Через двадцать пять минут я немного заскучала. Р.Г. отвечал на восьмой по счету вопрос об этиловом спирте, и хотя я знала, что это очень серьезная проблема, особенно для жителей Огайо, меня она не интересовала. Я тайком выудила из сумки «Экономист» и только собралась ознакомиться с едким европейским порицанием американской системы здравоохранения, как журналист безжалостно сменил тему разговора.
— Сенатор Гэри, многих пенсионеров смущает и раздражает система страхования здоровья престарелых. Каким образом ваше предложение поможет сделать ее проще и удобнее? — спросил немолодой журналист из «Откровенного человека», крупнейшей газеты Огайо.
Это название всегда приводило меня в восторг. По-моему, газеты плохо справляются с номенклатурой. Слишком много развелось разных «Пост», «Газетт», «Таймс» и так далее. Мне нравились нестандартные названия. Второй моей любимицей была новоорлеанская «Грошовая таймс». «Грошовая» более чем извиняла скучное «Тайме». То, что газету назвали словом, означавшим «что-то дешевое, пустяковое, мелкое, презренное или ничтожное», казалось мне ужасно забавным и очень самокритичным.
Пока Р.Г. отвечал, до меня дошло, что некоторые из вопросов — хорошая тренировка перед завтрашним открытым заседанием. Я задумалась, как ответила бы сама, и в итоге размечталась, что я — президент Вселенной (я вовсе не стремлюсь к этому, но как-то, знаете, слово за слово…), и вдруг услышала, что Р.Г. произносит мое имя, а я понятия не имею, почему.
— Вы не могли бы, Саманта… — говорил он.
Не могла бы что? Я решила, что не могла бы быть президентом Вселенной (слишком много ответственности, слишком мало свободного времени), но вряд ли он имел в виду это.
— Не могли бы дать мне его на секунду? — нетерпеливо спросил Р.Г.
Надо было провести с ним вечность, чтобы расслышать нотки раздражения в его голосе. О чем он? Я проследила за его взглядом. Он хотел «Экономист». Ну конечно — я вроде бы слышала, как он упоминает статью о здравоохранении, пока решала, какая планета достойна стать королевским лыжным курортом. Возможно, какая-нибудь холодная, вроде Плутона.
— Разумеется, сэр. Сию секунду.
Под прицелами глаз я вскочила и понесла журнал Р.Г. Жаль, я еще не прочла статью и не знала, на какой пример он хочет сослаться. А, ладно, просто попрошу потом вернуть мне журнал. Он же вернет, правда? Все-таки журнал обошелся в четыре бакса.
Возвращаясь на место, я слушала, как Р.Г. восхищается одной из особенностей шведской системы здравоохранения. Видимо, в статье была полезная диаграмма, которая кратко суммировала данные, и он хотел проверить, правильно ли запомнил детали, прежде чем продолжить говорить.
— Секунду, пожалуйста, я только открою и… хм. — Р.Г. замолчал.
Зал взорвался от хохота, и я вытянула шею, чтобы выяснить, из-за чего сыр-бор.
О боже.
Пытаясь открыть статью, Р.Г. развернул середину «Ю-Эс Уикли», все еще спрятанной внутри. А именно — крупный план гигантских сисек Лил Ким[49] с едва прикрытыми леопардовым бикини сосками.
Не уверена, что все журналисты знакомы с ярким стилем мелких рэперш и в курсе, что это просто часть имиджа, а не тупая порнография, — но Р.Г. точно не знает. Вряд ли он часто читает журналы с рубриками вроде «О чем она только думала?».
Я густо покраснела. Р.Г. прокашлялся.
— Что ж, надеюсь, теперь все проснулись, — сказал он.
Журналисты засмеялись. Он убрал «Ю-Эс Уикли» и открыл куда более степенную статью по здравоохранению. Я изо всех сил пыталась слиться со стеной.
Когда все закончилось, кое-кто из журналистов, выходя из зала, похотливо ухмыльнулся мне. Я подошла к Р.Г., чтобы помочь ему собрать вещи.
— Ради бога, простите, сэр. Понятия не имею, как этот журнал там оказался, — солгала я.
Р.Г., похоже, знал, что я не совсем искренна.
— Саманта… — сурово начал он. — Вы не могли бы ответить на один вопрос?
— Да, сэр? — Меня трясло.
Неужели на сей раз я вывела его из себя? Похоже, он здорово разозлился.
— Я хотел бы знать… — Он помолчал. — Так о чем же она все-таки думала?
Через секунду я поняла, что Р.Г. имеет в виду заголовок рубрики с фотографией Лил Ким, и что он шутит. Мне сразу полегчало. Слава богу, что у Р.Г. есть чувство юмора.
— До завтра, — ухмыльнулся он, протянул мне оба журнала и ушел.
К восьми вечера я подготовила абсолютно все, что могла, и скучала у себя в номере, когда вспомнила, что не позвонила Лизе и не выяснила, чем закончилось непристойное предложение Райана.
Она еще была на работе, поскольку «Мэйфлауэр» принимал конференцию телепродавцов (я уже прокляла свою злую судьбу за то, что из-за поездки ее пропущу), но сразу ответила по сотовому.
— Привет, как дела? — бодро спросила я.
— Хорошо, все хорошо, — отмахнулась она.
Для Лизы определенно не произошло ничего сверхъестественного.
— Послушай, — продолжала она. — Райан сильно, очень сильно надрался той ночью. Мы выпили несколько «Старых егерей»[50], пока вы с Аароном танцевали.
Ах, это егерское оправдание. Знаю, знаю.
— А, да, конечно, — великодушно согласилась я. — Мы все здорово наклюкались. Хотя это было забавно.
— В общем, извини, если он повел себя как идиот, — закончила она.
Конечно, идиот. Но «Старый егерь» тут ни при чем.
— Да ладно, оставь, — сказала я. — С тобой все хорошо, а остальное меня не волнует.
Надеюсь, Лиза начинает понимать, что Райан — не ее Прекрасный Принц. Обычно между пониманием и первыми жалобами проходит три дня, затем еще две недели — и разрыв. Она искренне верит, будто все эти уроды в глубине души настоящие рыцари, но наступает миг, когда она больше не может отрицать их природную омерзительность, — поистине ключевой миг. Каждый раз я пытаюсь поторопить это прозрение, но она упрямо придерживается раз и навсегда заданной скорости.
— Все прекрасно, — заверила меня Лиза. — Знаешь, он такой забавный. Думаю, он далеко пойдет.
Ага, значит, Райан продержится еще как минимум месяц. Ну ладно.
Я повесила трубку лишь после того, как заставила Лизу пообещать, что она уделит больше внимания телепродавцам и предоставит мне исчерпывающий и удовлетворительный отчет. Я оставила Аарону голосовое сообщение и послала электронное письмо, но ответа пока не было. Я не стала заказывать ужин в номер, слишком дорого. Вместо этого слопала крекеры и суфле и нашла на информационном стенде кратчайший путь спасения при пожаре. Он показался мне несколько запутанным, и я решила для верности потренироваться. Возвращаясь в номер после успешного пробного спасения, я встретила в коридоре Кару.
