ребёнок ему мешает?
Алиса ржала над моими умозаключениями.
Мы сидели в маленьком уютном кафе отделанном в стиле австрийского шале.
— Ксюш… это Матвей, — фыркала Алиса, допивая безалкогольный глинтвейн. В аоздухе парил аромат осени настолько сильно, что я на губах ощущала запах дальних костров. — Он на тебя молиться будет. Икону твою закажет.
Я поджала губы.
Все, что случилось со мной за последнее время я выложила Алисе, пока сидели в кафе. Она долго ворчала, что про больницу, могла бы и рассказать, но я сейчас не настроена была на перетряхивание этого эпизода. Меня больше волновал вопрос своей беременности и любовницы мужа.
— Но вообще ты права, — глубокомысленно заверила Алиса. — Тебе не должно быть интересно, что там у этой Элины происходит. И вообще если это ребенок Матвея, пусть он и разбирается.
— Он и разбирается, — выдохнула я и спрятала ладони в подмышки. Тёплая шерсть свитера сразу сделала их из влажных горячими, и моя нервозность стала стихать. — Так как может.
— Ну и хорошо, — Алиса потянулась за яблонным тартом. — Ты здесь не причём. И с Виктором надо разобраться тоже.
— Как? — спросила я, не отрывая взгляда от своей чашки с вишнёвым напитком. — Я вообще не понимаю, что вокруг происходит. Чувство будто я солнце, а все участники — планеты и вращаются вокруг хаотично.
О Викторе не думалось, потому что Матвей пугал своим настойчивым желанием лишить Элину ребёнка. Мне казалось, что он думал, что если его не будет, то и измены как будто не было. Небольшое недоразумение. Не более.
Но она была.
— Ну не знаю. Скажи ему, что ты беременна от Матвея. Вон Егор сразу удочки свернул, как понял…
— Он врач. Он изначально все знал. Не путай.
Официантка принесла ещё один чайник с глинтвейном. Я благодарно кивнула и уставилась на Алису.
— Не путаю. Просто он сказал логичную вещь. Никто не хочет воспитывать чужого ребёнка, понимаешь?
Я понимала, но отказывалась даже думать, чтобы кому-то сказать о малыше. Алиса исключение, потому что она могила. Будет молчать.
После кафе Алиса попыталась затащить меня к себе, но я еще квартиры не смотрела, поэтому тепло попрощалась с подружкой и поехала по адресу.
И снова мои поиски не привели к успеху.
Я устала. В голове молотками стучал пульс.
Соблазн плюнуть на все и заехать домой хотя бы просто отдохнуть, был велик. Я сидела в машине и стучала пальцами по рулю.
Если я просто загляну домой и например заберу что-нибудь из вещей это не будет казаться подозрительным.
На часах ещё не было шести, Матвей так рано обычно возвращался с работы только если мы собирались провести время вместе. А сейчас…
Я все же выехала с парковки и встала в крайний ряд, чтобы через перекрёсток свернуть на развязке.
И ничего такого. И не с Матвеем я еду увидеться, а просто отдохнуть.
Из головы все ещё не выветрился утренний диалог с Элиной. Я была слишком зла на ситуацию, чтобы вообще подумать о том, что надо с мужем найти общий язык.
Квартира была пуста. Я на носочках прошла по коридору в зал. Выдохнула расслабленно и даже блаженно.
Дом.
Слишком много с ним связано, чтобы я просто могла взять и его бросить.
Звонок в дверь сначала напугал, но потом я вспомнила, что у Матвея ключи и он не стал бы ломиться в пустую квартиру.
На пороге стояла Элина. Она сжимала в руках папку с документами и удивилась, застав меня дома.
— Я к Матвею. Но раз ты здесь, нам все же придется поговорить.
— Какого черта ты тут забыла? — вспылила я, вставая на проходе ровно так, чтобы эта дрянь не смогла войти в мой дом.
Да. Именно в мой дом!
И плевать, что я тут не живу.
— Мне поговорить… — промямлила Элина, а я склонила голову к плечу, побуждая к разговору, но намекая, что она не зайдёт в квартиру.
Ответом мне была тишина.
— Пустишь? — неловко шагнула в мою сторону Элина.
— Чтобы ты и сейчас выговаривала мне какая ущербная и дефектная? — изогнула я бровь и коснулась ручки двери. — Ну уж нет, милая…
Последнее я произнесла специально как можно более паскудно. И стала закрывать дверь. Элина шагнула вперёд, просунула ногу в щель между дверью и косяком и всхлипнула:
— Пожалуйста, — голос тонкий, без эмоций. — Он меня посадит в тюрьму…
А вот это уже интересно.
У меня в голове стали складываться картинки развития событий, при которых Матвей мог бы так поступить. То ли беременность сделала меня совсем глупой, то ли я многого не знала о своём муже.
— В какую тюрьму? — все же уточнила я и перестала давить ладонью на дверное полотно, прижимая Элину.
— Откуда я узнаю? — всхлипнула она. — Может в колонию поселения или ещё чего-то. Твой Матвей страшный человек…
— Ага, уже мой Матвей, — едко повторила я. — А что ж ты не думала, когда полезла к моему Матвею в штаны? Не подозревала, что он таким может быть?
— Я вообще не собиралась доводить до такого. Он же просто мне понравился в баре…
Я закатила глаза, стараясь не представлять себе картинку событий, в который мой муж мог кому-то нравиться.
— Я же не думала, что потом окажусь беременная. А он ещё такой наглый, сидел пил, а я подошла, а он на меня зарычал, типа пошла вон, я женат. Меня это так оскорбило…
Я перестала закрывать дверь, потому что Элина и не думала затыкаться, а с таким успехом скоро весь подъезд будет в курсе наших разборок.
— Ну я подумала, что жена не стенка, может и подвинуться. Тем более вместо того, чтобы быть с ней, он сидит один и пьёт. Ну точно же видно, что не все в порядке…
А у нас все условно было в порядке.
Мы бы и без измены пришли к выводам, что стоило остановится. Пересмотреть перспективы.
Но нет же.
Элина шагнула в коридор и замерла, смотря на меня выпученными глазами. Слишком много печали и горя в них.
— Ну я подумала, что все равно ничего не потеряю, если подожду пока он дойдёт до кондиции. И я дождалась.
Я покачала головой и прошла в зал. Чтобы сбежать и не слушать и чтобы не стоять на проходе как две дуры.
А
