Подталкиваю её к автомату с вкусняшками.
– Будешь?
Роюсь в заднем кармане. Где-то должна быть наличка. Странно, что в этих автоматах до сих пор карты не принимают. Такая выгода уплывает.
Катена прилипает носом к стеклу и изучает полки.
– Вот это хочу, – останавливает выбор на круассане, – и это. Блин, и вот это я бы съела.
– Так, понятно, – разворачиваю жену и толкаю к выходу.
– Куда?
– Раз уж ты не смогла мне устроить свидание, то этим займусь я.
Катена выворачивается из моих рук и останавливается. Складывает руки на груди, сверля меня недовольным взглядом.
– Тебе не понравилось мое свидание? – замечаю в её голосе обиду.
Молодец, Медведь! Обидел жену.
– Понравилось. Запомню его на всю жизнь, милая, – переплетаю наши пальцы, – но позволь теперь ответить на твою любезность и накормить тебя. Я недавно нарыл очень крутое кафе. Тебе должно понравиться.
Катя задумывается, но за неё отлично отвечает желудок.
– Вперед, – киваю на выход, – с тебя впечатления, с меня ужин. Все по-честному.
– О-о-о, красиво, – Катя наклоняется, чтобы через лобовое рассмотреть здание, к которому я подвожу нас.
– Нравится?
Волнуюсь, как пацан. Хочу произвести на неё хорошее впечатление и не хочу, чтобы Катена разочаровалась или осталась недовольна. Хочу радовать и радоваться вместе с ней.
– Очень. Кого водил, признавайся?
По подрагивающим от смеха плечам понимаю, что она просто шутит. Но все же царапает, что она может не доверять.
Выхожу из машины и распахиваю дверь с её стороны.
– Катен, – наклоняюсь, упираясь в панель, – еще разок.
Встречаемся взглядами, и меня током прошибает. Ну ведь моя. Целиком и полностью.
Да мне и в голову ни разу не пришло, что можно было променять Катю на какое-то мимолетное увлечение.
– Что, Миш?
– Я любил и люблю только тебя. Это никогда не изменится, – она опускает глаза, сцепляет пальцы в замок, – я ни с кем, кроме тебя, с момента нашей первой встречи не спал, не заигрывал, не флиртовал. Потому что я люблю тебя. И я уважаю свой выбор и не позволю себе замарать наши отношения кем-то третьим, пятым, десятым.
Обхватываю её руки. Прохладные. Подношу к губам, дышу, пытаясь отогреть.
– Замерзла?
Мотает головой, все ещё не смотря мне в лицо.
– А чего руки холодные? – я же пытаюсь охватить каждый миллиметр лица.
– Волнуюсь, наверное. Не каждый день на свидания зовет бывший-настоящий муж.
Фыркаю.
– Бывший-настоящий?
– Ну а как ещё тебя назвать?
Поднимаю её лицо за подбородок, целую в самые сладкие губы.
– Я единственный. Смирись уже с этим. По-другому не будет никогда.
Катя отводит глаза, а мое сердце готово разлететься вдребезги за ребрами. От молчания. От промелькнувшей в глубине её глаз неуверенности и уязвимости.
И это я с ней сделал.
– Никогда не говори никогда. Я уже слышала такое.
– Катен, – она возвращает мне взгляд, и мне становится чуточку легче дышать, – никогда больше. Доверься мне.
– Да я уже вроде как это сделала.
И то правда. Она же дала нам шанс все выправить. Точнее, не сопротивлялась, когда я этот шанс просил.
Ну я и расцениваю это как согласие.
– Пойдем уже, кушать хочется.
Сама тянет меня к входу.
– Да и мне интересно, так ли шикарно внутри, как и снаружи.
Катя
Тарабаню пальцами по крышке телефона и не свожу глаз с часов на стене. Время уже позднее, на улице темнеет, а от Потапова уже два часа нет никаких новостей. Он обещал приехать с работы пораньше, но что-то явно пошло не так.
На мое удивление мы быстро влились в совместную жизнь. И я начинаю привыкать к этой жизни.
В сотый раз за вечер проверяю телефон, но он пуст. Ни звонка, ни сообщения.
Хотя вряд ли бы я пропустила, потому что мобильный уже вспотел в моей ладони.
Давлю тяжелый вздох и прогоняю мысль, что с Потаповым могло произойти что-то нехорошее.
Он взрослый мальчик, он может за себя постоять. Вдалбливаю эту мысль себе глубоко в голову.
– Катен, – входная дверь хлопает, и я слышу, как в коридоре раздается странный грохот.
Подскакиваю с дивана и выскакиваю на шум. Сердце радостно взмывает от одного звука его голоса.
– Ты почему так долго?
– Да пришлось кое-куда заезжать, а там пробок на восемь баллов. Не подрассчитал, прости, что не предупредил.
– Ну да, телефона же у нас нет. Мы же в каменном веке живем, – бурчу себе под нос.
Но злости нет, есть волнение за его дурную голову. Заставляет меня изводить себя догадками и нервничать.
Потапов довольно лыбится, непонятно почему.
– Катен, не ворчи, милая. Ты же сама знаешь, что у меня телефон тот ещё динозавр, и он, как всегда, не вовремя сел.
– Давно бы уже себе новый купил, – хочется стукнуться об стену за свое ворчание.
Похожа на сварливую жену в этот момент. Четко это понимаю, но ни черта поделать не могу. Хочется, чтобы он понял, что я за него переживаю.
– Обязательно, Катен. Прости, – голос, полный раскаяния, наконец меня успокаивает, и я выдыхаю.
Миша все ещё стоит в дверях и что-то придвигает ко мне. Только сейчас замечаю на полу неопознанную коробку.
– Это что такое? – подхожу поближе и тяну руку к крышке.
– Ну-ка, – меня легонько хлопают по кисти.
– Эй, – одергиваю конечность и надуваю губы, – что сразу драться-то?
Миша скидывает обувь и подхватывает груз. Проходит мимо, как будто меня вовсе тут и не стоит. Возмущенно выкрикиваю в широченную спину и иду за ним по пятам.
– Всему свое время, жена. Покормишь?
Он так смотрит на меня, что отказать я просто не в силах. Я понимаю, что с каждым днем, которые мы проводим вместе, у меня все меньше сил отрицать, как сильно я в нем нуждаюсь.
Если его долго нет, то я начинаю нервно ходить по квартире и ждать от него новостей.
Но я больше не хочу сопротивляться всему, что на меня сейчас наваливается. Не хочу отрицать, что мои чувства к нему не прошли.
– Катен, – меня слегка встряхивают и заглядывают в глаза, – у тебя все хорошо? Ты какая-то отстраненная.
– Все хорошо, – улыбаюсь и обнимаю Потапова за талию.
Он мешкает какое-то время, а потом крепко стискивает меня в медвежьих объятиях.
– Соскучилась?
Киваю и замечаю в зеркале, как вытягивается лицо Миши. Стараюсь не рассмеяться. Для меня самой становится полной неожиданностью, что я готова вот так просто сдаться ему на милость, после всего того, что мы пережили.
– Мне кажется, ты сегодня устала. Сам приготовлю что-нибудь.
Я фыркаю и отлипаю от надежного тела Миши. С неохотой отлипаю, надо сказать. Так бы и стояла в обнимку.
Да уж, Катя, все же попалась ты на удочку бывшего-настоящего.
– Я приготовила пиццу.
Потапов что-то довольно урчит себе под нос.
Выворачиваюсь из его рук, чтобы все же заглянуть в таинственную коробку, но меня успевают перехватить на подлете.
– Эй, хитрюга, куда собралась?
Хихикаю, когда Потапов начинает щекотать меня своей бородой.
– Отстань, бородач, – отдуваюсь после сражения, – ну что там в коробке, Миш?
– Сначала еда, а потом все остальное, – ведет меня в кухню, – так, я тебя сейчас привяжу, будешь дергаться. Имей терпение.
Закатываю глаза. Терпеливо жду, когда Миша поужинает, а он как специально время тянет и довольно кряхтит.
– Наелся?
Потапов сыто отваливается на стул.
–– Нет, дай ещё кусочек, – хитро улыбается.
Понимаю, что он провоцирует меня специально. Ну что ж. Пожимаю плечами, беру тарелку и невозмутимо иду к духовке.
– Эй, эй, я пошутил, Катен. Я все, наелся до отвала.
– Тогда пойдем смотреть, что ты притащил, – пользуясь его расслабленностью, протискиваюсь мимо него.
На этот раз Миша меня не тормозит, встает и идет за мной.
– Я не уверен, что тебе понравится, но я был покорен.
Он смущается. У Потапова лицо краснеет от волнения, и я просто не могу в этот момент поверить своим глазам.
