невозмутимо ответил. Бобрич закусила губу, выводя узоры на стекле.
— Хорошо.
— Какое? — не поняла она. И, наконец, её взор пал на меня.
— За помощь, разумеется.
— Мне ничего не нужно.
— Да ладно! — закатил глаза. — Всем что-то нужно. Я не люблю оставаться в долгу, говори.
— Придумаю, скажу, — легко согласилась она. Немного помолчала, а после задала неожиданный вопрос. — Почему ты вечно меня называешь «мышь» и «бобриха»?
Машина остановилась напротив ее подъезда, однако Дунька не спешила выходить из машины. Её глаза горящие любопытством требовали ответа. Возможно, я погорячился… Бобрич все-таки подросла.
— Разве ты не знаешь, — наклонился к ней, жадно вдыхая ее запах. Она пахла, как весна. — когда человек тебя называет ласковыми словами он к тебе неравнодушен.
Дверь под моими пальцами щелкнула и открылась. Дуня втянула воздух в себя, открыла рот, порываясь что-то сказать, но тут же закрыла. Отвела свои глаза, от моих пристальных. Шустро она встала и пробкой вылетела из машины.
— Пока, — поспешно бросила и слиняла.
К подъезду невысокая фигурка шагала быстро, а когда дверь захлопнулась, я проследил за ее силуэтом в подъезде. Еще позже увидел, как загорелся свет в комнате, и только тогда поехал в «Шафран».
Глава 10
Аида
— Бабуль, а вот ты деда сильно любила? — задала я вопрос.
Мы сидели на кухне. Чай остывал в наших чашках, за окном бушевала метель, а я гадала как же быть. Как не сойти с ума от его присутствия рядом, изо дня в день. Уж лучше и дальше мечтать и не видеть, чем видеть и всякий раз возвращаться ни с чем.
— Любила, — покачала она головой, тоскливо улыбнувшись. — Как же его можно было не любить… Андрюшка офицером был! Красивый, как с картинки! А уж какой выдумщик! — усмехнулась, сняла очки, протерла, не переставая загадочно улыбаться, и снова надела. — Твой дед писаный красавец был. Гордый, статный, а глаза какие… Точно васильки! Но мне-то что, — хмыкнула, — у меня и без него женихов целая торба, а тут еще один на танцах привязался! И все ходил, да ходил за мной хвостиком. С института встречал, домой провожал. Мамка, конечно, сильно ругалась! Андрейка под домом станет и стоит с ромашками, пока я гуляю. Ждет. Приду, мать как заорет: «Опять твой пришел, Райка! Покоя от него не сыщешь! Всех соседей на смех поднял!». Ну, я, конечно, прогоняла его. Уж больно наглым он мне казался. А он уперся и не в какую. Сказал: «Моя — значит, моя!». Ну сходила с ним погулять. Один раз, второй. А потом запропастился куда-то, жених, — фыркнула. — Я себе три дня места не находила! Явился не запылился, под вечер! Голову опустил и сказал: «Забирают меня, Райечка, в армию!». Ну, я сразу в слезы. Реву. А он мне: «Дождешься — женюсь». Ну я и дождалась, а он, как и было обещано, женился. Вот так вот, Дунечка. Твое тебя всегда дождется, — ласково пригладила мне волосы, смахнула непрошеную слезу, всхлипнула и встала. — А ты чего спрашиваешь?
— Да так, — ушла от ответа, — просто…
Бабуля подозрительно на меня покосилась. Точно готовая вести расследование, но я под шумок в коридор, а оттуда в комнату смылась.
— Дунька, втюрилась что ль?
— Нет! — крикнула, захлопывая дверь.
Со стоном упала на кровать. Фыркнула и губы надула.
Ну Белов! Небезразличен он! Шут гороховый!
* * *
На улице снова были солнце и невыносимая жара, как и все это лето. Несколько дней назад стеной шел проливной ливень, и я стояла у окна, наблюдая за буйством природы. Однако, сегодня дождем и не пахло. Подняв голову к небу, подставляя под лучи солнца и без того мое загоревшее лицо, я не по-детски тяжело вздохнула.
Ну вот, и отчалили родители. Они сказали, что туда, куда они едут, все в снегу и целое море загадок, которые им предстоит разгадать. Мир нуждался в открытиях.
Снег они мне, к сожалению, отправить по почте не смогут, хоть я и очень того хотела, но клятвенно заверили, что к тому моменту как они вернуться у нас самих будут целые сугробы. Родителям я верила. Они же взрослые, а значит — правы. Как иначе?!
А еще я уже по ним скучала. Сильно-сильно. Мне хотелось им показаться в бантах и новых туфельках, но мама обещала посмотреть фотографии.
— Серый! Серый! Ну куда ты кидаешь?! Ты косой что-ли? — услышала я мальчишеский голос неподалеку.
Повернувшись на звук, заметила ребят из соседнего двора. Лица знакомые, но с мальчишками я не дружила. Улька молвила, что они противные и пакостные ду-ра-ки! И нечего на них обращать внимание! У нее была с ними целая война, а вот мне всегда было интересно погонять в мяч.
Вздохнув, села на лавочку и стала наблюдать за игрой.
Как ловко они его пинали, а как быстро бегали… Я бы так точно не смогла! Погонять бы с девочками тоже, да только разъехались кто куда… Вон, Варька на дачу умотала, Сонька в Диснейленд улетела, обещала привести кукол, а Ульку к бабушке в область отправили, от греха подальше, как ехидно брякнула она сама.
— Ну, ты точно косой, Серый! — фыркнул громко мальчишка. Он был меньше остальных, с короткими русыми выгоревшими волосами и хмурым лицом.
— Да я-то че! — почесал голову, очевидно, Серый и зыркнул на непослушный мяч, который закатился под соседнюю от меня лавку.
— Эй! Эй! — крикнул мальчик. — На лавочке!
Нахмурившись и приподняв подбородок, я обратила на него внимание.
— Подай мяч!
— Я тебе не «эй»! — важно изрекла. Ишь какой наглый! — У меня имя есть!
Мне показалось или на его хамоватом лице, промелькнула улыбка?
— Серый, я щас!
Мальчишка легкой трусцой побежал ко мне, а я сжалась в комок ежиком. Теперь он мне волосы вырвет! Точно — без клочка останусь! Улька всегда жаловалась, что девчонок за косички дергали. А мне бабушка, как раз сегодня косы заплела…
— Ну и как же
