большой кровопотери. Потерпи, пожалуйста.
- Я тебя люблю, Кани.
- Нет, не говори так, не прощайся со мной.
- Когда Рона сказала мне об аборте, я злился на себя. Я не смог дать тебе стабильность и уверенность. Поэтому ты решилась на такой шаг. Была бы у меня возможность повернуть время вспять, я бы…
- У нас будут дети, слышишь? – я вытягиваю руку насколько могу и обручальное кольцо, переливается в крошечном световом пространстве. – Мы поженимся и будем вместе до конца своих дней.
- Прости…
- Нет! Энди!!!!!
Я рвусь и рвусь, пока не входит Стоун с сигаретой в зубах.
- Неужели сдох? – его смешок, вызывает у меня бурную реакцию. Не знаю, какие силы меня толкают на подвиги, но я высвобождаю руки и похоже, ломаю одну из них. Вроде левую. Стоун получает по яйцам и скрючивается, осыпая пепел на носки своих ботинков. Мой новый удар, валит его на лопатки. У него, получается, выстрелить и пуля влетает в мою ногу, чуть выше колена. Дальше, как в замедленной съемке. В широкие двери вбегает Джаспер и простреливает башку Бенджамина. Брызги крови стекают по моему лицу. Я волочусь к Энди и укладываясь рядом, умещая голову на его трепещущей груди. Неустойчивое дыхание, говорит мне, что он жив. Я плачу и громко бью ладонью по доске, чтобы привлечь внимание.
- Тише, всё позади. – Шепчет Джаспер и зовет медиков.
- Спаси его…умоляю…
Слезы хлещут по моим щекам, и я не чувствую боли. С приходом медиков, меня отрывают от Энди и просят лечь на носилки. Я слушаюсь, не сводя глаз с жениха. С ним поступает аналогично, только подают кислород, через специальную маску.
- Как вы все поняли?
- Спасибо за подсказку.
Мне вводят лекарство в вену, и я засыпаю. Улыбка Джаспера, последнее воспоминание перед сном.
***
Спустя шесть часов.
В Медицинском центре Мауи полнейшее безумие. Репортеры заполоняют фойе и рвутся за остросюжетным интервью. Я слышу миллион голосов за стеной палаты и жду, что ко мне вот-вот кто-нибудь придет, и скажет, что Энди пришел в себя. Но это происходит, лишь двумя часами позднее. Странно, но дождь больше не стучит по карнизам. Ураган закончился…
- Милая!!! – Мама влетает в комнату, а Мано едва поспевает за ней. Пока мы обнимаемся, вижу, как появляются друзья. – Ты нас так напугала!
- Простите.
- Наша смелая девочка. – Мано целует меня в лоб и отступает. Мама же не отходит и на шаг.
- Как Энди? – я не могу не думать о нем.
- Операция прошла успешно, скоро вы оба поправитесь, – отвечает Джаспер. - Кстати, меня зовут Квентин. Приятно познакомиться.
- Квентин? – переспрашиваю я.
- Долгая история, расскажу тебе на девичнике. – Хихикает Ипо.
- Девичник? – я закатываю глаза, чтоб не расплакаться.
- Милая, мы единогласно решили, что сразу после выписки устроим шикарный девичник! А мужчинам позволим сходить в стрип-клуб. – Смеется мама, и я вытягиваюсь по струнке, за исключением загипсованной руки и ноги в бинтах. – Что с тобой?
Ипо, Оук, Джаспер, Мано и мама окружают кровать.
- Захочет ли Энди жениться на мне?
- Боже, конечно, захочет! – не задумывается мама.
- Ты ему жизнь спасла. – Довод от Оука.
- Иначе и быть не может. – Утверждает незнакомец в обличие Джаспера.
- Вспомни, что ты говорила мне, когда мы разговаривали о клятвах? – Мано нежно касается меня и подмигивает.
- Он любит тебя. – Ипо перескакивает всех, и я прошу подругу наклониться, чтобы я могла кое-что прошептать лично ей. После моей фразы, она загадочно улыбается и просит всех удалиться. Через пять минут в палате оказывается инвалидная коляска, в которой, благодаря Ипо, я прекрасно умещаюсь. Семья и друзья, собравшиеся в коридоре, удивленно провожают нас взглядами и незаметно двигаются следом. Мы пересекаем парочку палат и кабинетов, пока, не сворачиваем в ту, где под присмотром медсестры восстанавливается Энди. Ипо подкатывает меня очень близко к его постели, и я в состоянии, прикоснуться к нему.
- Я буду за дверью. – Произносит подруга.
- Подожди, - я ёрзаю в кресле. – Что с…
- Он мертв. Как и Рона. Повесилась в камере, оставив предсмертную записку.
- Что в ней?
- Просит прощения и рассказывает, что ее заставлял делать Стоун.
- Спасибо.
- Всё позади, малышка. Даже солнце вновь взошло.
Я приникаю губами к руке Энди и бубню:
- Ты слышал любимый, солнце взошло…
Город сбрасывает туманный купол и вновь оживает. Национальная гвардия расчищает дороги и сворачивает полевые штабы. Дорожные рабочие разгребают ветки, открывая доступ к шоссе и выездам из Вайлуку. Атэа войдет в историю, как самый затяжной ураган на Гавайях. По радио линии оповещают, что беспокоиться больше не о чем. Вскоре начинают функционировать телефон и сеть интернета. Я прислоняюсь к окну маминой машины, пока жду ее появления от врача и вижу людей, обретших спасение и получивших надежду. Два месяца назад, по этой улице текли грязевые реки, а сейчас, лишь свернутые почтовые ящики напоминают о непогоде. Дверной колокольчик звенит в паре футов от меня, и я улыбаюсь. Мама с бумажкой в руке, спешит поделиться радостной новостью. Я давно поняла, что мама беременна, но ей нужно было заключение своего доктора.
- Да!
- Поздравляю!!!
Мы обнимаемся, греясь в ярких солнечных лучах, и щуримся, чуть поднимая головы к небу.
- Скажем Мано сегодня?
- Нет, я думаю, лучше сообщить ему о ребенке на семейном ужине в субботу.
- Хорошо, тебе решать.
- Как там у вас с Энди дела? После свадьбы мы почти не общаемся.
- Прекрасно. Он до сих пор на связи с Крузом. Сама понимаешь, надо закрыть дело Бенджамина Стоуна.
- Лейтенант молодец, добивается того, чтобы расследование не зашло в тупик.
- Да.
- А вы как? Снова не ответила. – Мама убирает прядь моих волос за ухо.
- У нас медовый месяц в самом разгаре.
- Идем в кафе, я тебе тоже кое-что расскажу про медовый месяц.
Мы перебегаем дорогу и входим в кафе, где нас встречают с улыбкой. За время урагана, люди соскучились по простым эмоциям. Наш заказ приносят через минуту и балуют двумя фруктовыми пирожными.
- Так что там вытворяет Мано?
- Для начала забудем на время, что мы мать
