— Парень гуляй дальше, — бросил этот социолог, тянущий меня к бару.
— Кому здесь нужно прогуляться, так это тебе. — Эйти схватил меня за другую руку и потянул меня в свою сторону, они тянули так сильно, что была высокая вероятность появления двух половинок моего тела, каждому, чтобы не было обидно.
— Проклятье! — первым меня отпустил тот идиот, я налетела на Гордона, который не растерялся и сразу же обнял меня.
— Ты как? — заботливо спросил Макс, смотря на меня сверху вниз.
Я вцепилась в него как шопоголик на распродаже в сумочку от Биркин.
— Будет лучше, когда мы уйдем отсюда!
— Хорошо, — Эйти взял мою руку и потащил в сторону выхода. Я выдохнула, радуясь тому, что мы уходим.
— Ну и вали, идиотка. — Донеслось до меня, скрипнув зубами, я послушно шла за парнем, старательно делая вид, что не расслышала, пока не врезалась носом в спину Восьмерки.
— Жди здесь. — Приказал Гордон, разворачиваясь. Я поняла, что он задумал…
— Нет, Макс! — выкрикнула я, но было уже поздно.
— Тебе придется на хер, извиниться перед ней. — Голос Макса был таким железным, казалось, что раздастся скрип.
Я, с замиранием сердца, которое предательски скатилось куда-то в носок моих кед, смотрела на двух парней, стоявших друг перед другом и готовых сцепиться в любую секунду.
— Пошел ты. — Медленно произнес второй и тут же получил кулаком в нос…
Началась драка.
Спустя час тридцать я впервые в жизни загремела. Нет не костями… в полицейский участок по северному округу Трентона. Меня сфотографировали на белом фоне с полосатой табличкой в руках, ряд фотографий уголовного портфолио, отлично впишется в мое личное дело. Хорошо что робу не надели. После трех минутных показаний, офицер, не снимая с запястий наручники, провела меня в камеру, которая была совершенно пустой, как и две боковые.
Пожалуй, сейчас можно нарушить правило о молчании.
— Я требую адвоката! — почти ревя, заявила я. Женщина-офицер удручающе посмотрела на мое испуганное лицо и покачала головой. — Тогда родителей!
— Ждите, — просто сказала она и ушла, закрывая дверь на ключ. Наручники сняли.
Участие в драке, посещение бара не достигая совершеннолетия, — эти два пункта перечеркнули все мои промахи в жизни, даже поцелуй с тренером. Я схватилась за голову, даже не представляя, как буду выкручиваться из всей этой ситуации.
Спустя минуту не одной мысли не пришло в голову.
Через сто восемьдесят секунд по пустынному коридору раздались шаги.
— Вы хотите позвонить кому-нибудь?
— Нет, вы все равно позвоните.
Я вскочила со своей лавочки, это был голос Эйти. Через несколько секунд его посадили в соседнюю камеру.
Плюхнувшись обратно, я надула губы и отвернулась.
— Все равно удостоверение поддельное было, — в голосе Гордона была гордость. Я прикусила язык, предпочитая откусить его, чем еще когда-либо заговорить с ним.
— Даже спасибо не скажешь?
Я помотала головой.
— Это спасибо?
Черт, ну и идиот же он. Я повернула голову в его сторону. На бровь Эйти наложили два шва, левая щека поплыла от меткого удара Чака, именно так звали того психа в баре. Гордон не остался в долгу, теперь ему придется покрыть зубную страховку этого парня, так как он не досчитался двух зубов. Я снова отвернулась.
— Серьезно? Ты ничего не скажешь мне?
— Я с тобой не разговариваю.
Макс сипло рассмеялся.
— Разговариваешь!
Я жестом показала, что закрыла рот на замок и выкинула ключ.
— Не убедительно. Ты же знаешь, я не сдамся без боя, тебе придется говорить.
О, да! Без боя ты точно никогда не сдаешься!
Эйти передвинулся впритык к решетке, которая разделяла наши камеры. Это же надо так загреметь, что во всем участке только нас двое в камерах!
Я решила не говорить с ним, но не смотреть на парня я не могла, за эту ночь, кажется, совсем привыкла к его грустным глазам и улыбочкам, совершенно лживым, я же видела, что он по-прежнему что-то не договаривает. Макс оперся спиной об стену, вытягивая ноги далеко вперед.
— Прости. — Я промолчала, но заинтересовалась его монологом. — Я искренне прошу, Макс.
Я чувствовала себя последней дрянью, но все равно молчала, видя как ему тяжело…
— Я не хотел тебя подставить, но, кажется, я только и умею это делать. Наверно ты заслуживаешь друга лучше чем я. — Гордон выдохнул, прикрывая лицо рукой. Костяшки его длинных пальцев были сбиты из-за драки. Если он выбил сустав, то это может быть очень плохим событием в его карьере. Я сглотнула, не выпендривайся в баре, ничего бы не было. — Только идиот мог оставить тебя одну в этой куче таких же идиотов как я. Я просто злился, мне так хотелось поговорить с тобой, а ты… прогнала меня. Но я не держу зла долго, ты ведь пошла за мной, ты заботишься обо мне? — Макс посмотрел на меня, — знаю, что заботишься. Спасибо. Мне важно знать, что кто-то принимает меня таким эгоистом, но… я хочу стать другим, лучше. Открою тебе тайну, я притворяюсь.
Сердце сжалось в комок от его слов, а гордость связала язык в узел. Но ему так нужна была моя поддержка… сама того не замечая, я подвинулась так же впритык к решетке, молча смотря на парня.
— Можешь хотя бы улыбнуться? Я пойму что тебе не все равно? — с надеждой спросил он.
Скромная улыбка появилась на моем лице.
— Спасибо. — Эйти снова затих, потирая переносицу. — Знаешь, почему я притворяюсь?
Немой кивок головы стал сигналом, чтобы Гордон продолжал.
— Вся моя жизнь — притворство! — Макс сглотнул ком в горле, — с самого детства. Ты же поняла, что я из не простой семьи, а мне так хочется быть простым парнем и играть в баскетбол на корте у реки за домом… Мой отец возглавляет крупную инвестиционную фирму в городе, для него есть одна игра — биржевая. Все остальное не серьезно, пустая трата времени и сил. Представляешь?
Моя жизнь это баскетбол, я это баскетбол, а он считает все это пустотой? — Гордон встал и начал ходить по камере, продолжая говорить, ему это было необходимо. — Ты ведь представляешь, что такое для тебя музыка, я вижу это, ты живешь ей, а я живу игрой! Это невероятное ощущение, мяч в руках, глаза тысяч прикованы к твоим рукам и ты для них Бог и Дьявол одновременно, своим пасом, броском, я решаю, кем быть, героем или врагом… и меня хотят этого лишить. Сегодня утром за завтраком отец заявил, что этот сезон для меня последний. Ты бы сказала, что все в моих руках, но он… поставил ультиматум. Если я остаюсь, то наша команда лишится его финансовой поддержки и другие парни с мечтой разобьют свои надежды из-за меня!
Макс сел обратно.
