Взгляды Джолли и Одри встретились.
— Придется доставить его в больницу.
— У меня сложности с мотором, — еле слышно сказал траппер. — Нельзя пользоваться… — Его голос пресекся.
Джолли оглянулся на их лодку и промолвил:
— Продолжайте делать со жгутом то, что я сказал, о'кей?
Одри так разволновалась, что ей и в голову не пришло попросить каких-нибудь дополнительных инструкций. Кроме того, она не знала, что нужно делать, чтобы спасти жизнь этому человеку. Слава Богу, что это знал Джолли.
— О'кей. — Секундомера Одри не требовалось; она могла отсчитывать время по собственному пульсу, отдававшемуся в ушах.
Джолли устремился обратно к лодке и через минуту вернулся. Вместе они принялись тащить траппера к лодке. Основную тяжесть принял на себя Добсон, но Одри тоже делала все, что могла. Когда они наконец добрались до лодки, Одри увидела, что Джолли выгрузил их инвентарь на берег.
Надежды на то, что им удастся найти клад до захода солнца, растаяли, уступив место горячему стремлению спасти жизнь незнакомому человеку.
Наконец Джолли включил подвесной мотор и тронулся в обратный путь. Заверив их ослабевшего, испуганного пациента, что теперь все будет хорошо, Одри подняла глаза, увидела взволнованное лицо Джолли и впервые серьезно усомнилась в том, что правильно определила сущность этого человека.
Потому что в этот момент она поняла главное. Джолли Добсон не думал о себе, когда внезапно бросил срочное дело для того, чтобы помочь совершенно незнакомому человеку, попавшему в беду. Не успев толком проанализировать его сегодняшние поступки, она в глубине души знала, что эти поступки решительно противоречат тому образу, который сложился у нее много лет назад. Так кто же он, настоящий Джолли Добсон?
Джолли отпер дверь черного хода, прошел на кухню и включил свет. Измученная Одри вошла следом.
— Как насчет кофе? — спросил Джолли, решительно шагнув к буфету, где хранилась банка с молотым кофе. — По-моему, самое время выпить чего-нибудь горячего. Я продрог до костей.
— Я тоже, — подтвердила Одри, опустив рюкзак на крышку стола. — Должно быть, за вечер температура упала градусов на пятнадцать.
— Ага, — согласился он, включив кофеварку. — Я и не подумал о такой возможности, когда вынул из лодки куртки вместе со всем инвентарем. Думал только об этом бедолаге.
— Я знаю. — Одри выдвинула из-под стола стул и села. — Как вы думаете, он выкарабкается?
— Сказать наверняка не могу, но доктора в больнице считают, что надежда есть.
— Вы спасли ему жизнь.
— Нет. Мы спасли ему жизнь. Вы сделали не меньше моего.
— Вы заметили, как дрожали его жена и дети, когда они приехали в больницу?
— Ага. Мне даже стало их жалко.
— Мне тоже. — Одри скрестила руки на столе и устало опустила на них голову.
Спустя несколько мгновений она почувствовала, что ее плеч коснулись руки Джолли. Не успела она открыть рот, как сильные пальцы начали массировать ее онемевшие мышцы.
— О Господи, как хорошо… — простонала она.
Сомнений не оставалось. За прикосновение таких рук можно было отдать жизнь.
— Уже слишком поздно, чтобы ехать за кладом, — сказал он. — Займемся этим прямо с утра.
— Угу… согласна, — сонно ответила Одри, закрыв глаза и мечтательно улыбнувшись.
А затем она почувствовала легкое прикосновение губ к шее. Такое легкое, что Одри задумалась, не показалось ли ей.
Спустя минуту она услышала, как Джолли сказал:
— Кофе готов.
Одри открыла глаза. Ей действительно показалось. Но ощущение было таким реальным…
Он поставил перед ней кружку, поднял свою и провозгласил тост.
— За нас, — сказал он и улыбнулся так, что у Одри похолодело в животе. — В конце концов, это наша первая ночь.
— Верно, — кивнула Одри, у которой кружилась голова от усталости и воспоминаний о прикосновении его волшебных пальцев. — Но только без глупостей, — лукаво добавила она.
— Каких глупостей? — удивился Джолли. — Мне и в голову не приходило ничего подобного.
Они сделали по глотку кофе, и Джолли опустился на стул, стоявший рядом.
— А теперь скажите мне, как сюда попала такая красивая девушка, как вы?
О Господи, опять эта переворачивающая душу улыбка!
Одри засмеялась.
— Должно быть, такое уж мое счастье!
— Нет, леди, вы ошибаетесь. Это мне несказанно повезло.
Они продолжали улыбаться друг другу и пить кофе. Одри прекрасно сознавала перемену, происшедшую в их отношениях после того, как они вместе попытались спасти человеку жизнь. Теперь их объединяло родство. Близость. По крайней мере, так казалось Одри. Интересно, что думает об этом Джолли?..
— Пора спать, — сказал Джолли. Когда Одри сделала последний глоток кофе, он взял кружки и отнес их в раковину. — На этот раз вы ляжете на кровати, а я на диване. Конечно, если со вчерашнего дня вы не передумали и не захотели спать вместе.
Одри засмеялась.
— Нет, не передумала.
— Вы уверены? Послушайте, наверху стоит королевская кровать, в которой хватит места нам обоим. Мы слишком устали, и было бы жестоко отправлять кого-то из нас спать на каком-то несчастном диване.
— Я не против дивана, — сказала Одри, желая как можно скорее разрешить этот деликатный вопрос.
— Нет. Если кто-то из нас должен спать на диване, тогда это я. — Джолли вышел в соседнюю комнату и плюхнулся на злополучный диван. Он сбросил с себя ботинки, улегся и подложил руки под голову. — Видите? Точно по росту.
— Да. Только ноги торчат на метр, — хмыкнула Одри.
— Ладно. — Джолли повернулся на бок, согнул ноги в коленях и поместился между двумя валиками. — Вот теперь в самый раз.
— Нет, на диване лягу я, — упрямо сказала Одри и подбоченилась, показывая, что собирается стоять на своем.
Но это не произвело на Джолли должного впечатления.
— Спокойной ночи, Этелдред, — сказал он и выключил настольную лампу. В комнате стало совершенно темно. — Приятных снов.
— Ох, — с досадой сказала Одри, — все-таки вышло по-вашему…
— Нет, моя дорогая. Вышло как раз по-вашему. Это ведь вы не согласились, чтобы всем было хорошо.
Слава Богу, в холле второго этажа горел свет, так что подниматься по лестнице пришлось не впотьмах.
— Черт бы его побрал, — проворчала она себе под нос.
Он пытался вызвать у нее чувство вины. Шантаж это, вот и все. Грубый шантаж. Однако…
Спать на этом диване — впрочем, как и на любом другом — ей было бы не слишком приятно. Тело Одри ныло от усталости. Сделка оказалась выгодной — кровать осталась за ней.
