к Леньке.
У меня в голове уже начала зарождаться план по поиску блокнота! Его никто чужой взять не мог. Это факт. Но кто это выяснить намного труднее. А тут, какое-то домашнее задание. Не до него сейчас!
— Михеева, — повторяет учитель, и я чувствую, как Таська толкает меня. — Домашнее задание! Или ты не готова?
Как тут не готова, когда весь вечер учила, старалась. Не может же это просто так пропасть.
— Конечно, готова, Валентин Валентинович, — встаю я со стула и становлюсь. Хорошо, что можно отвечать возле своей парты. Так хотя бы никто не видит мой синяк.
Я же учила вчера весь вечер эту тему. Так что рассказать ее не составило большого труда. Только единственное нужно было хоть разочек повторить перед рассказом. Из-за этого запнулась пару раз, подсматривая. Моя болтовня быстро закончилась, и я подняла с пола на преподавателя глаза. У него точно выкатились глаза. Он был в шоке, что я и выучила. Да мне кажется, все были в шоке!
— Похвально, Эльвира, — произносит он. — Молодец. Всегда бы так училась. Пять, — я растягиваюсь в улыбке и присаживаюсь на место.
— Молодец! — шепчет мне Таська.
Валентин Валентинович хочет спросить еще кого-нибудь, как его прерывает снова стук в кабинет.
— Я ненадолго. Извините, — обращается Зоя Максимовна к астроному. А сама встает около первой парты второго ряда, чтобы было видно всем. — У меня есть небольшое объявление. Как вы все знаете скоро день учителя, поэтому нам поручили нарисовать плакат. Все желающие могут принять участие. Но только кто хоть немного умеет.
— А от уроков освободят? — первым, что спросил Антонов.
— Плакат повесят перед входом в школу, так он должен быть красивым. Это к тому, что пойдут только те, кто умеет рисовать.
В классе воцарилась тишина.
— Можно? — подняла я руку. Это же удачная возможность прогулять уроки. И еще заняться любимым делом. Кажется работа мечта.
— И меня запишите, — вдруг произносит знакомый голос. Я тут же оборачиваюсь за дальние парты и понимаю, что это произнес Журавлев…
На моем лице появляется легкая усмешка. Он и рисует, не смешите меня. Если он не хочет испортить весь плакат уму нужно отказаться.
— Хорошо, — положительно кивает Зоя Максимовна. Это что она сейчас согласилась?
Она что-то произносит Валентину Валентиновичу и выходит вместе с ним из кабинета. Я задеваю взглядом Таську, но, так и не начав с ней разговор, оборачиваюсь на дальние парты первого ряда. Руслан как будто знал, что я сейчас повернусь. Его взгляд полностью прикован ко мне.
— Ты же не умеешь рисовать, — делаю вердикт я, говорю громко ему, чтобы он услышал.
На его лице появляется ухмылка.
Конечно, я не знаю, что значит его улыбка. Это даже заставляет меня подумать о том, что вдруг он действительно умеет рисовать. Я же действительного этого не знаю. Но при мне он никогда не обсуждал это и не хвалился своими работами. Значит можно сделать вывод, Руслан записался только потому, что хочет прогулять уроки. А еще почти отличником себя называет. До твердого ему еще очень далеко.
Не дождавшись ответа от Журавлева, я оборачиваюсь и в это время, как раз в кабинет заходит Валентин Валентинович, продолжая вести урок. Но мой телефон, лежащий возле пенала, начинает вибрировать.
«Откуда знаешь, что не умею?» — сообщение от Руслана. Я тут же оборачиваюсь на дальнюю парту. Должна увидеть его лицо.
Он замечает это и поднимает с телефона на меня глаза, приподнимая один уголок рта. Да он просто издевается! Конечно, он не умеет рисовать!
***
Жирная точка и никакой запятой!
После звонка я тут же подхожу к нему, пока он собирает вещи в свой рюкзак. Интересно он специально всегда выходит из кабинета практически самым последним?
— Скажи Зое Максимовне, что ты не умеешь рисовать. И я найду кого-нибудь другого, — твердо говорю ему и замечаю, как его глаза скользят по мне. Руслан закидывает рюкзак на одно плечо.
— Я не собираюсь этого делать.
— И почему же?
— Снова повторяю свой вопрос: откуда ты знаешь, что я не умею рисовать? — его твердый взгляд убеждает меня, что я не права. Но только это так на самом деле?
— Значит, умеешь? — снова спрашиваю я.
— И этого я тоже не говорил.
Да он просто издевается! В его словах нет логики! Сначала говорит одно, потом тут же перескакивает. И как с ним можно общаться, если он сначала говорит одно, следом другое.
— Ты сейчас издеваешься? — серьезно спрашиваю, и вижу, как на его лице появляется улыбка во все зубы.
Хочется ударить его.
— Ты знала, что когда ты злишься, у тебя на лбу проявляется милая морщинка? — спрашивает он и легонько прикасается к моему лбу указательным пальцем. — Вот тут. Рядом с проявляющимся синяком.
Мне совершенно не нравится, то, что он находится слишком рядом со мной. Так еще и дотрагивается до меня. У него, что не нет своего личного пространства? Зачем задевать обязательно мое?
— Перестань, — смахиваю тут же его руку.
— Я и ничего не делаю.
— Вот и отлично, — произношу я и направляюсь к выходу из кабинета. Разговаривать с ним — это самостоятельно перерезать себе нервы.
— Поговорила с ним? — как только я переступила порог, меня поджидала Таська. — Что он сказал?
— Ничего. Впрочем, как обычно, — говорю я, пока мы двигаемся в другой кабинет. Как резко останавливаюсь. — У меня правда вот тут морщинка? — указываю я на свой лоб, проводя пальцем, где еще чувствуется его прикосновение.
Таська переводит взгляд на мой лоб.
— Нет тут ничего. Один синяк.
— А он сказал есть! Считай, старой меня назвал! Кретин! — продолжаю идти по коридору, громко высказываясь о Журавлеве.
— Урод, — поддакивает мне Таська из солидарности.
Таська убежала срочно домой, даже отпросилась за несколько минут до звонка. Что-то срочное у нее там случилось. Поэтому я пошла домой одна. И прямо перед самым входом в школу заметила Сеню — друга Златы. Он сразу же заметил меня издалека.
Холодный ветер взъерошивает все мои волосы. Я поправляю их все на одну сторону.
— Ооо, привет, — улыбаясь, произносит мне, когда я подхожу к нему ближе.
— Привет, — отвечаю ему. — Злату ждешь?
— Да, я перепутал время. У нее оказывается еще один урок. Но может у нее получится отпроситься.
— Куда-то собираетесь? — интересуюсь я.
— Хотели выбрать Антону подарок. У него на следующей неделе день рождение, — не успевает договорить он, как его телефон звонит. Я замечаю, как на весь экран высвечивается фотография Златы. — Але… Хорошо… Я около ворот… Жду, — говорит он по телефону.
Было бы хорошо остаться и
