прекрасных ног. Не так много, как мне хотелось бы…. Но я заставлю её кончить. Сделаю ей приятно.
И делаю.
Мучаю движениями и снова осыпаю тело поцелуями. Отвлекаюсь, чтобы не сойти с ума. Хочется снять с себя трусы и втолкнуться в её влажное лоно.
– Так не нравится, что поджимаешь губы, чтобы не застонать? – откровенно издеваюсь, смотря на плотно сжатые губки. Прикасаюсь к ним, целую и заставляю расслабить.
Получаю тихое мычания в свой рот. Ускоряюсь пальцами и хочу быстрее всё закончить.
Зачем же терпит?
Я уже всё слышал… Оценил… И с ума сошёл…
Лимит моего терпения исчерпывается всё сильнее! А член в трусах ноет больше. Хочет ласки. Почувствовать её лоно или язык. Да, точно… Как же я хочу увидеть её губки на своём члене.
Опять неосознанно рычу, представляя это.
Уже готов сделать это. Сорваться. Войти. Сделать снова своей.
Но Ева вовремя стонет мне в рот. А стенки её лона, словно поддразнивая, сокращаются, сжимая мой палец. И я выдыхаю. Хоть и не до конца. Всё по-прежнему внутри сжимается. Терплю. Насколько сил хватает. Упиваюсь этой влагой на пальцах и хочу продолжить. Но не могу.
Отрываюсь от своей малышки и подпрыгиваю с кровати.
Готов и дальше наслаждаться видом моей только получившей оргазм малышки, но не могу!
Пулей лечу в душ.
– Да чтоб тебя, маленькая дрянь… – срывается с губ тихое шипение.
Залетаю в кабинку, включаю тёплую воду. Сдёргиваю с себя трусы и крепко обхватываю член пальцами. Представляю на нём Еву. Пока что рот. Как её язычок скользит по плоти, вырисовывает своим язычком узоры. Как она помогает своими ладошками и трогает меня за горящие яйца.
Сука, я не выдержу.
Трахну её, и всё. Прямо сейчас!
Бью кулаком об стену и утыкаюсь в неё лбом. Дёргаю с остервенением свой член.
Нельзя. Трогать её нельзя больше. Поэтому как подросток дрочу себе в кулак. Забываюсь в фантазиях, представляя свою малышку. И делаю ещё хуже.
Кончаю с громким рёвом, смываю с руки последствия возбуждения и натягиваю трусы.
И несмотря на это – всё ещё хочу.
Всё горит.
Как в душе, так и паху.
Даже рывком открываю двери, захожу в нашу комнату. Вижу Еву, сидящую на диване, натягивающую на себя майку. Взгляд сам цепляется за ещё возбужденные соски. Растерянный взгляд.
Преодолеваю между нами расстояние.
– Амир? – с опаской спрашивает. – Т-ты?..
На кровать её опрокидываю. В губы врезаюсь. Целую, едва не скрипя зубами. Жесть как хочу её. Мало мне. Поэтому трахаю хотя бы языком. Не даю ей и вдохнуть. Опомниться. Только в себя вжимаю и наслаждаюсь губами.
И опять член в заветный треугольник её утыкается.
Р-р-р! Невыносимо!
Резко ухожу в сторону и ложусь на свою половину кровати. Кое-как останавливаюсь, хотя… Руки в приступе дёргаются, желая прикоснуться к её коже.
Но нет. Сжимаю пальцы в кулаки.
– Спи, Ева, – говорю жёстко. А сам в душе надеюсь, что она беспрекословно сделает это. Единственное, что сдержит меня, чтобы не трахнуть её. А пока только врезаюсь телом в матрас. И надеюсь, что моя выдержка хоть раз меня не подведёт.
Ева
Тяжело дышу, выпускаю из носа пар. Почти что. Наблюдаю за Амиром из-за книги и стараюсь не кинуть её в него. Сидит на солнышке, ничего его не волнует. А меня вот злость буквально дерёт. И на него, и на себя.
На него – потому что останавливаться не умеет. Наказывает, потому что ему нравится.
А себя… За то, что возбудилась. Но ведь сначала-то нет! Но потом он куда-то нажал, что-то сделал своими руками, и я… Поплыла. Не хотела. Тело предало меня, отзываясь на ласки Саидова.
И когда приходила к кульминации… Материла его всеми словами.
И вот сейчас до сих пор сижу и расчленяю его в своих мыслях. А он лежит, в телефоне что-то печатает.
Опять нервно одёргиваюсь ткань, прикрывая бёдра и треугольник, в котором пульсирует о одной мысли, что вчера произошло.
– Когда наша экскурсия по морю уже закончится? – решаюсь и задаю этот вопрос, откладывая книгу в сторону. Нашла где-то в комнатке, в ящике. Хоть как-то убиваю время. Нет, море шикарное, бассейн тёплый, музыку включить можно. Еда, вода… Всё есть.
Но ножки уже по земле соскучились.
– Вечером, – отрезает.
Я снова погружаюсь в книгу. Мне его ответа хватает.
Но вот только на буквах сосредоточиться не могу. Глаза всё скачут от предложения к предложению. И я не выдерживаю – встаю с шезлонга и иду к себе в комнату. До вечера сижу там. Амир заходит ко мне пару раз, но я делаю вид, что не замечаю его.
Но в один момент… Не выдерживаю.
– Почему нас так качает? – я держусь за живот, боясь, что меня вырвет.
– Волны поднялись, – отвечает сухо. – Через два часа будем на месте.
Так же быстро, как заходит, он удаляется. А мне опять не сидится. Одеваюсь в лёгкий сарафан, обуваюсь в тапочки – выхожу наружу.
И тут же ветер в лицо ударяет. Только и успеваю шляпку, которая от солнца защищает, придержать.
Как же жарко! Несмотря на ветер! Ещё и качает так, словно шторм. Но… на небе ни облачка. Солнце палит так, что тело всё кипит. В комнате находиться невозможно. Как и здесь. Хотя бы ветер спасает…
Подхожу к небольшому бортику и смотрю в голубое море. Там рыбки плавают.
– Не стой там. Упадёшь, – доносится голос Амира.
Но я не воспринимаю его слова всерьёз. Я же не дурочка, чтобы упасть за перегородку.
– А тут есть акулы? – внезапно спрашиваю. Амир услышит. Стоит рядом.
– Есть.
Я резко отрываюсь от бортика и больше не хочу здесь купаться.
– Лучше бы ты соврал, – говорю честно.
– Они неопасны. В эмиратах редко акулы нападают на людей. У тебя есть угроза помасштабнее, – он усмехается и явно намекает на себя. Я поворачиваю к нему голову, смотрю за тем, как он в одних шортах ест кусочек арбуза. Я тоже хочу. Но пусть один ест.
Внезапный порыв ветра поднимает мою шляпку, которая всё же слетает с моей головы. Я невольно тянусь к ней рукой.
Успею поймать!
Делаю шаг, наступаю во что-то мокрое.
Нога поскальзывается и…
Я не понимаю, как смотрю на улетающую шляпку и лечу вниз. А разве тут не было нигде мотора?.. А перегородка?
Я невольно хватаюсь за живот, боясь сделать хоть движение. Ударяюсь руками о металл яхты, но продолжаю держаться за живот даже тогда,
