друга. Воцарилась тишина. Мой взгляд падает на её мягкие губы, которые призывно открываются и мой гнев внезапно улетучивается. Чего я хочу? Неужели я думаю, что всё наладится через неделю общения?
— Но это не значит, что я не люблю тебя, не хочу попробовать. — говорю мягко. — Напротив, хочу попробовать и пытаюсь это делать прямо сейчас.
— Я вижу. — По её щекам покатились слёзы. — Правда, полагаю, что этого недостаточно. Я не могу представить, как всё получится, когда мы будем видеться раз в несколько месяцев. Так отношения не построить, а мимолётные встречи… — она прерывисто вздохнула. — Ты должен поверить в меня, Денис. Поверить в нас. Иначе мы просто оттягиваем неизбежное. — Настя шмыгнула носом. — Я прекрасно знаю, что победила болезнь. Но всякий раз, когда делаю тест на онкологию, опасаюсь, а вдруг она вернулась или проявится где-то ещё?
— Это может произойти независимо от того, вместе мы или нет. — я протягиваю руку и ласково стираю дорожку слёз с её щеки. — Я должен был находиться рядом с тобой, когда ты боролась с раком. И я хочу быть около тебя, если произойдёт ещё что-то. Да, у меня проблемы с доверием. Я признаю это. Но ты отказываешься пробовать из-за страха. И я не знаю, что сказать на это.
— Да, я боюсь. Боялась тогда, боюсь теперь и буду бояться, что однажды ты захочешь продолжения своего рода, а я… — Её грудь глубоко вздымается, словно ей не хватает воздуха, но я понимаю её. Об этом говорить тяжело. — В то время когда мы были вместе, я питала надежду, понимаешь. Это было хорошо. Так правильно. Хотя и неразумно. Нереально.
В голове что-то щёлкнуло, и я понял, что Настя с самого рождения запрограммирована иметь дело с «реальностью». Мои губы кривит невесёлая ухмылка, я убираю руки в карман и делаю шаг назад.
— Значение реальности сильно преувеличено.
Вот так, значит. Никаких планов. Признаний в любви. Желания попробовать всё сначала. Всё закончилось так, как я и предвидел. Это прощание. Делать тут больше нечего. Промедление скажется ещё большей болью, обидой и разочарованием.
— Денис, прости меня. — её голос срывается, но Настя быстро берёт себя в руки. — Я много думала об этом…
— Всё в порядке. — Поднимаю руку, останавливая её. Я устал ругаться с ней. — Я просто обманывал себя. Надеялся и верил. Ты права. Мы провели несколько дней, игнорируя реальность. Я пойду, Стась.
Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить раненое сердце. Я не хочу, чтобы всё закончилось гневом и злостью. Если это действительно финал, нужно, по крайней мере, чтобы мы нормально попрощались.
— Мне так жаль. — она прикусывает губу, и та белеет под её зубами.
— Мне тоже. — хмыкаю и, неспешно пячусь назад.
Иду к двери, растерянно тянусь за пальто. Вот только даже когда расстояние увеличивается между нами, напряжение ни на йоту не ослабевает. Набросив пальто, поворачиваюсь и смотрю на Настю, которая стоит на пороге гостиной, обняв себя за плечи. Я уже берусь за ручку двери, однако снова бросаю на неё взгляд.
НЕ-МО-ГУ!
Уйти вот так не могу!
Мужчина не должен прощаться с девушкой, которую любит.
Дважды.
Одним движением сокращаю между нами расстояние и, обхватив её лицо ладонями, накрываю её губы своими. Она ошеломлена настолько, что не успевает пикнуть. Дернуться ей не позволяю, напираю своим поцелуем, вынуждая её открыться мне. Врываюсь внутрь, и крышу рвет от сладости. Пью её сладость, дышу её воздухом, сливаюсь с её языком так яростно, будто это мой последний поцелуй в этой жизни.
И прежде чем Настя успеет что-то сказать, я разворачиваюсь и выхожу. Открыв машину, сажусь за руль и завожу мотор. Словно на автопилоте выезжаю на трассу и направляюсь в сторону города.
Возможно, она права, и пришло время жить в реальном времени. Но ведь и я тоже прав. Реальность отвратительна и мне она не по нраву. Надо что-то менять…
Я стояла в дверях, как мне показалось, около часа. Хотя на самом деле прошла всего пара минут с тех пор, как за Денисом закрылась дверь. А я продолжала стоять и чего-то ждать, глядя в никуда.
Он больше не вернётся. Я опять оттолкнула его.
Эта мысль собирается солёным вкусом сожаления и горечью во рту, застревая комом в горле. Закрываю лицо ладонями, несколько раз мотнув головой. Боль грызёт горло подобно ненасытному кровопийце. Болезненно сглатываю, вспоминая, каким мягким был его голос, но его лицо… Его лицо было таким, будто он потерпел поражение. Особенно когда я опять оттолкнула его от себя. Запрокидываю голову и начинаю глубоко дышать.
Но ведь так правильно. Всё что ни делается к лучшему, так ведь? Тогда почему мне кажется, что я начинаю задыхаться по мере того, как испаряется его запах из квартиры? О, Боже…
Я снова качаю головой, борясь со жжением в горле, которое норовит добраться до глаз. Потихоньку возвращаюсь в гостиную, опускаюсь на диван, глядя прямо перед собой. Я вообще ничего не чувствую. Я измотана. Во мне нет никаких ресурсов.
Тимошка запрыгнул ко мне на колени, принявшись мурлыкать, такой тёплый и живой. И тогда слёзы потекли из моих глаз. Я плакала так, как не плакала уже давно. С тех пор как узнала о болезни и рассталась с Денисом. Но сейчас всё по-другому. Хуже. Намного хуже.
Я плакала и никак не могла успокоиться. Чувствую себя размазнёй. Беспомощной и уязвимой. Не хочу, чтобы Денис увидел меня когда-нибудь в таком состоянии. Поэтому через некоторое время нахожу в себе силы встать, пойти на кухню и налить себе вина. Так я и сидела в темноте, пила вино и пыталась не плакать. В семь часов вечера я не выдержала и позвонила Соне, более не в состояние оставаться в одиночестве.
— Мне так жаль, дорогая. — первое, что произнесла Соня, переступив мой порог и крепко обняв меня.
— О, Соня. — выдохнула я, принимая из её рук пакет. Она принесла вино, шоколад, чипсы и коробку салфеток.
— Пойдём, присядем, — она подтолкнула меня в сторону гостиной. — И ты мне все расскажешь.
Соня налила ещё вина, открыла шоколад и чипсы. Я почувствовала себя немного увереннее, бодрее теперь, когда Соня рядом.
— Держи. — Подруга протянула мне бокал вина и шоколад. — Это мой аварийный запас.
Я улыбнулась и положила шоколад в рот. Потом отпила немного вина, закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Так, — Соня устроилась на диване с ногами. — А теперь рассказывай, почему у тебя такое лицо?
— Денис ушёл. — прошептала
