— Есть новости?
— Машину Сумарокова в лесу нашли.
— Правда? — ахнула я, не планируя делиться с ним своими злоключениями. — И что слышно по этому поводу?
— Тачку подожгли и скинули в овраг.
Я налила чай, поставила перед Димкой чашку, сама уселась напротив. Озадаченно покусала губу и решилась на откровенность.
— Как ты думаешь, всё-таки, это могла быть Жанна? — Димка почесал бровь, что-то прикинул в своей голове и ответил:
— Думаю, нет.
Оговаривать сестрицу я и не думала, напротив, хотела услышать доводы в защиту Жанны. Словом, разобраться. Поэтому соглашаться не спешила.
— Смотри, что мы имеем, — невольно употребила я «мы», но он же сам вызвался сторожить меня. А это равносильно помогать. — Жанна ссорится с мужем и сбегает, прихватив у него некую ценность. Вдовин ясно дает понять, что границу Жанна не пересекала, да и в принципе уверен — жена где-то поблизости. О ценности нам ничего неизвестно, но имеющая информация дает нам право рассуждать, что это не деньги как таковые. И чтобы конвертировать вещицу в нал, требуется время. Возможно, Жанна как раз этим сейчас и занята, а быть может уже при деньгах… но в день убийства денег у сестры ещё не было. А теперь давай представим ситуацию, — я отпила из чашки и продолжила: — Положим, Жанна приехала в посёлок. С кем она тут виделась мы не в курсе, к маме однозначно не заглядывала…
Хотя, тут я не уверена, может и заглядывала, а мама пребывала «в космосе» в тот момент. Визит Сумарокова вспомнили вон с трудом. Однако, берем за аксиому — Жанна мать не навещала, тем более особой роли данная дилемма не меняет.
— Положим, — продолжила я, — сестрице требовалась помощь. Человек требовался надежный и не сотрудничающий с Вдовиным. На эту кандидатуру очень подходишь ты, кстати. Жанна узнает, что ты в поселке и едет к тебе на ферму. Там, вместо того, чтобы встретиться с тобой, она встречает Сумарокова. Последний, как ты помнишь, занимался поиском Жанны и на тот момент уже разнюхал о вашем романе…
— Бывшем романе, прошу заметить, — выставил Димка палец.
— Это сейчас не имеет значения, — отмахнулась я.
— Как это не имеет! — возмутился он. — Я требую занесение этого факта в протокол.
— Ты будешь кривляться или слушать? — добавила я в голос строгости. Димка взмахнул кистями «сдаюсь», а я возобновила полет мысли: — В общем, они могли совершенно случайно столкнуться на ферме или где-то неподалеку. Естественно, у них возник конфликт: Юрец планировал доставить беглянку к мужу, в сестрицины планы подобное не входило. В самый разгар жаркой полемики, возможно, он ей даже угрожал, Жанна огрела Сумарокова чем-то тяжелым. И теперь прячется, только уже не от мужа, точнее не от него одного, а и от полиции в том числе.
Я закончила и вопросительно уставилась на Димку. Тот многозначительно задумался, с самым серьезным видом, встал, подлил себе чай, прошелся по кухне.
— Будь Жанна убийцей, максимум, что она могла бы сделать — избавиться от орудия убийства. Сообразить про отпечатки и прочее. А таскаться с трупом… нет, не особо верится. Да, она маникюр бы себе испортила, — пошутил он. Шутку я не оценила и продолжала хмуриться, тогда Димка вернулся на стул и принялся объяснять: — Ну, вот смотри. Представим, что это она. Стоит Жанна над остывающим Сумароковым, гадает. Ей приходит в голову великолепная идея закопать труп. Нет тела — нет дела, как говорится. Мы допускаем, что она воспользовалась автомобилем убитого и вывезла тело на его же машине. Пока всё складно. Мы даже допускаем, что она тащила по лесу убиенного, невзирая на каблуки и ногти. Потащишь тут, куда деваться. Первое — лопата. Где Жанна взяла лопату? Хорошо, она могла перешерстить близлежащие огороды, наверняка, в одном из них найдется брошенный инструмент. Но тогда её непременно кто-нибудь заметил бы. А нам не нужно забывать, что она прячется. И потом, ехать к оврагу, ждать темноты… а машину по-любому поджигали и скидывали ночью, так безопаснее и дым в поселке не разглядят. Слишком энергозатратно, это не про Жанну. Нет. Или у неё был помощник или я отказываюсь верить.
— Тогда у меня остается только один подозреваемый.
— И этот подозреваемый, дай догадаюсь… — театрально насупил брови Щуров. Вспыхнул озарением и развел в стороны руки: — Ваш покорный слуга.
— Бинго! — растянула я рот в улыбке.
— И тут ты не права. Я уже говорил, в ресторане я был в тот день, в ресторане. Между прочим, в полиции моими показаниями удовлетворились. Отчего ты не веришь, мне непонятно.
— А чего ты тогда сюда таскаешься? Должен же, у тебя быть свой интерес.
— Ну, ты даешь! Ты же женщина, ты такие вещи чувствовать должна.
Глава 28
— А знаешь, не чувствую. Никакие «такие вещи», — показала я в воздухе кавычки, — не чувствую.
Он поднялся, шагнул ко мне и, протягивая руку, позвал:
— Иди сюда. — Выглядело, как приглашение на танец. В его глазах, в самой глубине зрачков, плясали лукавые огоньки, я зачарованно уставилась на них и на автопилоте подала руку… И, выходит, потеряла бдительность. Хотя, чего греха таить, это ведь не случайно оброненная перчатка, чтобы её терять. И ситуация двусмысленна, в такой, как правило, держи уши востро. Получается, готова была потерять и не только бдительность — голову. А с ними и честь, и совесть, и эпоху, как сказала бы моя мать… Между тем, Димка поднял меня за вытянутую руку, прижал к себе и шепнул в самое ухо: — Я помогу тебе. Почувствовать.
Вторая его рука опустилась на мою талию, где-то на задворках мелькнула мысль: «четвертый», а дальше я утратила способность к измышлению.
Целоваться с упоением, стоя на одном месте, нас хватило минуты на две. Дальше вещи начались невообразимые. Мы избавили друг друга от значительной части одежды, я повисла — бесстыдно запрыгнув туда! — на Димкиной талии и обвила его тело ногами. Ладонями он подхватил мои ягодицы и прохрипел в лицо: «Теперь понятнее?» Димка нёс меня в комнату, а я жадно впивалась в его губы — не хрен болтать.
Диван мы проигнорировали или не сговариваясь решили, что тот попросту не выдержит натиска наших тел и рухнет. Выглядел он уныло, да и габариты не впечатляли. На пол полетело одеяло, подушки и простынь. Впрочем, ни подушки не простынь нам не пригодились, валялись забытыми в стороне. Мы расположились с удобствами на одеяле. Да, и не до комфорта нам было!
Темнота плавно заполняла комнату. Сгущаясь, обволакивая предметы вокруг. Уличный фонарь норовил заглянуть сквозь занавески, отбрасывая причудливые тени на потолок. Он словно подглядывал за нами, лежащими на полу, выравнивающими дыхание. Я разглядела медведя, державшего воздушный шар, вспомнила любимый в детстве мультфильм и улыбнулась в темноту.
— Женька, — шепнул Димка в ухо и прижал мой подбородок к своей щеке. — Ты как?
— Немного твердо на полу, а в целом отлично.
— Вот она, та минута, когда я жалею, что бросил курить.
— Кажется, у меня есть сигареты, правда тонкие, — подняла я голову. — Давай пошалим, в смысле, по одной?
— Ты разве куришь? — удивился он. Я села, прикрыла рукой грудь и потянулась к простынке:
— Нет. Они мне для дела нужны были.
— Для какого ещё дела? — нахмурился он и тоже сел. Я чмокнула его в кончик носа, поднялась и замоталась в простыню:
— Потом расскажу. Идёшь?
Я прошлепала в кухню, отыскала сумку и вынула сигареты. Димка возник следом, изображая привидение, в накинутом на плечи одеяле. Я посмеялась и на всякий случай предупредила:
— Свет не включай, Каспер.
Димка поправил «полы» своего наряда, выгнулся, выставив одно плечо, и заявил, что он мужчина в самом рассвете сил.
— Я заметила, — хмыкнула я.
Курить решили во дворе, на ступеньках. Трясли пепел в прихваченную с собой кружку и жалели, что звёзд не видно. Голова кружилась от сигарет, чувств и случившегося уже секса. Горящий напротив огонек и, с каждой затяжкой отсвечивающая, довольная физиономия Димки напоминали — произошедшее не сон. Я задумалась, как мы к этому пришли и загрустила. Выходит, я сама склонила его заняться со мной любовью? Может он ничего подобного и не желал, а я вынудила его своими разговорами о интересе…
