— Нужно как-то перестроиться, а я не могу, — пожаловалась она. — Привыкла так жить…
— Отвыкай, — рыкнул Крепс и, подхватив ее на руки, закружил по комнате.
— Димка, — охнула Юлька, хватая любовника за крепкую шею. — Ты с ума сошел, — прошептала прямо в ухо и сама удивилась, когда в голове пронеслась шальная фраза «Скоро все закончится. Закончится!».
«Мне хорошо с ним, господи! Как же хорошо! Дай нам пожить вместе лет до глубокой старости. Пожениться и нарожать еще деток. Вырастить их и дождаться внуков. Так все обыденно, и вместе с тем в этом и заключается самая настоящая жизнь. Без излишних понтов. Просто жить друг для друга. Просто любить и знать, что твои чувства взаимны. До одури бояться потерять и наслаждаться каждым моментом близости…»
— О чем задумалась, Юль? — обеспокоился Крепс, когда она затихла у него на груди.
— Ощущение надвигающейся трагедии. Такой большой и неотвратимой. Не знаю, Дима. У меня такое уже было. Когда тебя ранили. Я в тот день проснулась и почувствовала приближающуюся беду.
— Предупредила бы… — рыкнул он, вместе с ней опускаясь на диван.
— Ты бы послал, Блинников… Носился от меня, как сайгак по полю. Думал, что на шею кинусь и больше не отпущу от себя?
— Ну, так и получилось, — фыркнул он, косясь на ее руки, обвившие его шею. — Скажешь, нет? — пробухтел довольно. — Бегал от тебя. А знаешь почему?
— Надоела я тебе, — прошептала она, прильнув к нему.
— Нет, — пробормотал он и задумался лишь на секунду, словно решался, сказать или промолчать. Юлька почувствовала это напряжение. Ощутила, как Блинников замер, словно его поймали с поличным, а потом признался. — Да, я боялся, Юлька. Как огня испугался. Понял, что влюбился, и сдрейфил. Меня просто переполняли чувства. Но так ведь не бывает — думал я, чтобы с первого раза и в дамки. Надеялся, пересплю, и все пройдет. А неожиданно стало вообще невмоготу. Если бы не случился пожар, его стоило бы придумать. Я никогда никого не любил. Ни до тебя, ни после. Только ты одна. Единственная, — прошептал он. — Брось этот бизнес дурацкий, давай возьмем Димона и удерем. Слышишь? Найдет Яныч тебе замену, или пусть Люся тут рулит. Ей понравится…
— Давай, — прошептала она. — Вот заключим с Сашкой мировое и уедем, Дим. Обещаю. Я уже готовлю документы. Глупо было бы вот так все бросить. И тут мы с тобой работаем на себя, а в другом месте придется на дядю.
— Хорошо, — мрачно кивнул Блинников. — Сколько ждать? Год, десять лет? Я терпеливый, Юль. Дождусь тебя.
— Думаю, за год управимся, — задумчиво проговорила она, проводя ладошкой по его груди.
— А если Яныч не согласится? — недовольно пробурчал Крепс и настороженно замолчал. — Кто-то ходит по коридору. Слышишь?
— Нет, — прошептала Юлька. — Сашкины наймиты пришли меня убивать, — хмыкнула легкомысленно.
— Этаж закрыт. Когда ушли твои сорок восемь помощников, я лично запер двери и заблокировал лифт, — пробормотал Крепс, отчетливо слыша шаги. — Не бойся, — рыкнул он, доставая из кобуры пистолет. — Сейчас встретим, — бросил зло. — Закрой за мной дверь, Юля.
— Нет, — решительно отказалась она. — Я пойду с тобой. Буду держаться за твоей спиной и не высовываться.
— Поздно, твою мать, — рыкнул он, наблюдая, как вниз ползет дверная ручка. — Встань за мной, быстро, — велел, стараясь не испугать Юльку.
«Хоть бы кто-то из охраны, — взмолился мысленно. — Я, конечно, провожу ротацию кадров, но еще проверять и проверять сотрудничков. Вот и не успел, сдали, сволочи!»
Дверь медленно открылась, и Блинников охнул, заметив на пороге крепко сколоченную мужскую фигуру, занявшую весь проем. Даже в темноте бросалась в глаза армейская выправка. Мускулистые ноги, чуть расставленные в сторону, и пистолет, будто продолжение опущенной вниз руки, сказали Крепсу все о своем хозяине. Спецназ, мать вашу…
Человек, не двигаясь, застыл на месте, и в бликах приглушенного светильника, маячившего на Юлькином рабочем столе, фигура показалась Блинникову знакомой. Да он бы и в сплошной темноте опознал Кирсанова.
— Ептиль, Бек … — пробубнил, усмехаясь. — Ты как сюда попал, мать твою… И почему вооружен? — пробормотал, подходя ближе. Сделал знак Юльке не приближаться. — Батя, да ты чего? — изумился, забирая из рук бывшего командира пистолет.
— Это я твоих солдат попугал, — криво усмехнулся Кирсанов. — Пускать к тебе не хотели. А на телефон ты что-то не отвечаешь, — пробурчал он тоскливо. И вместе с невиданной никогда раньше печалью Блинников уловил сильный запах алкоголя.
Уж кто-кто, а Крепс точно знал, что генерал не заливает за воротник. Выпить может много, но не до соплей…
— Кто тебя обидел, Бек? — прошептал, обнимая за плечи старого друга. Подвел к дивану и, усадив, попросил:
— Юль, кофе сделай, пожалуйста.
— Да, конечно, — метнулась она к кофе-машине. Засуетилась, засыпая зерна и протирая чашки. Блинников заметил ее напряженный взгляд и подмигнул, давая понять, что все хорошо.
— Бек, — позвал тихо. — Что случилось?
— У нас дочка родилась, — вздохнул Кирсанов. — Такая славная… маленькая… на мою мать похожа…
— И поэтому вы так надрались, Сергей Юрьевич? — строго поинтересовалась Юлька, ставя перед генералом чашку с кофе и стакан с водой, на поверхности которого плавала шипучая таблетка.
— Это еще зачем? — удивился Блинников, — кофе хватит…
— Это точно, — кивнул Кирсанов, — отхлебывая из чашки. — Надрался, — кивнул он Юльке. Надо было как-то стресс снять. Я при родах присутствовал, Юль. И хоть за свою жизнь много кровищи повидал, да и, как сам процесс проходит, представляю, — криво усмехнулся Бек, — но с катушек слетел. Что-то пошло не так. Меня из родзала выгнали и вызвали реаниматологов. Санечка, бедная моя, аж дышать перестала. Так я и просидел под дверями. Потом медсестра вышла, сказала, что все благополучно, но Александра Андреевна под наркозом в реанимации. Я зашел, на дочку посмотрел, пальчики на руках и ногах пересчитал. Ну и к вам поехал. А внизу наш Филимонов дежурит… Пускать не хотел, зараза… Позвонил наверх, а вы снова трубки не берете. Ну, я и поднялся без спросу…
— Фил хоть живой там? — настороженно поинтересовался Крепс.
— Да что ему сделается… Башка не ж. па, до свадьбы заживет!
— Логично, — крякнул Блинников, догадавшись, что дежурившему внизу охраннику прилетело по голове от бывшего командира. — А здесь как прошел? Двери закрыты, лифт заблокирован, а ты, Бек, не в том состоянии, чтобы через вентиляцию вламываться.
— Так все открыто было, — непонимающе уставился на него Кирсанов. — Лифт, правда, остановился на этаж ниже. Но я два пролета пешком поднялся. Подумаешь! А дверь открыта была. Вот только в темном коридоре я чуть растерялся. А потом смотрю, свет снизу пробивается. Я и открыл дверь. Думал, обрадуешься… А ты, Крепс, с пистолетом меня встретил, — обиженно просипел генерал.
— Да я чуть в штаны не наложил! — искренне признался Блинников. — Думал, убивать нас пришли…
— А есть предпосылки? — вскинулся Кирсанов, — или так… Домыслы?
— Пока на уровне чуйки, — пробормотал Блинников, не желая рассказывать про Медею. — Мы с Юлей думаем, что это наш муж никак угомониться не может. Развод не дает и рога носить не желает…
— Нужно проверять, — рыкнул Бек, мгновенно из пьяненького растерянного человека превратившись в хищника. — Ты точно все закрывал перед моим приходом?
— Да, батя, — кивнул Блинников и, повернувшись к Юле, увидел страх и растерянность, снова проступившие сквозь маску уверенной бизнесвумен. — Не бойся, — потрепал ее по руке. Мы справимся…
— Срочно смотри записи с камер наблюдения. Нужно узнать, какая падла без твоего спросу открыла двери. И проверь телефоны. Я вам из больницы звонил, а потом еще снизу…
Юлька кивнула и, подскочив к столу, заглянула в экраны мирно лежащих рядом айфонов.
— Странно, — изумленно протянула она. — Ни одного пропущенного…
— Сейчас в управление позвоним, пусть проверят, — решил Кирсанов.
