ответ мне тишина. — Сынок, ты где?
Из кухни появляется высокая фигура Назара.
— Алевтина, я вас уже заждался…
— Меня? — спрашиваю ошарашенно. — Где Александр?
— Александр Глебович уехал с бабушкой в парк развлечений, — отвечает холодно.
— Без меня?
— Без. На вас у меня другие планы…
Алевтина
— Другие планы? — удивленно взираю на мужчину. Не понимаю, чего он хочет от меня. Во-первых, для меня сейчас существует только один мужчина — мой сынок, которого мне надо растить и воспитывать. Во-вторых, мне никто не нужен. Я еще не готова к новым отношениям, слишком раны свежи. В-третьих, если соберусь прыгнуть с головой в роман, то это точно будет не Назар. Не потому, что Назар намного старше меня, и не из-за его пугающей до мурашек профессиональной деформации.
Просто мне неприятно, что мужчина так много знает обо мне! Слишком много, чтобы любить без оглядки. Он всегда будет предвзято относиться ко мне, и уж точно запомнит, что мне изменил муж.
— Ресторан, — мужчина подходит очень близко, сжимает мою ладонь.
— Ты… вы приглашаете меня сейчас в ресторан? — едва нахожу нужные слова.
— Да.
Моментально забываю о своё намерении сохранять нейтралитет, и не говорить ничего лишнего. Чтобы не обидеть охранника. Но он явно нарывается на грубость. Его слова, его масляный взгляд как ушат холодной воды для меня. Как оскорбление моей персоны.
— Что ты сказал? Ужин в ресторане? Сам понимаешь, что твои слова неприемлемы в данной ситуации. Они вообще никогда не должны были быть сказаны! — повышаю тон.
— Хотите меня уволить? — смотрит нагло. — Я готов, но после сегодняшнего ужина.
— Прощальный ужин? — прижимаю ладонь к животу. Что-то меня заранее тошнит от этого ужина.
Назар молчи. Его красивое мужественное лицо с крупными носогубными морщинами и крупной посреди лба сейчас очень не привлекательно сурово.
Смотрит на меня пронзительными темно-карими глазами.
Чем дольше я молчу, тем сильнее он ожесточается.
— Ты меня совсем не любишь?
— Совсем, — на моём лице беспристрастная маска.
— А я люблю тебя много лет, — мужчина хватает меня за руки и прижимает к себе.
— Рехнулся. Отпусти, — сглатываю ком, застрявший в горле.
— Я сделал ради тебя всё… — выдыхает с болью и глядит откровенно на мою грудь.
— Что?..
Наклоняется, касается языком уха.
— Освободил тебя… как ты хотела.
— Что?..
Ничего не соображаю от шока. Только сердце грохочет в ушах. Слышу слова Назара как сквозь толщу воды.
— Я впустил его жену в дом. Слушал за дверью как они трахаются. И понял, что должен сделать ради твоей свободы. Он повёз её в аэропорт, и я поехал за ними. Это был мой человек, каскадер, в той самой машине, что вылетела на встречку. Машина из-за которой джип улетел в кювет была подставной.
Назар шепчет мне в ухо эти страшные признания, а я вся дрожу так, будто окутана могильным холодом, в котором теперь живут Вика и Глеб.
— Что. Ты. Наделал? — шепчу едва слышно дрожащими губами и захлебываюсь в своих словах и слезах.
— Спасал тебя от монстра.
— Ты сам монстр.
Сердце в груди сдавливает так сильно, что я вскрикиваю.
Сплошная пустота внутри меня. Весь этот мрак снова наваливается и придавливает.
А ведь именно сегодня я хотела начать новую жизнь.
В ужасе гляжу на влюбленного психа.
— Не боишься, что я тебя сдам?
— Нет. Абсолютно нет. Ты же доверяешь мне, а ещё боишься.
— Я… я не могу тебя посадить или сделать тебе что-нибудь. Но могу прогнать от себя. Ты опасен, и я не хочу, чтобы ты находился рядом с моим мальчиком.
— Да. Я опасен. Благодаря этому твой муж жил долго и счастливо и месть конкурентов обходила его стороной. Благодаря мне ты жила в покое эти годы.
— Не понимаю. При чем здесь ты? Что происходит?
— Твой муж был глупый. Отказывался верить, что под него копают, но ты не такая! Открой глаза, взгляни на мир. Внимательно посмотри отчеты. Неужели не видишь, что у тебя хотят отжать фирму? Только я могу помешать этому. — мужчина крепче сжимает мою ладонь и двигается бедрами очень близко. Настолько, что я всё чувствую через ткань.
Меня всю трясёт. Неужели он хотел иметь меня и бизнес моего отца, поэтому пошел на преступление?
— Ты сумасшедший и ты всё испортил.
Выдёргиваю руку, резко отталкиваю Назара. Обнимаю плечи в попытке защитить грудь, где бьется сердце.
— Я никогда никому ничего не скажу о гибели мужа, а ты убирайся! Немедленно! — мой ледяной голос пронзает наэлектризованный нашим противостоянием воздух.
— Не пожалеешь? Вышла бы за меня и жила как за каменной стеной, — выплевывает зло и самоуверенно Назар.
— Я выйду замуж только по любви!
— Когда соберешься замуж, уже будешь голая и нищая. Едва пройдет молва, что я тебя оставил, стервятники слетятся. Твою компанию раздерут на части за неделю.
— Уходи, — поджимаю губы.
Назар делает ко мне шаг, и я выставляю вперед правую руку, чтобы защититься, мужчина пытается за нее схватиться и ранит меня острым краем перстня.
Кровь бежит по тыльной стороне ладони, и я автоматически облизываю руку, и прижимаю к груди.
— Может, передумаешь?
— От тебя одни неприятности. Мне не надо, чтобы меня спасали так, как ты это уже сделал. Качаю головой. Нет. Жить в покое заплатив ценой чужих жизней? Нет.
Никогда не прощу. Никогда не поверю убийце.
— Уходи! — повышаю голос на эмоциях. — Сдай все ключи, машину. И лучше уезжай из города, чтобы я не слышала о тебе. Чтобы у меня не возникло порыва пойти в полицию.
— У тебя сынок Сашенька, — Назар подмигивает мне, явно шантажируя.
— Уйди!
— Прости, если неправильно тебя понял. Но я думал, ты просишь у меня о помощи.
— Я хотела сбежать, а не избавиться!..
— Зачем бежать из собственного дома? Видишь, я всё решил. При этом ты свободна.
— Ты разбил моё сердце вдребезги, убрав Глеба. Если бы я жила где-нибудь вдали и знала, что он живет с другой на другом краю страны, мне было бы очень больно. Мое сердце было болело, но он бы не было разбито!
— Значит, выгоняешь?! Смотри, — Назар угрожающе показывает на дверь. — Завтра у тебя будут первые визитеры!
— Я сильная. Справлюсь.
Едва за мужчиной закрывается входная дверь, как я оседаю на пол. Поджимаю колени к груди, кладу на них голову и обнимаю себя.
Замираю в этой позе. Застываю.
Смысла нет куда-то бежать, что-то пытаться успеть.
Моя жизнь снова перевернулась и показала мне такую задницу, что надо переосмыслить всё. Абсолютно всё.
Единственное, что я знаю точно — в полицию
