ни твоих предков. Если кто другой скажет обратное, пасть порву.
Выдаёт твёрдо и неожиданно. Глаза шипят от скопившийся влаги, но приходится сдерживаться. Не место и не время для слёз, однако… по-другому не получается. За меня никто никогда не заступался. Никто не защищал. Все трудности мне приходилось решать самой. Не только свои, но и Лолы.
Друзья пытались помогать. И даже решали несколько проблем вместе со мной. Но всё было иным. Когда ты с детства полагаешься только на самого себя, это становится привычкой. Чем-то само собой разумеющимся. И я ни раз была благодарна за это, поскольку так научилась отстаивать свои интересы. Свои права. Но какой бы сильной не была или пыталась ею казаться, мне часто хотелось побыть просто слабой девочкой, за которую есть кому заступиться. Есть кому защитить.
Однако защитником оказался не тот, кого ждала или хотя бы примерно ожидала увидеть. Но разве Рагнар когда-нибудь спрашивал разрешения для действий? Он просто делает, что хочет. Ставит перед фактом.
И от этого становится страшно. Ведь кажется… мне нравится, что рядом есть кто-то на кого можно положиться. Что не нужно просить для этого. Что Рагнар сам, по собственной воле встал на мою защиту. Только всё не спроста. Не верится мне, что всё может быть так легко.
— Зачем тебе это? — спрашиваю напрямую и вглядываюсь в мужское лицо, ища ответ на свой вопрос.
— Я так хочу, — коротко, бескомпромиссно и… всё.
Больше ничего не говорит. Он просто берёт за руку и ведёт к столу, где стоит табличка с нашими именами. Скоро садятся остальные и начинается аукцион.
— Не знала, что ты собираешься принять участие, — смотрю на то, как на сцену вывозят первый лот и всё равно чувствую на себе его взгляд.
По правде сперва я думала, Рагнар приехал сюда лишь ради тех трёх мужчин, с которыми он разговаривал двадцатью минутами назад.
— Я и не собирался. Планы поменялись
*******
За все девятнадцать лет я посещала аукционы всего три раза. В основном отец с матерью шли на эти встречи вместе, никак не объясняя нам почему а возвращались на следующий день ближе к обеду. Почему так поздно, я и не узнала, хотя когда шли всей семьёй возвращались домой не позже двенадцати.
Один лот уходит за другим. Суммы доходят до несколько сотен миллионов. Какая-та из картин и вовсе ушла за миллиард.
Всё время поглядываю на Рагнара. Жду его действий, а тот сидит, скучно глядя на сцену. Не делает никаких ставок. Когда появляется новый лот, поворачивается ко мне. Смотрит. Долго разглядывает и куда с большим интересом, ожидая чего-то. И видимо не получив желаемого возвращает взгляд на сцену. Такой же без интересный, как прежде. Больше эмоций он проявляет смотря куда-то мне за спину. Убивая… Нет, слабо сказано. Холод в его глазах вперемешку с могильным спокойствием. Самое страшное, что я видела в своей жизни. Лишний раз убеждаюсь, что лучше не стоит держать такого человека в числе своих врагов.
Оборачиваюсь и замечаю того странного незнакомца, с которым разговаривала не так давно, до прихода Рагнара. Точно. Совсем забыла рассказать о нём. Хотя судя по всему, кажется они и так знают друг друга. Да и стоит ли говорить, я ведь отказалась и встречаться больше не намерена. А если…
Нет, лучше рассказать. Не стоит испытывать судьбу. Чем меньше между нами будет недосказанных моментов, тем больше шанс закончить всё на хорошей ноте. Но сделаю это потом. Когда доберёмся до дома.
Звучит удар молотка. Очередной лот ушёл за баснословную сумму сильно полному пожилому мужчине с молодой спутницей. Кажется моей ровеснице, а может и старше. Неестественно большие губы и кукольное лицо мешало определить истинный возраст девушки.
Следующим вывозят рубиновое кольцо. Предмет маленький. Издалека его не увидишь, а на широком экране вполне можно. Несколько фотографий и информация о нем отображаются на телевизорах. Аукционист читает всё в мельчайших подробностях. Восхваляет лот, как только может, выполняя свою работу по максимуму.
Но тут не нужны лишние слова. Кольцо прекрасно и само по себе. Рубины переплетены кругом в золоте, а по центру камень побольше. Конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века. Подарок некоего герцога своей супруге, которую он обожал. История простая, со счастливым концом. Без драматургии. Даже скучная, но тем и прекрасна. Оба из знатного рода. Встретились на балу и полюбили друг друга. Не сразу, на зато как. Дышали. Жили друг другом. Произвели на свет восьмерых детей. А кольцо подарил после рождения наследника. Первого мальчика. Самолично выбрал камень, следил за его созданием. Хотел идеальное украшение достойное его супруги.
Удивительно. Но по нему видно, что сделано со всей страстью и дело не в драгоценных камнях. Тут совсем иное. Ощущения от вида украшения. Будь оно сделано из простой проволоки, эмоций было бы не меньше. Умели же ведь люди когда-то любить. Жаль сейчас многие больше думают о выгоде.
— Начальная ставка двести миллиона долларов. Аукционный шаг двести тысяч. Итак. Двести миллионов, кто готов… — профессиональная улыбка застывает на поражённом лице аукциониста. Все, кто смотрел на нас поменялись в лице также. Да, что там. Увидев, что Рагнар поднял наш номер, я удивилась не меньше остальных… — Ставка принята. Двести миллионов раз. Может кто хочет предложить цену повыше?
Никто.
Никто не поднял новой ставки. Все молча ожидали удара молотка.
— Двести миллионов — два. Двести миллионов — три. Продано. Номер тринадцать, поздравляю, кольцо ваше. Наш следующий лот…
Смотрю на Рагнара и не верю. Он купил женское кольцо? Зачем? Вряд-ли носить самому. Женщине? Но у него же нет жены или постоянной спутницы, иначе не стал бы брать меня с собой Ведь так? Никогда бы не простила себе отношения с занятым мужчиной.
Но сюрпризы на этом не заканчивались. Под конец вынесли самый дорогой лот вечера. Мои картину с ожерельем… Ну не мои, конечно, а Нефертари и Рамзеса палач так же приобрёл. За цену, которую без успокоительного не выслушаешь. Два миллиарда долларов.
Начальная цена ему уже была за полтора миллиарда и с ней не поспоришь. Им больше тысячелетия. Такие предметы хранятся в музеях для потомков, а не продаются на аукционе. Я не профессионал, но цена явно сильно занижена. Остальное накопилось после борьбы Рагнара с тем незнакомцем. Тот тоже хотел приобрести их, но сдался под конец. Причём делал с таким лицом, будто и не проиграл вовсе, а выиграл. Говорю же… странный мужчина.
Но не менее странный, чем мой палач. Зачем ему они? Я
