Я была рада, что сон свалил ее прежде, чем я смогла признать, что будет еще много таких поездок со мной в больницу.
На следующее утро Адриан помогла мне принять душ. Моя лодыжка ныла от боли, и это делало меня немножко сварливой.
- Почему нельзя было в больнице написать этот чертов рецепт, когда они выпихивали нас на улицу посередине ночи?
- Мы можем послать человека на луну, но не можем сделать водонепроницаемый гипс.
- И почему нельзя…
- Погоди, дорогая, - Адриан подняла руки в знак капитуляции и попятилась назад, как будто я могла взорваться. – Я думаю, что тебе нужно что-нибудь съесть и выпить несколько… возможно, дюжину чашек кофе. Позволь мне спустить тебя вниз и самой принять душ.
Я игриво вцепилась в ее руку.
- Я впечатлена твоей заботой, дорогая. Ты посылаешь меня одну в логово моей мамочки, а сама хочешь спрятаться в душе.
- Да, давай уже, прыгай отсюда!
И я, вся такая покорная, вошла на кухню и увидела там маму и Ванду, сидящими за столом. Мама быстро вытащила стул для меня и пригласила сесть. Больную ногу она помогла мне положить на другой стул.
- Я приготовила вафли сегодня утром, но не уверена, что хочу поделиться ими с тобой, - сказала мама. Ванда посмотрела на меня с улыбкой, но ничего не сказала в мою защиту.
- Я сожалею, мама. Я просто не хочу спать на диване, особенно с ногой, которая стала фунтов на пятьдесят тяжелее.
Мама поставила передо мной тарелку и потрепала мои волосы.
- Я понимаю, но в будущем позволь нам помочь тебе прежде, чем ты снова что-нибудь сломаешь.
- Я думаю, что магазины отменяются, - сказала Ванда.
- Почему это? Я могу делать покупки и с костылями.
- Как ты собираешься ходить по торговому центру на костылях? – спросила мама, когда вернулась к нам за стол.
- У меня уже есть опыт работы с ними, - я показала на костыли. – Я уже ломала ногу раньше.
- Мы могли бы посадить ее в инвалидное кресло, - предложила Ванда. – Они есть в каждом торговом центре.
- Я и без коляски справлюсь.
Мама не обратила на мои слова никакого внимания.
- С коляской мы могли бы. Мы могли бы?
- Нет, я не могла бы. Со мной все будет хорошо и на костылях.
- Это не обсуждается, Хайден, - сказала мама. – Если мы идем в магазин, то ты будешь ездить на коляске. И не думай, что я забыла, как ты обманула меня прошлой ночью и полностью игнорировала то, что я сказала тебе о лестнице.
Я перестала спорить, но про себя решила, что все равно буду ходить на костылях.
Чуть позже Адриан присоединилась к нам, и я заметила, что мама дала ей горячие вафли прямо со сковороды. Не раньше, чем она закончила свой завтрак, зазвонил телефон. Мама ответила и посмотрела на нас обеих.
- Это Ирис, желает поговорить с одной из вас.
Адриан взяла трубку и пошла в гостиную, чтобы поговорить в тишине. Мама и Ванда пошли одеваться, а я отправилась на крыльцо. Сев на качели, я закурила. Через некоторое время Адриан присоединилась ко мне. Ее лицо выглядело очень странным.
- Что-то не так в гостинице?
- Нет, там все хорошо, взломов больше не было.
- Но?
- Ирис нашла другую куклу сегодня утром в баре. Она была одета в ткань от твоей рубашки…
- И?
- Ее нога была сломана.
- Какая нога?
- Я спросила у Ирис то же самое, - ухмыльнулась Адриан. – Это была левая нога.
- Ха! У меня правая нога сломана, и кукла здесь не причем.
Адриан закатила глаза: - Твоя нога сломана тем не менее.
- Правильно, но это не имеет никакого отношения к кукле пупу.
- Кукле вуду, - исправила Адриан.
- Нет, пупу, потому что эти куклы не что иное, как фигня, если ты не веришь в ее власть.
- Ты права, - сказала Адриан, но я могла бы, глядя на ее лицо, сказать, что мой аргумент не очень-то ее успокоил.
- Это совпадение, любовь моя. Кроме того, ты прекрасно знаешь - на сколько я тупа, рано или поздно это обязательно произошло бы.
- Это реально обнадеживает.
Мы собрались вокруг минивэна, а мама и Ванда спорили – кто из них поведет машину.
- Давайте - я поведу, - предложила я. Они повернулись ко мне и посмотрели на мои ноги, а затем возобновили спор. Мама четко заявила, что это ее машина и она ее поведет.
Мы с Адриан забрались на заднее сиденье машины. Ванда, которая не была католиком, перекрестилась и села вперед на пассажирское сидение. Я наклонилась к Адриан и прошептала ей на ухо:
- Пристегни ремни, и тебе, возможно, захочется закрыть глаза, - мы выехали из гаража и поехали вниз по подъездной дорожке, а я уже чувствовала себя, как в Mach – 5 (гоночный автомобиль из фильма «Спиди Гонщик»)
Поскольку Новый Орлеан находится ниже уровня моря, его дороги – одни из самых худших в стране. Но что еще хуже – так это дубы. Они растут здесь веками, и их корни растут под дорогами, добавляя им деформации. Большинство водителей проявляют осторожность при движении по таким дорогам, но моя мама – не большинство. Мы пролетели в воздухе по крайней мере три раза, прежде чем добраться до главной дороги. Подвеска фургона скрипела и стонала от таких злоупотреблений.
- Мама, полегче. Помни, что моя нога уже сломана!
Она повернулась, посмотрела на меня и извинилась. Мы все трое закричали от ужаса, потому что она не видела дороги. А когда мама выехала на окружное шоссе, Адриан вспомнила о данном мной совете и спрятала свою голову на моем плече. Рассказывая и показывая местные достопримечательности, мама поворачивала голову в их сторону, и колеса от машины тоже поворачивались в ту же сторону. Машина хаотично меняла полосы, заставляя другие автомобили сворачивать в стороны, чтобы не врезаться в нас. Сигналы гудели, шины визжали, Ванда молилась вслух, а мама ехала дальше не обращая ни на кого никакого внимания.
Когда мы приехали в торговый центр, Ванда вышла из машины на шатающихся ногах и взглянула на меня.
- Когда мы начнем спорить о том, кто повезет нас домой, вы поддержите меня, или у тебя будет сломано больше, чем одна нога.
Я не поняла: или она угрожала мне сломать еще что-то, или предупреждала меня, что мама убьет нас всех?
Войдя внутрь торгового центра, мама и Ванда отправились искать информационный центр, где хранились коляски.
- Эй, Адриан, посмотри на это!
Я побрела к ближайшему магазину, надеясь, что они отвлекутся и забудут о коляске. Уловка сработала, но очень ненадолго, а потом мама, как собака, унюхала их, и моя задница тут же оказалась прикована к одной из этих колясок.
Я ехала с угрюмо-капризным выражением на лице. Лишенная своей независимости, я стала предметом прихоти моего водителя. Этим водителем была Маргарет Тейт. Коляску она вела так же, как водила машину. Мы врезались во все стены, двери, скамейки и глупых пешеходов, которые имели неосторожность оказаться возле нас.
