Но, главное, единственным. Заблудиться Макс не боялся даже в темноте — негде было. Квартирка ведь крохотная, как сама Оля в его руках. На голову ниже, без каблуков ведь, но от этого не менее желанная.
Абсолютной темнотой в комнате и не пахло — в окошко светили окна дома напротив, по счастью, оказавшегося такой же «свечкой», как та, в которой и жила Оля.
— Вкусно пахнет, — Макс остановился буквально в шаге от кровати. Начать можно и тут. Приятный аромат апельсина и запах тела Оли прекрасно сочетались, будто наслаиваясь, создавая нечто новое, но не менее чудесное. Макс сперва принялся целовать Олину шейку и оголённую часть плеч, но быстро понял, что не ощущает её рук на себе, и это не приносило того удовольствия, которого он так ждал практически два дня. Вот только во время разворота Оля, как обычно, оступилась, и окончилось всё падением. Благо в этот раз на довольно мягкую кровать.
— Как удачно вышло, — хихикнула Оля, и Макс был с ней полностью согласен, оттаскивая себя и её к подушкам в изголовье кровати. Правда, выразить своё согласие он предпочёл поцелуем, который сперва был лёгким, из серии «чтобы не напугать», но быстро перетёк в те, что с уверенностью можно было назвать «очень страстными», только инициатором этого перехода был вовсе не Максим, а оголодавшая без ласки Оля. Внезапно, хоть и привычно уже отключившийся в квартире свет Оля сочла за знак, чтобы отпустить себя и просто наслаждаться близостью с мужчиной, который ей очень нравился и который вот-вот должен был стать необычайно близким, по крайней мере, кожа к коже уж точно. Поэтому она перестала стесняться, и, довольно шустро расстегнув все пуговички и даже одну короткую молнию, не прекращая безмерно вкусные поцелуи, добралась наконец до местами очень даже накаченного тела своего всё ещё пока босса. Но это там, в ресторане, он — босс, а тут он Ольгин мужчина, и точка. Так что тут и она может немножко покомандовать, хотя бы и его раздеванием.
Максим сперва даже опешил от такого напора, но решил, что лучше уж так, чем долго и упорно уговаривать зажавшуюся и застеснявшуюся девушку на пикантное продолжение.
Довольная Ольга, оглаживающая и зацеловывающая каждый сантиметр верхней половины тела Максима, рукой забралась в расстёгнутые ею же брюки. И замерла.
Макс напрягся, не понимая, что именно произошло такого, что заставило Олю если не испугаться, то задуматься о том, что она, или даже они, делают. Ситуацию надо было спасать, и быстро.
— Маловат? — с иронией спросил Макс, прекрасно зная, что уж на что-что, а на мужское достоинство ему, да и всем его пассиям, жаловаться не приходилось.
— Что ты, наоборот, — Оля даже голову попыталась в плечи втянуть. Сразу вспомнился давний, но от этого не менее неприятный интимный опыт, где даже более скромный агрегат доставил крайне неприятные ощущения.
— Ну, ты чего, маленькая? Я же аккуратно, чтобы было приятно не только мне, но и тебе, — сказал Максим, наглаживая по обнажённой спине Оли между половинками молнии расстёгнутого, но так и не снятого пока платья. А ведь под ним ещё и бельё имеется! — Может, мы слегка поспешили? Так давай на шаг назад вернёмся и начнём… да с самого простого, с расслабляющего массажа. Это же не страшно?
— Нет, наверно, — в полутёмках улыбки Оли, естественно, полноценно видно не было, но Макс был уверен, что она есть. По голосу было заметно. — Только масла-то массажного и нет.
— Не переживай, я больше просто гладить буду, — Макс приподнялся на локтях и чмокнул Олю в кончик носа. — Только вот одежда твоя мне мешать в этом будет. Давай-ка её снимем?
Задав вопрос, Максим не стал ждать ответа и начал Олю раздевать. Но не быстро, а потихоньку, сперва одно плечико оголил и зацеловал, потом другое. А вместе с платьем, под шумок, стянул и бретельки, может, и красивого, но совершенно не нужного сейчас бюстгальтера.
— Во-о-от так, — Макс не стал больше задавать уточняющих вопросов, чтобы уж точно не получить нежеланных ответов. Но помня, что женщины любят ушами, он старался отвлечь Олю комплиментами или просто описанием того, что именно делает сейчас и что ещё только хочет сделать. Но опять же, без фанатизма, но упорно двигаясь в выбранном направлении, вниз, к обоюдному удовольствию. Таким вот хитрым способом вся одежда, включая нижнее бельё и неожиданно чулочки на широкой, наверняка ажурной резинке, покинула тело Оли без какого-либо напряга или сопротивления с её стороны.
— Не стесняйся, Оленька, — Максу не понравилось чувствовать себя обделённым лаской. — Меня тоже можно погладить и потрогать везде, где тебе захочется. А то я замерзать начинаю.
Сыграв на любопытстве и жалости одновременно, Макс добился своего, и теперь ласки руками стали обоюдными. Пусть и не особо видно в темноте, но на ощупь фигурка Оли была очень даже привлекательной и возбуждающей. Так что спустя минут пятнадцать возни и поцелуев мужское достоинство Максима стало активно намекать, что надо двигаться дальше, а вернее сказать — глубже, где влажно, наверняка тесно, но так приятно!
Из положения «сбоку» оказаться в положении «сверху» для Макса труда не составило. Для этого всего-то и надо было вовлечь Олю в страстный поцелуй и умудриться проскользнуть ногами между её ног. На удивление, удалось сразу, и, судя по тихим постанываниям и ёрзанию, Оля увлеклась процессом и даже не заметила рокировки тел на своей кровати. Макс уже успел до этого приласкать межножье и знал, что смазки хватает. Этот факт огладил тёплой рукавичкой его эго — мокрая, значит, хочет, значит, смог завести! Поэтому только и оставалось направить себя так, чтобы с каждым мелким толчком заходить всё глубже и глубже, доставляя и получая удовольствие, с которым мало что в жизни может сравниться.
— Да, малышка, — не удержался от комментария Макс, ощутив, что его самое главное орудие плотно охватили внутренние стеночки Оли, наподобие хорошей кожаной перчатки. Правда, приходилось условно держать руку на пульсе, ведь Оля себя уже явно не контролировала и старательно подмахивала бёдрами. А то вот как дёрнется посильнее, и может сама себе, правда, при нечаянной помощи Макса, сделать больно от чрезмерно быстрого проникновения. И только войдя на полную длину, Макс вспомнил о защите. Может, конечно, Оля и
