– Нет, не согласен, – категорически отказался я.
– Но почему? – удивился Артур.
– Получается, что я тебе не просто заправки продаю, а золотую жилу. Клондайк!
– Эх, поймал за язык! – Артур глубоко вздохнул. – Ладно, по рукам.
Дворец бракосочетания я решил не продавать – уж очень заметное заведение, его продажа привлекла бы ко мне ненужное внимание. К тому же и союз не следовало разорять, он мог пригодиться. А тут еще Муся со своими «головокружительными» идеями.
– Босс, пойми, мы с этого дворца еще многое поимеем. – Доходы от него действительно были довольно скромными: наши граждане предпочитают регистрировать брак только в выходные дни, в будни, к сожалению, дворец практически бездействовал. – Надо наладить регистрацию по ускоренному тарифу!
– Что ты задумал?
– Ты обратил внимание, босс, сколько стало беременных невест? Ей завтра рожать, а она только сейчас собралась под венец. Знаешь, почему так происходит? – И сам же ответил: – Потому что женихи не хотят жениться. Вот и уходят драгоценные месяцы на уговоры, угрозы, шантаж. Наконец уломали, добились своего, жених дает согласие на брак. И что получается? По закону, после того как жених и невеста подают заявление на регистрацию брака, они должны еще месяц подождать. А за это время либо невеста разродится, либо жених передумает.
– Понял, а как ты думаешь обойти закон? – заинтересовался я.
– А это зависит от тебя, босс, – хитро прищурился Муся. – В законе предусматриваются исключительные случаи. А наш дворец как раз и создан для исключительных случаев. Договорись с мэром, это же в интересах города, ради самого святого – создания семьи!
– Хорошо, – я пожал плечами. – Попробую, но не думаю, что наши доходы от этого сильно возрастут.
– Я тебе еще не все рассказал! – горячился Муся. – Мне больно за несчастных одиноких женщин – любовниц или содержанок, и я придумал для них символическую регистрацию любви! Заметь, не брака, а любви. Поясняю. У большинства наших богатеев – согласен, не у каждого из них, но у большинства, – есть любовница. А у некоторых и не одна. Многоженство законом запрещено, вот они и маются. Ни в люди выйти со своей пассией, ни на прием какой-нибудь. И тогда на помощь приходим мы! – Муся прищелкнул пальцами от восхищения собственной сообразительностью.
– Что за гадость ты задумал? – скривился я.
– Не гадость, а радость! – поправил меня Муся. – Мы будем проводить символические бракосочетания без выдачи официальных свидетельств. Так, что с законом будет все в порядке. Несемейные пары будут получать сертификат о том, что их прекрасные и светлые чувства навечно зарегистрированы в «Книге любви».
– Мне противно это слышать. – Я был совершенно искренен. – Делай что хочешь, но законов не нарушай.
– Ловлю тебя на слове! – Муся аж подпрыгнул на стуле. – И не говори потом, что я тебе чего-то не рассказал.
– Погоди, у тебя еще что-то есть?
– Конечно, – Муся с гордостью посмотрел на меня. – Секс-меньшинства!
Я изумленно смотрел на него, не зная, что сказать.
– А они-то тут при чем? – наконец сумел выговорить я.
– Они, между прочим, тоже любят, – чуть обиженно ответил Муся. – Тебе этого не понять, но это так! И тоже, как и нормальные люди, мечтают о бракосочетании. Для них мы заведем специальные голубую и розовую «Книги любви»! Естественно, такие союзы будут регистрироваться только в будни, чтобы не смущать остальных граждан.
Мусе надо отдать должное, он может делать деньги из чего угодно.
Через месяц Шеф позвонил, как и обещал.
– Ну, что ты решил, Олег? – спросил он вместо приветствия.
– Мне нечем с вами делиться, Шеф, – улыбнулся я. – Союз практически пуст.
– Жаль, я думал, ты умнее, – ответил он и, не прощаясь, повесил трубку.
– Всего доброго.
Это было объявлением войны.
Я поспешил к дяде Жене. Он воспринял происходящее спокойно – мы прошли в кабинет и сразу заговорили о деле.
– Во-первых, позвони Риме и попроси ее освободить квартиру. Оставаться там становится опасно. Будем считать, что Антон с тобой рассчитался. – Он вопросительно посмотрел на меня.
– Безусловно, – кивнул я, памятуя о двухстах тысячах долларов, поступивших на мой счет в самом начале образования союза.
– Во-вторых, вероятно, начнется следствие против тебя, поэтому принятые тобой меры считаю оправданными, – проговорил дядя Женя. – И в-третьих, мне потребуется полная информация о Шефе: где он бывает, где живет, на какой машине ездит, какие рестораны предпочитает и как его охраняют. – Дядя Женя улыбнулся, увидев мое удивление. – Вор, как любил говорить герой Высоцкого, должен сидеть в тюрьме.
В тот же вечер я позвонил Риме и сообщил, что Антон рассчитался полностью.
– И еще, Рима, – мне неловко было об этом говорить, но что поделаешь, – я вынужден просить вас освободить квартиру.
– Значит, это правда, что мы полностью рассчитались? – обрадованно спросила Рима.
– Да, можешь не сомневаться, – подтвердил я. – Только учти, что по сценарию ты об этом не знаешь – мужские дела.
– Понимаю, – отозвалась телефонная трубка голосом Римы. – Я так рада, ты просто не представляешь себе... Мы стольким тебе обязаны...
– Забудь, – попросил я. – Я рад, что мог хоть чем-то тебе помочь.
– А за квартиру не беспокойся, – защебетала Рима. – Антон месяц назад купил квартиру, и мы ее уже обставили мебелью... Так что ты нас не выгоняешь, мы ведь и сами собирались съезжать.
– Поздравляю с покупкой.
– Спасибо, – отозвалась Рима и, выдержав паузу, добавила: – Скажи, ты приедешь к нам на новоселье? Я тебя с мужем познакомлю.
Такая перспектива не показалась мне радужной.
– Ты ему рассказала? – спросил я.
Рима замялась.
– Нет, Олег, он считает, что помощь пришла от папы. Это, конечно, несправедливо по отношению к тебе, но я не могла иначе. Ты не сердишься?
– Ты поступила совершенно правильно, – успокоил ее я.
– Я могу надеяться увидеть тебя у нас? – настаивала Рима.
– Вряд ли, – отказался я. – Сложились такие обстоятельства, что нам не удастся увидеться.
– Что-то случилось? – Она не скрывала своего испуга, и это было очень приятно.
– Нет, все в порядке, но мне придется уехать из города на некоторое время... по делам, – соврал я.
– Жаль... – Кажется, Рима совершенно искренне расстроилась. – Но тогда хотя бы позвони, когда сможешь.
– Обязательно! – Пора было прощаться, но не давала покоя одна мысль, и я решился заговорить об этом. – Рима, можно задать тебе нескромный вопрос?
– Да, конечно, – чуточку удивленно отозвалась она.
– Ты что-то говорила о ребенке...
