потому что ей нездоровится.
Отрываю взгляд от своего телефона и встречаю недоуменные взгляды друзей. Дима тут же достает свой телефон и сдавленно выдыхает.
— Она и мне написала, что плохо себя чувствует, потому и ушла. — он начинает тыкать на экран пальцем. — Я позвоню ей.
Я знал, что Аня не возьмёт трубку. Она была не из тех, кто просто бежит с поля боя. И она не пошла бы на попятную, только из-за того, что плохо себя чувствует. Что-то случилось…
— Она отключила телефон. — бубнит Дима. Я вот даже не сомневался. — Может, пойти посмотреть, как она?
— С ней всё в порядке, — вмешалась Таня. — Думаю, это просто боязнь сцены. Ты не должен портить наш вечер из-за неё.
— Она моя сестра, — предостерегающе ответил Димон.
— Таня права, — через силу выдавливаю я из себя слова. — Уверен, с ней всё хорошо.
— Видишь? — просияла Таня. Словно мое соглашение каким-то образом оправдывало мелочность, прозвучавшую в её словах. — Я ведь говорила.
— Но я тоже пойду, — сдерживая злость, добавляю. — Завтра рано вставать.
— Но мы только пришли, — запротестовала Таня. — Кроме того, мы так и не поговорили с тобой. — Она пытается взять меня за руку, но я смотрю на неё равнодушно и тактично отодвигаюсь в сторону. — Мы могли бы…
— Нет, спасибо, — обрываю я её. — Я с тобой в одной компании на этой свадьбе только ради Димы и Лили. Будь моя воля, мы бы никогда не увиделись после того, что случилось. Увидимся позже, — попрощался с остальными и направился в сторону домиков.
— Это было… сильно, — догнав меня, бросил Димон.
— Извини. — засунув руки в карманы куртки, замедляю шаг. — Просто я не понимаю, почему она продолжает пытаться поговорить со мной.
— Потому что она обычный человек и жалеет о поступке, который совершила, когда была совсем молода.
— Это она тебе сказала? — Я стараюсь не выдавать напряжения и держать себя в руках.
— Ага. — Димон скорчил гримасу. — Мы давно дружим. Я не хотел говорить тебе…
— Потому что не хотел расстраивать меня. — криво ухмыляюсь, отвечая понимающим взглядом. — Послушай, я всё понимаю. И я извиняюсь за то, что поставил её в неловкое положение, но я не жалею о том, что сказал.
— Ты не хочешь поговорить с ней? — поинтересовался невозмутимо. — Не хочешь поставить точку в ваших отношениях?
— Мне не нужна никакая точка. Не от неё. Может, после того, что она сделала… — я запнулся и покачал головой. — Я не любил её. Или любил, но эта любовь была… Не знаю. Неполной.
— А теперь она полная? — немного погодя спросил Димон и у меня к горлу подкатывает ком.
Ему даже не пришлось говорить, кого он имеет в виду…
— Я… — прокашлявшись и распрямив плечи, я всё-таки отвечаю честно. — Думаю, да.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — друг бросает в мою сторону строгий взгляд.
Если бы…
— Знаю.
— Смотри мне, — натянуто бросил друг. — Ей и так пришлось нелегко. А я только ухудшил ситуацию.
— Она уже простила тебя. Иначе не стала бы принимать участие в подготовке к твоей свадьбе.
— Что заставляет меня чувствовать себя ещё хуже. — Дима нервно провел рукой по лицу. — Пожалуйста, Ник, постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось вытряхивать из тебя душу. Во мне накопилось слишком много злости, которую Аня не позволила обрушить на её бывшего.
— Понял.
— И не заставляй меня пожалеть о твоем возвращении. — старый друг хитро улыбается, бросая в мою сторону двусмысленный взгляд.
— Это я гарантировать не могу. — Мои губы дергаются в ответной улыбке.
— Думаю, такая просьба будет неуместной, — Димон уже в открытою лыбиться мне. — Раз я пожалел о твоём существовании задолго до твоего отъезда.
И с меня, как будто груз весом в тонну свалился — Димон даёт добро. На душе стало чертовски легко, и я громко рассмеялся. Прям, от души…
Услышав стук в дверь, я лишь сильнее прижала к себе Лаки. Мой кот находился в редком для него состоянии любвеобильности и позволил мне обнять его. Пусть некрепко, но достаточно для того, чтобы немного унять сердечную боль.
Я не собиралась открывать, но, когда стук повторился и не прекращался, мне пришлось встать.
— Что⁈ — бросила я, распахнув дверь.
Сердце моё забилось сильнее, когда я увидела на пороге Никиту. Но потом я вспомнила, что никогда не смогу быть с ним, и моё сердце сковала тоска.
— Могу спросить у тебя то же самое, — проговорил он, протиснувшись мимо меня в комнату. — Правда, я бы сформулировал вопрос чуть по-другому, чтобы передать смысл своих слов более чётко.
— Так что тебе мешает? — усмехаюсь я, проходя мимо него.
— Ладно. — протянул он. — Аня, какого черта⁈
— Первоначальный вариант мне нравился больше, — опускаясь на кровать, ответила я. — Я могла бы сделать вид, что не знаю, о чём ты говоришь, и отослать тебя подальше.
— Аня. — голос Никиты прозвучал чуть мягче. — Что случилось?
— Ничего. — тут же отвечаю я.
— И всё-таки? — настойчиво повторил он.
— Я же сказала. — пытаюсь говорить спокойно. Мысли сбиваются и не дают мне анализировать диалог. — Ничего не случилось.
Выравниваю дыхание, говорю спокойно, вот только смотреть могу только в пол и никуда больше. Тут, у самой кровати, мягкий белый ковёр с длинным ворсом — жутко неудобно чистить вручную…
— Пожалуйста, — настойчиво попросил Никита. И неравнодушие, прозвучавшее в его голосе, вызвало слёзы на моих глазах.
Только этого мне не хватало. Я шумно вздыхаю и поднимаюсь с кровати.
— Будешь чай? — спросила я, направляясь к выходу из комнаты.
— Нет, спасибо. — Слышу, что следует за мной. — Аня, ты ведь тоже его не хочешь. Ты пытаешься отвлечь моё внимание.
Я всё равно выхожу из комнаты, спускаюсь на кухню и замаюсь приготовлением чая. Никого в доме не было, все сейчас на карнавале, поэтому тишину никто не нарушает. Я молчала. И Никита молча наблюдает за мной.
Изредка посматриваю на него и, в голове появляется мысль, что я уже забыла каково это — не прятать свои чувства и не притворяться. Иметь желание поговорить. И не просто с кем-нибудь, а с ним. Всё всегда сводилось к Никите.
Черт бы его побрал! Нет. Так нельзя думать. Мысли материальны…
Заварив чай, я прошла в гостиную, села на диван, поджав под себя ноги, и стала ждать. Ждать, когда Никита снова заговорит. И он, как только уселся рядом, заговорил:
— Я знаю, что ты делаешь.
— Правда? — Ну, давай, выкладывай. А то я-то понятия не имею. — И что же?
— Ты ждёшь, когда я ещё раз спрошу: «что случилось?». —
