– Но… – Он осекся.
– Может быть, немного. Я не скучаю по гонкам. Но иногда тоскую по чуду, которое окружало нас в океане. Тоскую по невероятным закатам, удивительной тишине, по особому ощущению, когда ты чувствуешь себя крохотной частицей огромного мира.
– А по чему не скучаете?
– По холоду, постоянной сырости, по тяжелой физической работе – поднимать паруса, борясь с ветром, очень трудно. Я не хочу больше молиться, выпрашивая малейший ветерок в штиль, не хочу чувствовать себя беспомощной и незащищенной.
– Чего еще вам не хватает? Или точнее – кого?
– Что вы имеете в виду? – В голосе Кейт появилась настороженность, но Тайлер не обратил на это внимания.
– Вы скучаете по Джереми?
Кейт потянулась за стаканом воды и отпила большой глоток. Тайлер почти пожалел о резкой перемене темы. Но опыт научил его – во время интервью на помощь часто приходит неожиданность. В этом случае неважен сам ответ, важна реакция на него, и, судя по реакции Кейт, вопрос о Джереми оказался для нее очень важным.
– Я столкнулся с Шоном перед нашей встречей, – продолжал Тайлер. – Поэтому и опоздал.
Она подняла бровь.
– Вы столкнулись с Шоном? Как кстати.
– На самом деле я искал вашего отца в «Устричном баре». А вместо него встретил там Шона. Он сказал мне, что вы с его братом Джереми собирались пожениться после возвращения из плавания.
По ее лицу пробежала тень.
– Да, мы собирались.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже.
– Поэтому вы не хотите говорить о гонке – из-за смерти Джереми?
– Это веская причина, не так ли? Я выиграла в большой гонке, но я потеряла того, кого очень любила. Неужели вы не понимаете, что я хочу оставить это в прошлом? Было трудно жить дальше, но мне удалось склеить свою разбитую жизнь, выстроить ее. Я не хочу возвращаться в прошлое. Не хочу говорить об этом. Я хочу, чтобы вы отказались от статьи и написали о ком-то другом. Вы могли бы сделать это для меня? – Она замолчала, умоляя взглядом согласиться с ней.
Тайлер хотел бы сказать «да». Пообещать ей не причинять боль. Никогда не писать о ее семье никакой статьи. Но она просит его сделать выбор между братом и ею, а он не мог.
– Может быть, вам следует вернуться в прошлое, – наконец проговорил он. – Иногда, оглядываясь назад, можно отчетливо увидеть что-то, не замеченное прежде. Принятые решения можно пересмотреть.
От каждого слова, произнесенного им, кровь отливала от лица Кейт, она стала бледной как полотно. Почему? Что такого он сказал? Может быть, она вспоминает о своем решении отдать ребенка? Отказаться от него?
Они с Джереми были помолвлены. Если кто из сестер и оказался беременной в плавании, то, вероятнее всего, Кейт. Джереми умер, оставив ее одну. Ей показалось, что жизнь кончена? И она решила отдать ребенка, не желая мучиться сожалениями о несостоявшейся семье?
– Есть ли в прошлом что-то такое, что вы хотели бы изменить? – спросил он.
На миг Тайлеру показалось, она готова ответить, открыть то, что он действительно хотел знать.
Ее губы слегка задрожали. Они приоткрылись, потом сомкнулись снова. Кейт поднялась из-за стола.
– Я не верю, что полезно оглядываться в прошлое. Это пустая трата времени. Прошлое принадлежит прошлому. Меня интересует только настоящее.
– Возможно, кто-то из вашей семьи окажется более сговорчивым.
– Нет никакой истории, Тайлер. Не ищите то, чего нет.
– Я не могу, – сказал он и тоже встал.
Кейт нахмурилась, расправила плечи и вскинула подбородок, будто это могло добавить ей несколько лишних сантиметров мужества. Тайлер невольно залюбовался ею. Ему нравилась ее неуступчивость. На самом деле у него возникла сильная симпатия к этой женщине. Как жаль, что они не встретились при других обстоятельствах. Но, опять-таки, другие обстоятельства не свели бы их вместе.
– Сколько вам заплатят за статью? – спросила Кейт резко.
– Это зависит от того, насколько она окажется хороша, – пожал плечами Тайлер.
– Если я заплачу, вы отступитесь? Что вы на это скажете?
– Скажу, что вам не хватит денег.
– Не может быть, чтобы вам платили так много. Пару тысяч долларов? Вы могли бы уехать завтра, получив деньги и абсолютно ничего не сделав. Хорошее предложение. Вам стоит принять его.
Тайлер улыбнулся, глядя ей в глаза. Невинные глаза, понял он. В глазах Кейт он видел боль, печаль, неловкость из-за сложившейся ситуации.
– Вы должны понимать, – сказал он назидательно, – что предлагать журналисту взятку – довольно редкий случай, и это вызывает любопытство. Вам, очевидно, есть что скрывать. – Тайлер протянул руку и легонько провел пальцем по ее щеке. – Что же вы так старательно защищаете? Или, может быть, не что. Может быть, кого. Все-таки что случилось во время гонки, Кейт? Что стряслось такого, о чем вы не хотите, чтобы я узнал? Чего боитесь?
Он совершенно невозможный, кипятилась Кейт, выйдя из ресторана и быстро шагая по улице. Она не хотела возиться с машиной. Ей нужно выветрить гнев и разочарование, переполнившие ее. Она должна была отказаться обедать с Тайлером. Неужели она думала, что сумеет с ним справиться, рассказав ему совсем чуть-чуть. Этот человек не удовлетворится малостью. С его неуемными амбициями и отсутствием жалости, с его решимостью он всегда добивается своего.
Почему она не может признать, что не в силах справляться с упрямыми, волевыми мужчинами, заставлять их делать то, что хочет она? Ее отец, к примеру, никогда не уступал ее требованиям. А почему она полагала, что Тайлер поведет себя иначе?
Кейт резко остановилась, когда трое мужчин, очевидно только что опрокинувших в себя не одну рюмку, нетвердо держась на ногах, покинули местный бар и невольно преградили ей путь. Один из них, молодой человек, работник офиса в порту, узнал ее.
– Привет, Кейт, – поздоровался он и со смехом добавил: – Твоя сестра чертовски здорово поет.
– Что? – спросила она, не уверенная, что не ослышалась.
Парень кивнул в сторону бара, откуда только что вышел.
– Пойди, послушай.
Кейт вошла внутрь «Бара Джейка». Внутри густо накурено, небольшой зал переполнен туристами, громкая музыка привлекает всеобщее внимание. Или, может быть, певица?
Кейт открыла рот, увидев Кэролайн с микрофоном в руке. Ее сестра была одета в джинсовую мини-юбку, едва прикрывавшую бедра, и топ на бретельках, почти обнажавший грудь. На ногах сапоги на шпильках высотой до колен. Но не ее вид застал Кейт врасплох, а голос. Ее сестра пела и держалась так, будто делала это всю свою жизнь.
И надо признать, она неплохо пела. В самом деле, довольно хорошо. Видимо, зрители тоже так считали и громко захлопали, когда песня закончилась.
