Прежняя ненависть к подруге-сопернице поднялась в ее груди. Вот что выделывает тихоня! А Дмитрий не хотел оставить ее, когда встречался с Ларисой. И хотя теперь чувствами Ларисы владел Тим, она взяла на заметку компрометирующий подругу факт.
– Степа! – Лариса сделала вид, что ни о чем не догадывается. – Вылей, пожалуйста, ведро. Ты там ближе к яме стоишь!
Степан взял ведро из ее рук, досадуя, что их разговору с Татьяной помешали. Татьяна ускользнула вновь.
В середине ночи четверка, загасив остатки костра, решила, что пора на покой. Но комнатка Степана была слишком мала для четверых.
– Мы можем на улице устроиться. Ночь теплая, – заявил Тим.
– Если тюфячок и одеяло отыщутся, я согласна переночевать с Тимошей под яблонькой, – поддержала его Лариса.
Татьяна не могла принять решения: остаться у Степана или вернуться домой. Она уже предупредила мать по телефону, что они собираются гулять до утра. И не забыла еще раз, в свое оправдание, напомнить ей, что они тут веселятся вчетвером.
Хозяин вынес гостям, ночующим на улице, старые телогрейки и покрывала и вопросительно посмотрел на Татьяну:
– Пошли, что ли, в дом. Я на полу могу лечь.
Татьяна стояла на тропинке, в сумраке августовской ночи, нервно одергивая подол платья. Неуверенно сделала шаг к домику, затем другой, но вдруг резко повернулась и побежала к калитке. Она дрожащими руками нащупала в полутьме щеколду и выскочила на улицу. Степан не побежал следом, а чертыхнулся и пошел спать в свою холостяцкую хибару.
Прилетевшие в Сочи сотрудники корпорации «Этажстрой» разместились в гостинице на побережье – начальство в люксах, рядовые специалисты – в двухместных номерах.
Соседкой Ники оказалась журналистка из Москвы, Диана. Она походила на популярную певицу Земфиру – небрежно растрепанные темные волосы, раскованные манеры и взгляд на всех поверх головы. Хотя девушки были примерно одних лет, между ними сразу наметились разногласия. Ника тяготела к порядку, разложила вещи по полкам и ящичкам. Диана вносила в ее быт сумбур. Одежда журналистки была раскидана всюду: на кровати, стульях и даже на полу. А когда соседка еще и закурила в номере, Ника настоятельно попросила ее выйти хотя бы на балкон. Явных ссор между обитательницами номера не возникало, но подспудное раздражение Ника испытывала.
После завтрака девушки разошлись по своим делам.
Нике предстояло вместе с другими специалистами «Этажстроя» осмотреть районы будущей застройки, но жара внесла коррективы в составленные ранее планы. Поездку решили чуть сдвинуть, а с утра всей группой пойти на пляж.
Пестро-серая галька черноморского побережья была почти не видна из-под россыпи загорелых тел, вытянувшихся на лежаках и шезлонгах. Бледнолицые питерцы едва отыскали пару лежаков под тентом и сложили на них снятую с себя одежду. Задерживаться на пляже они не собирались. Искупаться – и за работу.
Ника с любопытством взглянула на полуобнаженных сотрудников – мужчины в плавках казались другими, нежели в офисных костюмах. Те, кто помоложе, выглядели неплохо, но на Германа Леонидовича нельзя было смотреть без содрогания. Обвисшая грудь его, покрытая жирком, напоминала женскую, дряблый живот – под пиджаком он был почти не заметен – гнусно нависал над плавками. А когда шеф приподнял руку, Ника увидела у него под мышкой гроздь бородавок – она отвернулась, запоздало переживая брезгливость и страх. Как она могла, пусть мимолетно, рассматривать этого старца на роль отца ее будущего ребенка!
Зато фигура Дмитрия приятно удивила. Ника считала Беломорцева полноватым, а он оказался просто атлетом! Рельефные мышцы на его груди и плечах могли бы служить анатомическим пособием – юноши с такой фигурой позировали студентам в рисовальных классах, когда Ника училась в архитектурном институте. Она нацелилась на Дмитрия фотоаппаратом и нажала кнопку съемки.
– Идите искупайтесь! У нас сегодня еще масса дел! – скомандовал Герман Леонидович, поспешно накидывая на плечи рубашку. Он заметил жалостливый взгляд, брошенный на него Никой. – Я посторожу вещи.
Ника с радостью подчинилась команде шефа и, обжигая подошвы ног горячей галькой, побежала к морю. Ярко-синий ее купальник, как проблесковый маячок, лавировал среди лежаков и расслабленных, ленивых тел. А навстречу ей торопились пенящиеся у берега волны.
Для Ники вода была любимой стихией. Плавала она великолепно, отличным стилем – посещение бассейна в детстве не прошло даром. Проплыв несколько метров, она оглянулась: ее нагонял только Дмитрий. Но плыл он саженками, из последних сил загребая руками, и дышал неумело, и ногами бултыхал бестолково. И если на его родине, на Севере, в холодной глади озер такой способ плавания еще был приемлем, так как согревал, то здесь, среди волн, был абсолютно недопустим – Дмитрий начал захлебываться. Ника перевернулась на спину и легла на воду, наблюдая за незадачливым пловцом.
– Тону! – прокричал он, глотая воду. На поверхности воды Дмитрия поддерживало только честолюбие. – Где, где берег?
– А ты встань и отдохни! – засмеялась Ника. – Здесь отмель!
Дмитрий недоверчиво позволил ногам коснуться дна и перестал бить по воде руками – в этом месте ему было по грудь. Ника встала рядом на кончики пальцев, задрав подбородок, чтобы не захлебнуться. Ей было легче плыть, чем стоять. Она, шевеля ладонями, покачивалась, как изумрудная водоросль в полупрозрачной воде. Глаза Дмитрия следили за гибкой фигуркой под водой – оптический эффект искажал ее очертания, делая еще соблазнительнее. Он сделал по дну шаг, другой и обхватил Нику на уровне груди, делая вид, что падает, что его сбивает волна. Она ощутила влажные объятия его сильных рук, но тут же, поднырнув, выскользнула из кольца объятий. В следующий момент Ника покинула мелкое место – два-три взмаха рук, и она вновь на глубине.
– Поплыли дальше, к буйкам! – позвала она Дмитрия, отплыв на порядочное расстояние.
Она и представить себе не могла, что сильный мужчина, пусть даже не владеющий стилем плавания, может испугаться глубины. Но дело обстояло именно так: чуть не захлебнувшись на отмели, Дмитрий не решился более рисковать. Крикнув, что у него сводит ногу, он поплыл к берегу.
Когда Дмитрий вернулся к лежакам с одеждой, все остальные еще оставались в воде. Более того, не было и шефа. Зато на краешке их лежака сидела девушка в ярком купальнике и делала какие-то пометки в блокноте, лежащем на ее острых коленках.
– Вы из корпорации «Этажстрой»? – Она протянула руку. – А я – Диана, журналистка из Москвы. Меня Герман Леонидович попросил присмотреть за вещами. Впрочем, я все равно не собиралась сегодня купаться.
