Сколько еще ему наблюдать за этой любовной ссорой? Дом подошел к ним и тут же получил сердитый взгляд Джейми. Что ж, придется потерпеть еще.
Сильван повернулся и хмуро посмотрел на него, выставив челюсть. Сильван был стройным и достаточно высоким, так что их глаза находились на одном уровне. У него была внешность импозантного поэта, а Дом по-прежнему выглядел как мясник.
– Ты настоящий ублюдок, Ришар.
– Пошел ты на хрен, Маркиз.
Сильван прищурился и повернул лицо к Джейми.
– И это после всех шоколадок, которыми я тебя потчевал. Пожалуйста, только не говори, что на самом деле ты предпочитаешь его шоколад.
Сильван… делал шоколад для Джейми… Кулаки Доминика сжались сами собой. Если б он только мог телепортировать ее куда-нибудь вон отсюда, чтобы она ничего не видела… Тогда бы ублюдку несдобровать, он мог бы прощаться с жизнью.
– Так все дело в шоколадных амбициях? – злобно огрызнулась Джейми.
Сильван гордо вскинул красивую голову и презрительно кивнул в сторону Доминика.
– У него – вероятно, да. Но я очень серьезно говорю тебе это, Джейми.
Доминик зарычал.
– И не думай об этом, Ришар, – сказал Сильван. Его тон был таким резким, что прорвался сквозь гнев Доминика. – Я не буду драться с тобой при ней. Не буду.
Доминик взглянул на презренного соперника, и его брови сдвинулись на переносице. Что тот имел в виду?
Сильван тряхнул головой, еще раз бросил взгляд на Джейми и двинулся прочь – к своему фургону, в который в эти минуты грузили большие коробки с ванильными стручками, за которыми приехал сейчас Доминик.
Дом не стал смотреть ему вслед – да пусть пропадает пропадом! – и отвернулся. Более того, он очень нежно – никакого гнева, она не должна почувствовать его бешеного состояния – обнял Джейми за плечи, на которых по-прежнему была его куртка, и повел ее к дальнему углу здания.
Зайдя за угол, он опустил руку и прижался спиной к бетонной стене, пытаясь отдать ей всю свою ярость. И на всякий случай снова скрестил на груди руки.
– Так твое имя Джа-ми или Жем? – Он был так зол, что почти сумел выговорить твердое «дж» в ее имени, как его произносил тот-ублюдок-Сильван, проучившийся в школе на шесть классов больше и поэтому лучше знавший английский.
– Жем – это мое прозвище, – сухо ответила Джейми. Она не столько злилась на него, сколько была полна какой-то общей враждебности; гнев окутывал ее будто защитная аура.
Прозвище. Так, значит, Сильвану известно не только ее имя, но и прозвище!
– Откуда ты знаешь Сильвана? – прорычал он.
Джейми сверкнула глазами:
– Не твое дело, черт побери!
К счастью, ему нравилось, когда она говорила с ним так бесстрашно, не желая мириться с его грубостью. Высказанные слова немного остудили ее, но не его, его боевой пыл был все тот же.
– Ты спала с ним?
От удивления она раскрыла рот. Потом в ее глазах вспыхнул гнев.
– Что вы, парни, делаете? Ведете междоусобные сексуальные войны? Вообще, какое твое дело, с кем я спала или не спала, если сам ты спишь с каждой, кто посмотрит на тебя.
К несчастью, это было справедливо. Он еще крепче скрестил на груди руки, жалея, что так просто отпустил Сильвана, не вмазав по его красивой надменной роже.
Краем глаза он покосился на парковочную площадку и на фургон Маркиза, где грузчики из магазина заканчивали грузить ваниль, адресованную ему, Доминику, но Сильван еще не успел сесть в кабину. Он стоял, прислонившись к двери водителя, тоже скрестив на груди руки и выставив одну ногу вперед, словно никуда не торопился и мог наблюдать за развитием событий.
Какого черта он так стоит? Думает, что ему придется спасать Джейми? Может быть, еще не поздно пойти на парковку и врезать ему хорошенько?
– Что, Сильван тоже спит со всеми подряд? – внезапно спросила Джейми. Спросила так, будто это было для нее крайне важно.
– Понятия не имею, – угрюмо ответил Дом. Он был готов сделать все, что угодно, чтобы только не слышать этого «тоже». Проклятье, в этой части его сомнительного прошлого был виноват он сам, и только сам! – Кажется, сейчас он помолвлен, – сухо добавил он. – Так что… за пределом досягаемости. Держись от него подальше.
Эта информация, казалось, не стала для нее ударом. Наоборот, она удовлетворенно кивнула.
– С какой-то миллиардершей, – добавил он для пущей убедительности. – Та производит для массового рынка дерьмо, которое они называют шоколадом. Не знаю, как может теперь Сильван изображать из себя властелина мира. Но конечно, если кто-то и мог продаться за большие деньги, то это он.
Она притихла и смотрела себе под ноги, не на него. Ее профиль был чистый, милый, словно мраморный, со всеми веснушками. И отрешенный, словно был выставлен в витрине музея.
– Жем. – Его спрятанные за бицепсами руки сжимались и разжимались. – Тебе интересен Сильван? – «Ты им тоже лакомилась, как последними каплями соуса на своей тарелке?»
Джейми смерила его недоверчивым взглядом.
– Неужели все твои знакомые женщины нимфоманки?
Пожалуй, не все. Но он не удивится, если несколько из них именно таковы.
– Честно говоря, я не очень этим интересовался, – тихо проговорил он после недолгой паузы.
На ее лице были написаны удивление и потрясение. Зачем он признается ей в таких неприглядных вещах? Вероятно, где-то в глубине души он хочет, чтобы она узнала, каков он есть, и бежала бы от него подальше.
Весь ее гнев испарился, она казалась измученной и какой-то потухшей. У него сжалось сердце. «Не расстраивайся так из-за меня. Пожалуйста, не надо». Она бросила взгляд в сторону Сильвана, и Доминик застыл на месте от боли. Вдруг она предпочтет вернуться назад с этим ублюдком…
Непослушными пальцами она потерла свои брови.
– Мне не очень понятно, что делать дальше, – прошептала она. – То, что было между нами, это… – Ее голос дрогнул, она с трудом сглотнула и заставила себя говорить громче. – Это было нормально? Для тебя?
Он ничего не ответил, лишь учащенно дышал, глядя на нее. В самом деле, нормально; все женщины безумели от секса с ним. Но это то, что относилось лишь к сексу и ни к чему больше. Что же до прочего – он не знал. Для него это была новая территория. Нет, с Жем у него было не так, как с другими. Она пробуждала в нем другие чувства. Но нужен ли он ей?
Хочет ли она его всего, целиком?
Ну, ту часть его, которую он готов ей открыть?
– И ты думаешь, что я могла бы заниматься с Сильваном тем же самым завтра вечером или неделю назад?
Он впился ногтями в свои бицепсы, прогоняя картинки, возникающие в воображении. Вот именно этого он и боялся. Что все его многолетние старания найти себе достойную партнершу ни к чему не приведут, что все рухнет при первом же серьезном испытании. А ведь их отношения длились всего два дня.
