— И-и?
— Когда я приехал, она уже сбежала. Предварительно обворовав соседок.
— Что? — охренительные по красоте янтарно-карие глаза Дарины расширились от удивления.
— Шмотки и косметику своровала и сбежала, — уточнил я.
— Абсурд!
— Полнейший! Где можем найти Карину? Нужно ее расспросить.
— Сейчас приведу, — спокойно ответил я. — Ждите здесь.
Через десять минут, я тащил к полицейскому брыкающуюся Карину.
— Расскажи им, о чем ты говорила два дня назад с Кошкиной Дианой.
— Я не буду говорить без адвоката, — заартачилась блондинка.
— Хочешь со мной испортить отношения? — я вперил колючий взгляд в лицо однокурсницы.
— Нет, ни в коме случаем, — быстро ответила кареглазая. Повернувшись к полицейскому, Карина поведала весь разговор, не приминув упомянуть о том, что кажется, Диана была больна ковидом, и скрывала.
Едва девушка скрылась из вида, как Дарина первая начала озвучивать версии случившегося:
— Диана попала в ковидный госпиталь!
— Исключено, — парировал Клим, — сообщили бы в универ!
— Значит, она нарядилась и поехала знакомиться к Запасным.
— Возможно!
Я не выдержал и встрял в разговор:
— Почему она вообще расспрашивала Карину о той ночи о самой себе, будто о другом человеке? Про болезнь — полный бред. Я той ночью провел с ней час, она была асболютно здорова и счастлива!
Карие глаза Клима вмиг стали темными как непроглядная ночь. Лицо исказила болезненная гримаса.
— Потому что есть вторая, — тихо выдохнул Клим.
— Что? — мы повернулись к полицейскому одновременно с Диариной.
— Есть вторая девушка, испанская гражданка, зовут ее Элис Иглесиас, она как две капли похожа на Диану. Думаю, это она работала на братьев Запасных. Она провела с тобой ночь. Ее-то Диана и искала.
— Зачем? — Дарина от возбуждения близко придвинулась ко мне в поисках поддержки.
И меня снесло от ее бомбической женской нерастраченной энергии.
— Полагаю, они как-то связаны, — осторожно заметил Клим.
— Как? — почти закричала Дарина.
— Думаю, они близнецы.
— Что-о-о?
Неожиданно для самого себя, я взял девушку за руку, чтобы успокоить.
— Близнецы, — повторил Клим так, будто сам пытался понять смысл сказанного.
— Но Диана рассказала бы мне! Мы подруги.
— Боюсь, она сама узнала о той второй только от следователей.
— Кошмар, — выдохнула сочувственно рыжая, и слезы потекли из ее блестящих глаз. — Бедная моя Кошкина, мне так жаль, что я не с тобой!
— Нужно пробить геолокацию мобильного, — предложил Клим.
Может, проедем по тем заведениям Запасных, которые назвала нам Карина. Что там было: кальяная у Влада, клуб.
— Поехали, — приказал Клим. Мы втроем двинулись на выход из МГУ.
***
Ярослав
Стремительно влетел в номер, снятый в лучшем отеле Цюриха. Скинув одежду у порога, влетел в ванную. Нужно было срочно принять душ, чтобы смыть с себя эти странные ощущения после общения с Алисой. Как-то странно она на меня подействовала! Меня тянуло к ней… Но по-другому, не как к Дианке.
К Диане меня тянуло как к женщине, а к этой, как к товарищу по несчастью. Она мне чем-то напоминала меня. Если вначале я хотел использовать Алису, как плацдарм для примирения с Дианой, то сейчас я жаждал всей душой помочь девушке по-настоящему, по-дружески. Мне безумно хотелось броситься в это дело, как в омут с головой, чтобы Алиса поскорее оказалась свободна от обстоятельств. Но как разговаривать с матерью, которая отдала собственную дочь? Я не знал. Хотелось взять ее за шиворот и долго-долго трясти как грушу, спрашивая: — как ты посмела?
Выйдя из душа, тут же направился к зеркалу. В отражении увидел молодого мужчину, несвежего, неотдохнувшего. Даже гладковыбритое лицо не помогло вернуть былую свежесть.
— Какой-то пожеванный, — выругался я, недовольный увиденным. — Срать!
Надел чистую одежду, наскоро перекусил легким ужином, принесенным в номер, и тут же покинул отель.
Перед встречей с Лизой мне нужно было сделать два важных дела.
У выхода меня уже ожидало такси. Хотел арендовать авто, но передумал. С водителем спокойнее.
Ровно через час с тяжелым сердцем я выгрузился у госпиталя, в котором проходил лечение Николай. Мы давно не виделись. Два года Коля избегал меня, будто я чумной.
Что я? Он с Дианой нормально не общался. Когда она делала редкие дерзкие набеги домой, чтобы поцеловать мать и братишку, Николай обязательно исчезал из дома под любым предлогом. Мстил ей за то, что она ослушалась отца и связалась со мной. Я пытался поговорить с другом, спросить, чем моя кандидатура не устроила его? Но он избегал встреч и телефонных разговоров.
Я медленно приближался к палате. Белые коридоры, пахнущие чистотой и хлоркой, не внушали мне оптимизма. Немного потряхивало. Сопровождающая сестричка хмуро улыбнулась, и толкнула дверь палаты.
Дверь тут же распахнулась, и я оказался в большой просторной комнате, в которой ярко горел свет.
На кровати сидел лысый Коля, и по-дружески мне улыбался.
Будто ничего не случилось…
Будто мы находились не в химиотерапевтическом отделении,
Будто между нами не было размолвки из-за Дианы,
Будто не было тайны рождения двух дочерей,
Будто не было проблемы с Алисой,
Будто не было вранья.
Он улыбался как тогда, когда мы уставшие победители выезжали с хоккейной коробки, нас встречала Вера с маленькой Дианой, мы шли праздновать очередную победу.
Слеза невольно выкатилась из глаза.
Коля попытался встать.
— Не надо, — выдохнул я и приземлился на стул, одиноко стоящий у выхода.
— Алиса звонила, сказала, что ты ей понравился. Она тебе доверяет. Это хорошо, моя девочка мало кому доверяет свою жизнь.
Так, Коля начинает манипулировать мной. Вешает на меня чувство долга, будто я сам не в состоянии принять решение.
Мне было жалко друга из-за навалившихся на него бед, но это качество перекладывать свои проблемы на других меня бесило в нём всегда. Я решил быть прямолинейным.
— Коль, ты дерьма кусок! — резко выдохнул я. — Как ты посмел ничего не рассказать дочери и жене?
Глаза Николая поползли на лоб от удивления. Видимо, думал, я испугаюсь сказать правду? Но я не такой человек.
— Алиса всё знает, — промолвил друг.
— Алиса? У тебя есть вторая дочь — Диана? Помнишь о ней?
— Она меня предала. Я…
— Неужели тебя даже болезнь не вылечила от ревности?
— От чего? — опешил друг, поправляя на себе одеяло.
— От ревности!
Я встал, стремительно приблизился к кровати и кинул в друга свой мобильный:
— Звони Вере, рассказывай всё как есть.
— Не буду, — настырно прошипел Коля. — У нее больное сердце.
— Вот именно, — почти заорал я. — У нее больное сердце, а ты ее доводишь. Хочешь избавиться от нее естественным способом?
Николай едва сдерживал гнев:
— Что ты несешь? Убирайся отсюда! Не лезь в нашу жизнь.
— Ты свою жизнь просрал, руководствуясь своими глупыми принципами, — грубо ответил я.
Я окинул больного друга с головы до ног. Выглядел он неплохо для больного раком. Решил бить в самое яблочко:
— Хотел бросить Верку и переметнуться к Лизке?
— Дурак? — удивился друг. — Я всегда любил жену. А Лизка на меня странно влияла. Да, два года назад у нас были шуры-муры, но я вовремя опомнился.
— Короче, я всё сказал. Помогу Алисе, если ты сейчас расскажешь Вере правду.
Мое разъяренное лицо выглядело слишком яростно и решительно.
Николай повертел мобильный в руках, и включил экран.
— Забито в телефоне как Дом Дианы, — подсказал я.
Николай нажал клавишу. Пошёл гудок.
Его губы тряслись:
— Вера? Верочка! Это я. Со мной всё в порядке. Я лежу в госпитале в Швейцарии. Болен? Да. Давно болен, милая. Уже год как. Не беспокойся, у меня ремиссия. Я в химиотерапии. Говорят, это последний курс. Рак отступает. Вы хотите приехать с сыном? — Николай перевел на меня молящий взгляд.
