А сейчас, взглянув на Блэр, Шон увидел, как просветлело ее лицо при воспоминании о том знаменательном вечере в пятницу.
– Но ты же был там и помогал мне. Без тебя я ничего не смогла бы!
Наклонившись к ее уху, Шон прошептал:
– А потом было кое-что еще, чего ты также не смогла бы сделать без меня.
Блэр улыбнулась.
– О, пожалуйста, не стесняйтесь меня, – насмешливо сказала Пэм. – Воркуйте на здоровье, а когда сочтете, что и я могу принять участие в вашей беседе, найдете меня поблизости.
Они рассмеялись. Пэм посторонилась, пропуская в дом Шона, который все еще держал Блэр на руках.
Утром этого дня, выходя из душа, Шон услышал телефонный звонок. Блэр в это время сушила волосы. Оказалось, что Пэм приглашает его обедать и играть в карты.
– Кстати, – сказала она, – я никак не могу застать Блэр. Ты ее не видел?
Шон взглянул на Блэр, показавшуюся в дверях ванной. На ней не было ничего, кроме коротеньких трусиков. Она вытирала волосы полотенцем.
– Да, – ответил он, – видел.
– Вот и хорошо. Прошу тебя, передай ей, что она тоже приглашена.
– Обязательно передам.
Шон рассеянно положил трубку возле телефона, и она пролежала так не менее получаса.
– У нас, как всегда, сумасшедший дом, – объявила Пэм гостям. – Малыш еще спит, но Анджела и Мэнди, придя из воскресной школы, подрались. Они все еще дерутся и в любой момент могут разбудить его. Мальчики, завладев футбольным мячом, несколько минут назад шарахнули им по моему новому абажуру. Теперь отбывают наказание на заднем дворе. Присаживайтесь.
Эта тирада, произнесенная на одном дыхании, заставила Шона и Блэр вновь расхохотаться. Шон по-свойски плюхнулся на один из диванов, потянув за собой и Блэр. Она села рядом с ним, и он покровительственно обнял ее.
Через несколько минут Пэм принесла поднос с четырьмя бокалами, графином вина и тарелочкой с сыром и крекерами.
– Заморите червячка, – гостеприимно предложила она, – а когда сварятся спагетти, вы пальчики оближете.
– Я бы с удовольствием облизал не пальчики, а кое-что другое, – шепнул Шон Блэр, бросив взгляд на ее груди.
Джо, слышавший слова Шона, прыснул со смеху. Пэм, ничего не поняв, начала спрашивать:
– Над чем вы смеетесь? Что он сказал? Что вообще здесь происходит? Может, кто-нибудь расскажет мне? – К ее негодованию, никто не удовлетворил ее любопытства.
Обед у Дельгадо напоминал ярмарочный балаган: Циркачей с успехом заменяли пятеро шумных и прожорливых ребятишек. И все же это был чудесный обед, ибо Пэм обладала высоким кулинарным мастерством, а в ее доме царил дух любви и доброжелательности. Гости непринужденно смеялись, шутили, даже добродушно перебранивались. После того как Блэр помогла Пэм вымыть посуду, они присоединились к мужчинам, и началась игра в карты.
– Подумать только, через несколько недель мы сможем посидеть за картами в комнате для игр, – сказала Пэм, ожидая, когда Джо кончит раздавать.
– А я-то считал, что делаю ее для детей.
– Да, но им когда-то и поспать надо, – заметил Джо.
Двое игроков никак не могли сосредоточиться. Шон то и дело совал руку под стол, стараясь нащупать бедро Блэр. Когда ему это удалось, она от неожиданности выронила карты. Пэм, открыв от удивления рот, взирала на гостей, которые время от времени начинали одновременно хохотать. Когда по кругу пустили бутылку вина, Шон наполнил свой бокал и сказал, глядя на Блэр:
– Твое здоровье!
Блэр тоже наполнила бокал и, посмотрев на Шона, произнесла:
– Твое здоровье!
После этого они застыли с бокалами в руках, не в силах оторвать друг от друга глаза.
Когда же Блэр забыла назвать ставку, уставившись на Шона, у Пэм лопнуло терпение.
– Силы небесные! Послушайте-ка, вы, двое. Может, сделаем перерыв и вы проведете его в нашей спальне?
Шон и Блэр, застигнутые врасплох, недоуменно посмотрели на нее. Неужели на их лицах все написано?
Джо засмеялся.
– Черта с два! Если кто и пойдет в нашу спальню во время перерыва, то это мы с тобой. Я не сторонник группового секса. А с чего это ты, собственно говоря, решила сделать им такое предложение? Уверен, что эта мысль не приходила им в голову.
– За твою уверенность, – буркнула Пэм, – не поставлю и противозачаточной таблетки.
– Противозачаточной таб… – вырвалось у Блэр, но она осеклась на полуслове. Воцарилась тишина. Все изумленно переглянулись. Блэр с недоумением посмотрела на Шона. Он пожал плечами и виновато улыбнулся.
– Боже милостивый! Неужели? – воскликнула Пэм, всплеснув руками. – Просто не верится! Вы не пользовались никакими… О! – Безудержный смех Пэм заглушил ее слова. Успокоившись, она сказала: – Друзья мои, советую вам все же предохраняться. Иначе вы наклепаете детей не меньше, чем мы.
– Нет, Шон, нельзя. Ну, то есть сейчас нельзя. – Блэр уперлась руками в грудь Шона, уворачиваясь от его поцелуев.
– Но я же говорил тебе уже тысячу раз, – Шон откинулся на спину и лежал теперь рядом с Блэр, – все, что могло произойти, уже произошло и хуже не будет. – Он нервно ударил кулаками по матрасу. – Прошу тебя – хоть разочек. От этого ничего не случится. А потом обратимся к доктору.
– Все это ерунда. Так уговаривают своих подружек все старшеклассники со времен Адама.
– Интересно, в какую школу ходил Адам? В среднюю райскую?
Блэр сдержала смех и строго сказала:
– Не переводи разговор и… послушай, Шон, пожалуйста, перестань. – Она сбросила его руку со своей груди. – Я соглашусь спать с тобой, если ты будешь хорошо себя вести. Если нет – я ухожу.
Шон почел за благо принять условия Блэр, но с одной оговоркой. Закинув руки за голову, он сказал:
– Хорошо. Я не коснусь тебя даже пальцем, но ты за это снимешь ночную рубашку.
Взгляд Блэр выразил полное недоверие.
– Ты не оставляешь меня в покое, когда я в рубашке, так как же поверить, что ты не полезешь на меня, когда я сниму ее?
– На мое слово ты можешь положиться, как на самого надежного друга, – веско сказал Шон.
– О, конечно. А как же мне тогда отнестись к твоим словам, что от одного раза ничего не случится? Мистер Гаррет, я знаю физиологию лучше, чем вы.
– Ну, пожалуйста, Блэр, – молил Шон. – Я-то ведь голый, и мне неловко лежать с одетой дамой.
Блэр рассмеялась и немного приподнялась на локте, чтобы получше видеть его.
– Разве когда-нибудь в своей беспутной жизни ты испытывал чувство неловкости?
Для самой Блэр не прикасаться к Шону было тяжким испытанием. После того как Пэм ненароком заставила ее подумать о том, что она может забеременеть, Блэр поклялась себе, что между нею и Шоном ничего не будет до тех пор, пока она не проконсультируется с гинекологом. Блэр только-только начала привыкать к мысли о том, что любит Шона. Мысль о материнстве еще не посещала ее, и Блэр была не готова к ней.
