Так не получится. Я забираю их только на выходные. Вот на выходных можем встретиться и повеселиться.
И снова укол где-то в области сердца… Пальмовский, похоже, любит детей… Чужих… И на кого сейчас должна обижаться Аля? И что с ней сделает Виктор, если когда-то узнает об этом?!
Настя снова скуксилась, но ненадолго. Виктор как раз подрулил к парковке на набережной. Остановился, вышел из автомобиля, начал вытаскивать Настю… У Али все внутренности свело от ревности, раскаяния, какой-то тоски по несбывшемуся… Хорошо, что с реки дул ветер – можно было списать на него непрошеные слезы, навернувшиеся на глаза. Аля смахнула их до того, как окружающие смогли заметить.
Окружающие были сосредоточены друг на друге: Пальмовский помогал Настюхе поправить платье, разглаживал какие-то складочки, присев перед нею на корточки. Маленькая принцесса воспринимала это как само собой разумеющееся: оперлась ладошкой на мужское плечо и что-то ему доверчиво рассказывала. Как обычно, на ходу подбирая слова, в которых нет буквы «р». Никак не могла с нею справиться, но зато усиленно расширяла свой лексикон.
– Мамочка, а где наша машинка? – Аля так долго любовалась на эту картину, которую даже в самых ярких снах не могла себе намечтать, что совсем забыла про свой автомобиль.
Настя крутила головой по сторонам, взрослые точно так же оглядывались. Красного «пыжика» не было нигде.
– Господи. Только этого мне еще не хватало… – Не мог ужасный день закончиться еще более ужасно. Куда еще-то, казалось бы? Но вот же – пропала их букашка, не оставив следа. – Кому она нужна-то была? Зачем ее угнали?!
– Так, не кипишуй, Аль. – В другое время она даже близко не позволила бы Виктору подойти. Но сейчас ей нужна была поддержка. Девушка не представляла, как будет жить и передвигаться в огромном городе без машины. Сама – без проблем. Но вот возить Настю на метро и маршрутках – это издевательство просто.
– Как я без нее? Мы же никуда добраться не сможем… – Теперь уже можно было не смахивать слезы. Они текли беспрепятственно. И даже привычка держаться, не расстраивать Настю, никак не спасала. У Али закончились силы, все разом.
– Да ты посмотри – эвакуатор работает. Видимо, ты ее кинула не под тем знаком.
– Я всегда смотрю на знаки! Не сочиняй! Ни одного штрафа за несколько лет!
– Ага. Когда ты ставила машину, было можно. А сейчас нельзя, – Виктор ткнул пальцем в табличку, на которой было указано время действия знака: с десяти утра до восьми вечера. – Сейчас одиннадцатый час. Вот ты и попалась…
– Ясно. – Ей чуть-чуть полегчало. И рука Пальмовского, за которую девушка только что держалась, внезапно стала лишней. Даже раздражающей.
Аля потянулась за телефоном, Виктор – за своим. Настя молчала, словно чувствуя, что сейчас взрослым абсолютно не до нее. Аля с нежностью прижала дочь к своему боку, погладила по голове, выдохнула. Ребенок всегда давал ей ощущение какой-то незыблемой, непоколебимой силы. Маленькое, во всем зависящее от нее существо – источник всего самого лучшего, что было, есть и будет в Алиной жизни. Настюха застенчиво обняла маму, застенчиво спрятала личико.
– Слава. – Голос друга тоже подбодрил. Конечно, второй Пальмовский немного удивился ее звонку, но нафиг с первой фразы не послал, и то чудно! – Мне твоя помощь нужна.
– И куда ты опять вляпалась, дорогуша? Откуда нужно спасать?
– У меня машину увез эвакуатор… – Аля вздохнула, понимая, что сейчас посыплется череда вопросов, на которые будет сложно отвечать. Даже наедине со Славкой будет сложно, не говоря о том, что весь разговор услышит Виктор.
– Нда, мать. Ты даешь…
– Вот только не надо, пожалуйста, говорить, что я дура и невнимательная! Слав, потом, хорошо?
– Что-то случилось еще, Аль? Говори сразу? – Славка, действительно, был отличным другом. Он все понял по голосу.
– Не могу сейчас. Все расскажу, но позже.
– Хорошо. Я подъеду. Вы где?
– А… А если не подъезжать? – Она не хотела, чтобы Виктор сейчас встречался со Славой. Просто не вынесла бы еще одного тяжелого разговора.
– Аля. Ты меня тревожишь. Что случилось?! – Тон Славы становился все более обеспокоенным.
– Я все расскажу. Обязательно! Правда! Приеду и расскажу! Но ты не мог бы просто заняться машиной?
– Ладно. Все документы у меня есть. Разберусь. Но имей в виду, Аля, просто так ты не отвертишься!
Ну, кто бы сомневался… Отвертеться от любого Пальмовского – задача из разряда невозможных. Настя, похоже, самое важное тоже от них взяла – такая же деловая и настойчивая.
У Виктора в глазах заплясали белые точки. Так накрыло волной беспричинной злости, что на полуслове запнулся, с трудом смог продолжить разговор с собеседником, которого сам же и вызвал.
Славке она звонит, вы посмотрите, а?! Славке, когда рядом находится он – Виктор, готовый все сам разрулить и порешать!
Понял, что помощь его не нужна, однако заднюю включать не стал: попросил коллегу и товарища выяснить, где сейчас находится машина Али, что можно сделать, чтобы ее побыстрее вызволить. Конечно же, гарантировал, что скупиться не станет. Когда закончил разговор, вернулся к малышке, присел с ней рядом, попытался подбодрить улыбкой и парой слов.
Не вышло: Настя внимательно следила за матерью. Хмурилась и покусывала губки, копируя мать абсолютно точно. Новый укол ревности долбанул совсем с неожиданной стороны. Никогда в жизни еще Пальмовский не спорил ни с кем за внимание детей. Это глупо и просто невозможно. Тем более – в этой ситуации. Умом прекрасно понимал, что для девочки он – посторонний, чужой человек, лишь на время вызвавший симпатию. Что мать для нее – самое важное существо на свете. Но, поди ж ты, хотел, чтобы эта маленькая принцесса смотрела и улыбалась ему, а не ждала, когда к ней обернется Аля…
– Все, малыш, можно не беспокоиться. Нашу машинку найдут и вернут. – Девушка, наконец, выпустила телефон из рук, наклонилась к дочери, чтобы обнять, потрепала по пушистой макушке.
Виктору пришлось встать, отойти в сторону, чтобы не мешать им миловаться.
– А что мы будем теперь делать? – Настя моментом пришла в себя, стоило только матери улыбнуться. Глазенки лукаво заблестели, на щечках появились задорные ямочки.
– Вызовем такси. Куда деваться? Или ты хочешь прокатиться на автобусе? – Аля как будто сама для себя еще ничего не решила. Говорила задумчиво и медленно.
– Я вас отвезу куда угодно. Зачем толкаться
