— Теперь я это знаю, и понимаю как сильно виноват перед вами. Но я в тот день действовал на эмоциях, переживая за сына. Вы должны меня понять. Хоть Ярослав и является моим приемным ребенком, но я считаю его своим родным. Не подумайте, я не пытаюсь как то выгородить себя, мне нет прощения. Я причинил боль и вам, и сыну, а значит и себе.
— Я понимаю, я уже смогла справиться с произошедшим. - вранье, чистая ложь.
— А ваши глаза говорят обратное. - только сейчас он посмотрел на меня и сделал такой вывод. - Он понимает, что нет вашей вины в том, кем являются ваши родители. Его задел факт вашего утаивания родства с этим человеком. А ко лжи он относится очень категорично. Все это произошло еще с детства. Когда его настоящие родители разбились, его приютила его тетя, солгав, что родители просто уехали отдыхать и скоро вернутся. А осознав, что не сможет стать опекуном и финансово обеспечить и себя, и чужого ребенка, она отвела его в детдом. Еще тогда зародилась в нем эта ненависть ко лжи.
— Я не знала этой истории, только про автокатастрофу. - почему он не рассказал мне?
— Он никому не рассказал этого. Даже мы узнали это не от него. Долго разбирались, сначала узнавали у директрисы детдома о женщине, которая привела его туда, потом долго ее искали, найдя с ней встречу, она во всем созналась. Но разумеется, Ярослав больше не позволил ей вернуться в его жизнь, не простив такую ложь. Но, Катерина, - он накрыл мою руку своей ладонью. - вас он сможет простить, потребуется время, но он отойдет, сам это понимает. Он буквально не может жить без вас, я никогда не видел его в таком состоянии.
— Я видела. Он уже был в таком состоянии ранее, когда я впервые ушла от него. Думаю вам эта история незнакома, но в тот раз я смогла вернуться, осознавая как он нуждается во мне, даже простила его за… - разглашать подробности беременности Нади я не стала. - Но не в этот раз, я не вернусь. - я медленно вытащила свою ладонь из под его. - Не смогу.
— Катерина, я представляю каких глупостей он мог наговорить, но знаю как сильна его любовь к вам даже сейчас. - а есть ли эта любовь?
— Виктор Борисович, как любящий мужчина должен относится к девушке? - задам вопрос, чтобы по ответу рассудить его предложение.
— Любить, оберегать и ценить - мое правило, по которому я живу и учу детей.
— С последним произошли проблемы. Я ввязалась во все это лишь из-за него. Мне дела не было до родителей, я никогда не хотела того, что сейчас есть у меня. Я до совершеннолетия находилась в детдоме, потом работала по двадцать часов в сутки горничной, живя в подсобке. И меня все устраивало, я не рвалась к вершинам. Но начав отношения с Ярославом и увидев его проблемы, я решила, что должна помочь. Я делала все возможное. Мне было плевать пострадаю или нет, все это делала для него. От начала и до конца. И узнав это, вместо слов благодарности, мне наговорили гадостей, сказали что больше не хотят видеть и что сделанное предложение руки и сердца является ошибкой. Тогда ответьте мне на вопрос: «Ценил ли он меня и мою помощь?».
— Такие девушки редкость в наше время, и он поймет это. Надеюсь, что не будет слишком поздно. Так почему вы не сняли кольцо?
— Кольцо. - и неосознанно, я начала рассматривать его. - Я хотела отдать его Ярославу, но он отказался его забирать. Вы тоже откажитесь? - он кивнул. - Значит это кольцо останется напоминанием об отношениях и тому, что с ними стало.
— Вы за весь разговор даже ни разу не улыбнулись. Мне очень жаль, что все так произошло. Вы оба должны быть счастливы. Он очень сильно вас любит, такая любовь не проходит, ее невозможно уничтожить. Поверьте мне, как человеку испытавшего очень многое. Ответьте мне на последний вопрос и я вас отпущу. Если Ярослав сам к вам придет, сможете ли вы его когда-нибудь простить и дать шанс быть счастливыми? - хороший вопрос.
— Этого не произойдет. Ярослав не прощает ложь, а раз он так сильно любит, то я ранила куда сильнее, чем кто-либо. Он меня не простит, поэтому он не придет.
— Но вы не ответили на вопрос. Простите ли вы его?
— Есть ли смысл рассуждать о невозможном?
— Нет ничего невозможного, всегда найдется возможность изменить положение.
— В таком случае, я не знаю. Не знаю как сделать выбор между прощением и ненавистью. Наверное мешает гордыня, расправившись с ней смогу и понять, и простить. Но это очень сложно. Даже если смогу простить, и если вдруг у нас будет еще одна попытка построить заново семью, боюсь, что я затаю эту обиду внутри и буду «болеть» ею до конца жизни. Разве это лучше?
— Вы очень разумная девушка, и я уверен, что вы сможете разобраться в себе и своих чувствах. Теперь более не смею вас задерживать.
И мы пошли обратно к парковке около больницы. И уже на том моменте, где должны были окончательно расстаться, Виктор Борисович снова заговорил.
— Катерина, я должен вам сказать еще кое-что. Завтра мы улетаем обратно в Италию, Ярослав принял решение улететь с нами. - навсегда? - Но я по-прежнему надеюсь, что вы сможете разобраться и простить друг друга.
— Как бы все не сложилось, вместе или по раздельности, все равно надеюсь на то, что Ярослав будет счастлив, со мной или без меня. Прощайте. - я сказала чистую правду, и мне неважно передаст он это сыну или нет.
— Прощайте. - прозвучало как то слишком грустно с его стороны.
Он сел в машину, а я пошла к машине Кости. Молча забрав пакет с телефоном с заднего сидения его автомобиля, я проследовала к входу в больницу. Но у входа притормозила. Сразу хотела позвонить Соне, раз у меня появился телефон, но передумала, решив набрать просто сообщение. Как и обещала, я просто написала сообщение «это Катя», тем самым делясь с ней своим контактом. Не успела я выключить телефон, как последовал звонок от нее.
— Катя, как я ждала от тебя хоть каких то новостей. Я безумно волновалась и переживала. И очень соскучилась. Как ты? Где ты? У тебя все хорошо? - Соня в своей привычной манере протараторила все своим мысли.
— У меня все хорошо. У вас как? - я не была настолько многословна, как она.
— У нас все грустно. Нам так вас не хватает. Кать, может ты приедешь? Мы соскучились, мы переживаем за тебя. - не думаю, что это хорошая идея.
— Сонь, не обижайся, но у меня сейчас очень много дел. Когда я со всем разберусь, то возможно встретимся. - сейчас я не врала.
— Да, хорошо, я понимаю. Тогда наверное, не буду отвлекать. Рома тебе привет передает. Пока. - уже чуть ли не плача, проговорила она последние слова.
— От меня Роме тоже передай. Пока. - и я отключилась.
Нужно будет действительно с ними встретится, но чуть позже. В приоритете у меня сейчас немного другое. Нужно разобраться в бумагах, начать работать в бизнесе, понять где жить. И это минимум.
Теперь мне никто не помешал зайти в больницу, снова накинув больничный халат, к которому я уже привыкла, пошла первым делом к Глебу. Однако заметив у него в палате Киру, решила не мешать им, пусть побудут наедине. Тогда пойду к Мише, он тоже был у себя.
— Ты как? - сразу спохватился он, увидев меня. - Все в порядке? Нельзя на такие встречи ходить без охраны. О чем говорили?
— Миш, все хорошо. Он бы мне ничего не сделал. Ничего важного, о личном.
— И все равно пока я отвечаю за твою безопасность, давай ты не будешь так подставляться и первое время ты будешь считаться с моим мнением? Договорились? - Миша все не унимался.
— Миш, я доверяю тебе, но сейчас в охране не было никакой необходимости… - но договорить мне не дали.
— Да ты пойми, что опасность могла быть не от него, а от любого другого человека, да хоть снайпер, выжидающий тебя где-нибудь на крыше.
— Об этом я правда не подумала, но в этот раз все обошлось, в следующий раз четче объясняй свои намерения. И мы попробуем найти компромисс.
— Ладно, такой вариант меня тоже вполне устраивает. Как мне доложили, все везде прошло успешно?
— Более чем. - все эти разговоры меня утомили, я ужасно захотела спать.
