у вас хороший. Значит, камня за душой нет.
Надя удивленно вскинула брови и затянула потуже халат.
— Ну да, я такая, — согласилась она. Зачем спорить с умным человеком?
Они прошли на кухню. Открыв холодильник, Чарушина задумчиво оглядела пустые полки.
— Господи, у меня даже хлеба нет, — пробормотала она.
— А мука есть? И масло растительное?
— Ага, — Чарушина покопалась в кухонных ящиках и достала продукты.
— Еще соль и сахар нужны, — Зая засучила рукава, и сама достала миску из сушилки.
— В морозилке сосиски есть. А вот тут варенье яблочное…
— Отлично! — Зая бросила на нее внимательный взгляд. — Вы в порядке?
Надя села за стол и стала нервно грызть ноготь, наблюдая за тем, как Церен смешивает в миске ингредиенты.
— Три стакана муки, полстакана масла… И воды тоже полстакана, — приговаривала Зая. — Половинку чайной ложки соли и столовую сахара… Так где вы сегодня были?
— Я ездила в Сказкино. Это коттеджный поселок неподалеку от того самого места, где нашли Елизавету Тураеву.
— Ого, а к кому ездили?
— К своей сокурснице, она сейчас там живет. Собственно, благодаря ей мы и познакомились с Павлом.
— А что я вам говорила? Подобное притягивает подобное. Нужно в правильных местах бывать, — Зая вытащила ставшее эластичным тесто и плюхнула его на стол, старательно надавив сверху, — чтобы потом вращаться в нужных кругах.
Не сдержавшись, Наденька хрюкнула.
— Вообще-то вращаться я не собиралась, это все случайно получилось.
Их взгляды с Заей пересеклись, и тонкие темные брови Церен сдвинулись над ее раскосыми глазами.
Надя закусила губу и покачала головой:
— Ни разу до этого у меня не возникало сомнений в том, что Павел по-настоящему… — она вспыхнула и потыкала пальцем в тесто. — У нас все было так… — Губы ее задрожали.
— Теперь мы порежем тесто и каждый кусочек тонко-тонко раскатаем, — прервала возникшую паузу Зая. — С чем вы хотите пирожки?
Чарушина вздохнула.
— Тогда сделаем со всем, что есть. Сосиски, варенье… Включайте духовку!
Надя вытащила противень и стала обтирать его полотенцем.
— В Сказкино я встретила Тураева, — наконец выдала она.
— Ого, — от неожиданности Церен села на стул. — Как это у вас получается? В нужном месте, в нужное время…
Надя откинула полу халата и продемонстрировала наливающиеся синяки:
— Легко ничего не дается, за все приходится платить. Я в овраг упала, а он там с собакой гулял.
— Ого! — снова воскликнула Зая. — Вы с ним встретились и… — Глаза ее загорелись.
Надя неопределенно пожала плечами.
— Павел Александрович не мог совершить того, в чем его обвиняют, — заявила упрямо Зая. — Вы же сказали об этом Тураеву?
— Нет, — ответила Надя. — Как ты себе это представляешь? Он бы меня и слушать не стал. Тураев показался мне очень сдержанным, закрытым, — начала она перечислять, — такой, знаешь, правильный. Чересчур, если честно. Сначала делал вид, что не знает, кто я. А потом прямо в лицо: мол, в курсе, кто вы и что вы. Хорошо, что на вранье меня не поймал.
— Хорошо! — легко согласилась Зая. — А откуда он вас знает?
Чарушина, увлеченная тем, как Церен быстро сворачивает наполненные вареньем рулеты, ответила не сразу. Но когда противень отправился в жерло духовки, тихо сказала:
— Обещаешь, что все это останется между нами?
Шмыгнув носом, Зая содрала шкурку с сосиски и потрясла ею в воздухе:
— Клянусь! Ради Павла Александровича я готова на все что угодно!
— А если он… — Надя схватила другую сосиску и вгрызлась в ее замороженное тело, чтобы скрыть дрожь в голосе.
Подумав, Зая ответила:
— Если варить постное мясо, то котёл наполняется пеной, если вспоминать о горе, то теснит в груди. Давайте будем разбираться, ведь вы хотите именно этого.
— Да! — Наденька протянула руку. — И теперь только на ты, ладно?
Зая пожала ее ладонь и улыбнулась.
— Давайте, я только за!
— Тогда слушай все с самого начала…
— И вот, стою я, значит, на коленях. Опускаю руки в воду… — Надя выдержала многозначительную паузу.
Зая, приоткрыв рот, не сводила с нее глаз.
— Момент! — Чарушина метнулась в коридор и вернулась, прижимая к груди сумочку.
Хала на ее голове размоталась, и Надя отбросила мокрое полотенце. Тряхнув волосами, она высыпала на стол содержимое своего ридикюля. Пакет с запонкой выпал последним, зацепившись за изящный гребешок, который Ржевский купил ей месяц назад на блошином рынке. На мгновение Наденька зависла, поглаживая пожелтевшую от времени слоновую кость, а затем вновь перешла к рассказу.
— Я бы ни за что не поверила, если бы кто-нибудь мне сказал, что такое возможно! Да я и сама себе не поверила, но это та самая запонка из набора, который мы купили во время нашей поездки в Италию.
— Ну и ну… — выдохнула Зая и сжала кулачки, словно боялась нечаянно прикоснуться к находке.
Чарушина отвернула края, сделав из пакета подобие чаши, на дне которой сейчас матово переливалось синее муранское стекло, еще недавно украшавшее манжету рубашки Ржевского.
— Да, это Павла Александровича вещь, — кивнула Зая. — Я видела их. — Губы ее задрожали. — Но как же тогда? Получается, что он был там?..
— Да, — мрачно заключила Надя. — Теперь ты понимаешь, в каком состоянии я нахожусь? Словно на пороховой бочке! Даже не так! Я будто на адской сковородке поджариваюсь! Медленно и печально! У меня внутри горит от одной мысли, что он мог пойти на преступление!
— Горит! — подтвердила Зая, судорожно переводя дыхание. Затем ее зрачки расширились, и она вновь прошептала: — Горит…
Вскочив, Зая заметалась по кухне. Наконец и Надя поняла причину столь резких движений: из плиты тянуло горелым, и когда Зая открыла дверцу, печь выдала целое облако черного едкого дыма, моментально заполнившего кухню.
— Окно! — крикнула Зая, с помощью банного полотенца хватаясь за края противня.
— Вытяжка! — Надя нажала кнопку и стала махать руками, разгоняя сизый дым.
Противень с горелыми останками пирогов с шипением опустился в раковину. Свежий ветер наконец ворвался в помещение, охлаждая не только кухню, но и лица горе-кулинарок.
Вытерев лоб, Зая потыкала лопаткой в прилипший к противню черный пирог и изрекла:
— Что же теперь делать? Неужели в полицию идти?.. — она бросила взгляд на запонку. — И что они скажут?
— Известно, что: спасибо за улику, гражданка Чарушина. Давайте-ка и ваши пальчики сразу откатаем на предмет соучастия в убийстве.
— Но это же неправильно! — вспыхнула Зая. — Может, он там ее давно потерял? Подумаешь! Может, он туда купаться ходил! Место-то, оказывается, популярное.
— В костюме и запонках? — фыркнула Надя, отмахиваясь от вонючего дыма.
— Ну вообще, да, странно. Павел Александрович весь такой ухоженный. Чтобы он в нашу
