Я приняла непреклонный вид, хотя хотела лишь закрыть глаза и отдаться буре охвативших меня чувств. Я положила руку ему на грудь и мягко оттолкнула, пытаясь остановить. Он выпрямился и чувственным движением облизал губы. Боже правый, как же мне хотелось укусить его за щеку, но я сдержала безумный порыв.
По лицу Адрика промелькнула лукавая и чувственная улыбка; он явно ждал, что я скажу.
– Ты мне не нравишься, – сказала я.
– Вот и прекрасно, я никогда и не стремился тебе нравиться, – признался он, безразлично пожимая плечами.
– Ты просто говнюк! – бросилась я в атаку.
– А ты – невыносимая эгоистка! – парировал он.
Я прищурилась. Мы смотрели друг на друга, как два ковбоя из боевика, готовые выстрелить. Мы прикусили губы и долго не говорили ни слова, пока правый угол моего рта не пополз вверх в довольной улыбке.
– Ты же сохнешь по мне, разве нет? – спросила я скорее шутливым, чем жестоким тоном.
– Даже не представляешь как!
Все произошло очень быстро. Адрик склонился еще ниже, обхватил меня за бедра и с легкостью поднял. Я невольно обвила его ногами. Он поцеловал меня в губы, и я уступила.
Я была готова и полна желания.
Я обняла его за шею, прижавшись всем телом. Его плечи были еще прохладными после душа, а кожа слегка пахла мылом и мужским лосьоном, что добавляло еще больше эротизма. Он страстно целовал меня несколько секунд, слегка прикусывая губы и умело посасывая их. Он отнес меня на кровать, потому что заниматься любовью стоя представлялось не слишком удобным.
Ловким движением он опустился на матрас, усадив меня к себе на колени. Естественность и непринужденность этого действия привела к тому, что секунду спустя мы завалились на кровать, причем я оказалась сверху. Тяжесть моего тела нисколько ему не мешала: он был достаточно сильным. Я отбросила волосы в сторону, чтобы не мешали целоваться, позволив им рассыпаться по плечам. От первого же поцелуя я вся растаяла, но в таком положении, когда мы прижимались друг к другу каждым сантиметром тела, от поцелуев сердце мое забилось сильнее, а между ног стало влажно.
Я взяла в ладони его лицо, а он в ту же секунду ухватился за низ моей рубашки и настойчиво потянул ее вверх. Хотя мой внутренний голос в панике кричал: «Не давай ему себя раздевать, идиотка!», предательские руки не послушались и поднялись. Адрик легким движением стащил с меня рубашку и отбросил ее. Я осталась в лифчике, но в ту минуту он не обратил на это внимания. Он продолжал страстно целовать меня, словно у нас почти не осталось времени, и он стремился использовать его как можно эффективнее. Я всегда знала, что существует множество видов поцелуев, но с ним я попробовала все: он лизал мои губы, посасывал, кусал, и каждое прикосновение его языка к моему рождало нервную дрожь, растекавшуюся по телу.
Его руки сжимали меня в объятиях, словно не хотели отпускать целую вечность. Лишь мои джинсы и его пижама отделяли мою кожу от того, что дремало под его боксерами, причем на ощупь это было намного крупнее, чем казалось на вид. Адрик запустил руку в мои волосы и мягким возбуждающим движением потянул вниз, заставив меня поднять подбородок, чтобы получить доступ к моей шее, которую тут же принялся покрывать влажными поцелуями и легкими укусами. Из моей груди вырвался вздох наслаждения.
Он был просто великолепен. Движения его языка пробудили мысли о том, что еще он способен проделывать, и воображение еще больше меня распалило.
Рука, лежавшая у меня на спине, поползла вверх; его пальцы нащупали застежку бюстгальтера. Простым умелым движением он расстегнул ее, затем на секунду отстранился, чтобы помочь мне избавиться от лифчика. Затем, отшвырнув бюстгальтер, словно тот ему сильно мешал, снова стал меня целовать. В тот же миг я почувствовала, как его ладонь сжала мою грудь, и я прикусила губу, чтобы не испустить блаженного стона, который выдал бы, какие чувства вызывает у меня его близость.
С этой минуты я совершенно потеряла голову. Если бы меня спросили, сколько будет два плюс два, я бы ответила: «Я хочу, чтобы Адрик прикасался ко мне везде, где только можно». Влага его поцелуев, жар его кожи, сдержанность и доверие, сквозившие в каждом его движении, – все это приводило меня в состояние невесомости и восторга. Я не хотела, чтобы он останавливался, и он это понял. Неожиданно он повернулся, застав меня врасплох, и повалил на кровать, чтобы получить контроль над ситуацией.
Он оперся локтем на матрас и посмотрел на меня, такой мужественный и привлекательный, с лукавым блеском в глазах. Зрачки его были расширены, мускулы напряжены, а губы полуоткрыты для поцелуев. Он провел ладонью по моему животу, по талии, обрисовал линию пупка кончиками пальцев, затем остановился на застежке джинсов и в одну секунду расстегнул молнию, частично обнажив простые белые трусики. Он погладил их край большим и указательным пальцами. Потом решил немножко их приспустить, чтобы исследовать пальцами мое тело, но тут я поспешно и резко перехватила его руку.
Он смущенно посмотрел на меня. С минуту я колебалась: произошло нечто такое, чего со мной не случалось никогда в жизни: мне было стыдно. Было бы на что там смотреть… У меня нет ни совершенных линий тела, ни пышного бюста, кожа не безупречно гладкая, а яркий свет выставлял все это напоказ. А он был красив и привлекателен. У него не имелось ни единого изъяна, ни малейшего несовершенства. Что он обо мне подумает? А вдруг ему что-то не понравится и у него не встанет?
На моем лице невольно отразилось огорчение. Казалось, он понял мои сомнения и, к моему удивлению, оперся локтем о матрас, расслабившись. Это дало ему возможность приблизиться к моему лицу, словно Адрик собирался мне что-то сказать, но оказалось, что он меньше всего хотел разговаривать. Он вдруг начал ласкать костяшками пальцев мой затвердевший сосок. Волна жара внезапно растеклась от груди до самых интимных мест. Это был необычайно интимный, доверительный и невероятно волнующий жест.
– Я говорил, что ты мне нравишься? – сказал он. Голос был более хриплым, чем обычно, более низким и таким чувственным, что мне захотелось, чтобы Адрик прошептал мне это на ухо. – И этим все сказано, – продолжал он. – Или ты мне не веришь? Хочешь, я это докажу, чтобы у тебя не осталось сомнений?
Я сглотнула и кивнула. Я даже не смогла закрыть рот: губы у меня снова пересохли от этих слов. Я недоумевала, как он собирается мне это доказывать, пока он не взял мою руку и медленно не потянул ее в пространство, разделявшее наши тела. Мой мозг, ошалевший от волнения, даже не понял, что намерен сделать Адрик, пока он не засунул мою руку в свои пижамные брюки. Я лишь подумала: «Хочу это потрогать…», ни минуты не сомневаясь. Мои пальцы слегка отодвинули его боксеры, скользнули под них и коснулись заветной части тела.
Его член уже стоял, он был твердый и горячий. Я ни на миг не отводила взгляда от ошеломленного лица Адрика, наблюдая, как сжимаются его челюсти всякий раз, когда я касаюсь рукой его члена. Я чувствовала себя… Он был не столь чудовищно огромным, как описывают в любовных романах, конечно, я вполне могла бы сказать, что он был просто громадным, но не хочу грешить против истины. Он и так выглядел впечатляюще, как я себе и представляла.
– Видишь? – добавил он чуть резко и в то же время ласково. – А ты ведь даже еще не до конца раздета. Только представь, каким он станет, когда ты разденешься.
Вся моя уверенность вернулась, и на моем лице нарисовалась манящая улыбка, пока Адрик покусывал мне нижнюю губу.
– Я хочу видеть, как это будет, – еле выдохнула я.
– А я хочу знать, что ты чувствуешь то же, – добавил он, и, стоило мне подумать, что это означает, как меня охватило безумное желание.
Адрик отвел мою руку от своего члена и снова попытался сделать то, что хотел минуту назад, а я ему не позволила: просунул руку под белую ткань моих трусиков, и его пальцы скользнули к заветной точке, болезненно пульсировавшей. От легкого нажатия его пальцев на эту точку я закрыла глаза и протяжно застонала. Когда Адрик зарылся лицом мне в шею и поцеловал, я невольно откинула голову назад, испытав еще большее наслаждение. Его пальцы его стали настойчивее, и два из них скользнули в мою влажную расщелину. Я издала новый стон наслаждения. Его губы блуждали по моей шее, пока не остановились возле уха.
